Дизайн детства. Игрушки и материальная культура детства с 1700 года до наших дней - Коллектив авторов -- Искусство

Это примеры вещей, которые взрослые могут купить своему ребенку, исходя не столько из потребности в этой вещи, сколько из чувства, заменяющего настоящую любовь и заботу[675]. В отличие от большинства предметов детства, выставленных в частных коллекциях и музеях, самодельные или сделанные ребенком, «придуманные игрушки» редко попадают в экспозицию. Как правило, либо их выбрасывают, либо они имеют сильно потрепанный вид. Но именно эти недолговечные игрушки тесным образом связаны с настоящими переживаниями детей, с их интересами и действиями, творчеством и воображением, а также с самим свойством недолговечности, внутренне присущим детству. Обладая непосредственной связью с реально переживаемым опытом и духовным миром детей, эти самодельные вещи, и в том числе модель Сакстонов, в самом деле будто говорят с нами из материального мира, в центре которого стоит ребенок. (Именно этот мир Брукшо назвала материальной культурой детей, в отличие от материальной культуры детства, к которой относится большинство объектов, отражающих приоритеты и предписания взрослых.)

Лишь немногие образцы импровизированных игрушек, сделанных детьми, попали в музейные коллекции. В силу своей хрупкой и недолговечной природы они редко доживают до наших дней, и их дальнейшее хранение тоже представляет проблему. Набор бумажных кукол из коллекции «Те Папа» едва не постигла типичная участь всех игрушек, которые сделали дети, — быть выброшенными. Однако, к счастью, музейный куратор исторического отдела спас этот набор от мусорного бака, и теперь эта игрушка — ценный экспонат музея. Этот набор бумажных, раскрашенных от руки кукол в 1950-х годах принадлежал девочке Друси Меггет. Каждой кукле Друси дала имя и придумала собственный набор одежды. Она играла с куклами в придуманные ею самой игры и разыгрывала с ними домашние спектакли. Эти предметы, сопровожденные такой подробной историей происхождения и записанными воспоминаниями, овеществляют важный аспект детства Друси Меггет. Они проливают свет на творческие игры, в которые играли дети по всему миру во все времена. Точно так же набор деревянных куколок из коллекции «Те Папа» отражает многочисленные аспекты жизни сегодняшней Новой Зеландии. Эти куклы были сделаны детьми в 2011 году для магазинного конкурса в Веллингтоне. Куклы несут след разнообразных влияний и позволяют исследовать повседневный опыт детей. Некоторые из них — это персонажи кино, музыканты: такие куклы сделаны под влиянием поп-культуры. В других нашли свое отражение практики обычной новозеландской жизни: прогулки в парк и в кафе. Есть примеры и более глубокого исследования ребенком своей культурной идентичности. Две куколки изображают принца Уильяма, герцога Кембриджского, и Кэтрин, герцогиню Кембриджскую, в день их свадьбы, что, в свою очередь, может поведать нам о влиянии международных событий и о том, как через образы королевской семьи и британскую диаспору сохраняется связь Новой Зеландии с Великобританией. Деревянные куколки, как и модель деревни Сакстонов, показывают вовлеченность детей в события, реалии, стили и обстоятельства, далеко выходящие за пределы их непосредственного окружения.

В коллекции «Те Папа» хранится еще один редкий набор самодельных игрушек, который также позволяет нам заглянуть во внутренний мир ребенка. Это коллекция XIX века, состоящая в основном из вещей 1870-х годов, которые были выброшены взрослыми и подобраны детьми. В набор входят маленькие кусочки ювелирных украшений: разбитые брошки и браслеты, маленькие керамические безделушки и разбитые куклы. Все это было найдено спрятанным в историческом коттедже веллингтонских колонистов, где раньше жила семья Ренделлов. Тайник был настолько мал, что туда могла пролезть лишь рука маленького ребенка. Поэтому считается, что спрятанные сокровища принадлежали одной из младших дочерей Ренделлов, которые жили в этом доме в 1870-х годах. Во время реставрации дома вместе с обширным количеством археологического материала, находившегося под домом и вокруг него, были найдены эти предметы, которые очевидно были частью клада, сделанного ребенком колонистов. Спрятанные предметы позволяют увидеть материальный мир детей Ренделлов. Они дают нам возможность взглянуть на разные виды материальных объектов, которые дети середины XIX века считали сокровищами. Ненужные и разбитые вещи, которые выбросили взрослые, для детей оказались настоящим богатством. Возможно, что все эти предметы — поломанная брошь, которую прежняя владелица больше не могла надеть, мрамор, шляпная булавка, куколка из пудинга[676] — приобрели в воображаемом мире спрятавших их детей новые смыслы. Тот факт, что дети спрятали свои сокровища, указывает на их потребность в личном пространстве. Возможно, в доме с десятью братьями и сестрами тайник был необходим, ведь сокровище надо было уберечь от цепких рук и любопытных глаз.

К сожалению, всем известно, насколько трудно исследовать внутренний мир ребенка из прошлого. Источников, созданных самими детьми, мало, а источников, созданных взрослыми, слишком много — в итоге узнать точку зрения детей оказывается в лучшем случае трудной задачей[677]. Также в музейных коллекциях очевидным образом отсутствуют предметы, связанные с неприятными моментами детства: пренебрежением, насилием над ребенком, телесными и прочими наказаниями и другими грустными воспоминаниями. Вполне возможно, что эти истории существуют, но они не задокументированы, мы не знаем о них. Разыскать их можно только с помощью тщательного и глубокого исследования. Также возможно, что многие из тех, казалось бы, не связанных с детьми предметов, которые хранятся сегодня в музейных коллекциях, могут открыть нам информацию о повседневной жизни детей, живших столетия назад. Для этого нужно только взглянуть на эти предметы по-новому, с точки зрения ребенка, как мы и поступили с моделью Сакстонов.

Заключение

Модель деревни из коллекции «Те Папа» дополняет те немногие сведения, которые имеются у нас о жизни детей Сакстонов в колониальной Новой Зеландии. И хотя из дневников Джона Сакстона можно по крупицам собрать косвенные упоминания о детях и детстве, все же напрямую он говорит о своих детях лишь изредка, и в этих словах всегда отражена точка зрения взрослого. С другой стороны, благодаря модели перед нами предстает творческий проект детей Сакстонов. Модель воплощает собой пример приятного времяпрепровождения детей, которое ценилось внутри семьи. Созданные детьми объекты, в том числе и те, которые смастерили из покупных материалов, расширяют наши представления о социальной истории детей и семей колониальной Новой Зеландии, в частности об их занятиях и досуге.

Тем не менее недолговечные игрушки, подобные модели деревни Сакстонов, редко попадают в музейные коллекции. Музеи, коллекционеры и члены семей обычно считали подобные самодельные игрушки мусором, не имеющим большого исторического значения, особенно если они были сделаны из бумаги или какого-нибудь дешевого материала. Однако, как я уже не раз подчеркивала в этой статье, в обесцененных предметах отражается социальная история и культурный контекст, в котором находились их создатели. Они представляют образцы детского творчества и воображения, деятельности и интересов ребенка, даже если