Дизайн детства. Игрушки и материальная культура детства с 1700 года до наших дней - Коллектив авторов -- Искусство

предположить, что воображаемый идиллический английский пейзаж, созданный детьми Сакстонов, помогал им представить тот мир, в который так рвался их отец и в который он так и не попал, переехав в Новую Зеландию. В процессе сборки железнодорожной станции, церквей и многоэтажных кирпичных зданий на первый план, очевидно, вышел контраст между сложными и разветвленными городами, оставшимися в Великобритании, и почти деревенской жизнью, наполненной трудностями, которую им приходилось вести в Новой Зеландии. Должно быть, модель представляла все то, чего не хватало Нельсону и что было абсолютно доступно и хорошо налажено в городской жизни зажиточных семей в Великобритании. Ведь там всегда можно было поучаствовать в популярных культурных событиях: сходить на танцы, посетить концерт, театр, галерею искусства или музей. В 1860-х годах все это только начало появляться в Нельсоне. Кроме того, наверняка модель напоминала об отсутствии модных одежд, путешествий и разнообразной еды, которую легко было достать в городах и поселках Великобритании и которой было относительно мало в Нельсоне. Или же, возможно, модель была для детей лучиком надежды на будущее, которого так и не дождался их отец.

Историческая ценность объектов

Мы никогда доподлинно не узнаем, как и в каком контексте создавалась модель Сакстонов. Но несмотря на это, связь между объектами, сделанными детьми, и детскими переживаниями очевидна. Это дает возможность утверждать, что артефакты материальной культуры детей (то есть предметы, которые дети сделали, приспособили или позаимствовали из взрослого мира) могут стать богатыми источниками для исторического исследования. Дети прошлого оставили нам очень мало письменных свидетельств своей жизни, мыслей, чувств и личных переживаниях. Изредка до нас доходят детские дневники и письма детей в редакции газет и журналов. Однако чаще всего в записанных детских воспоминаниях отражена взрослая точка зрения. Под воздействием ностальгии и избирательной памяти воспоминания становятся свидетельствами, которые создает и которыми управляет взрослый человек[667]. Ситуация осложняется еще и теми физиологическими и интеллектуальными ограничениями, которые накладывают на ребенка условия его жизни. Все зависит от возраста, уровня развития и способности к письменному самовыражению, которая всегда имеет свой предел. Поскольку материальные объекты, созданные детьми, более доступны, чем письменные источники, они дают наглядное представление о переживаниях детей прошлого. По мнению историка Джорджо Риелло, предметы способны легко и свободно открывать доступ к информации о прошлом без посредничества языка, на котором профессиональные историки пишут книги и статьи[668].

По всему миру музеи переполнены предметами материальной культуры прошлого. Значительную их часть составляют предметы, связанные с детьми, хотя в прошлом их недооценивали и выставляли редко. В 2016 году, делая обзор исторической коллекции музея «Те Папа», я обнаружила около двух тысяч предметов, связанных с детьми. Солидную часть этих предметов составляет колониальная одежда XIX и начала XX века. Меньшую, но по-прежнему значительную часть составляет одежда, которую делали и носили с начала 1950-х годов. Среди этих предметов встречается одежда для определенных занятий в свободное время: одежда бойскаутов и гайдовского движения[669], одежда для походных клубов, для плавания, танцев и футбола. Более того, в коллекцию входят предметы, связанные с детским образованием, здоровьем и социальными организациями, а также детская мебель и снаряжение. Как и другие музеи, «Те Папа» приобрел также коллекцию игр и игрушек, однако игрушки — лишь небольшая часть всех музейных предметов, связанных с детством. Исследование музеев Великобритании, которое провела Шэрон Брукшо, показывает, что музейные коллекции — это легкодоступный источник информации о материальной культуре детства, многообразной и способной кое-что рассказать о деятельности и переживаниях детей[670]. Брукшо обнаружила, что в 95 % всех исследованных ею музеев в коллекциях имеются предметы, связанные с детством. Как и в случае с музеем «Те Папа», самой объемной категорией этих предметов была одежда. Игрушки составляли еще одну значительную группу предметов — впрочем, вопреки ожиданиям, не самую большую (хотя взрослые и любят этот вид материальной культуры детства больше всего). Кроме них, Брукшо обнаружила в большинстве музеев немало детских предметов, связанных со спортом, образованием, дисциплиной, работой, здоровьем и религией. Напрашивалось предположение, что связанные с детством «музейные объекты очень распространены»[671].

И все-таки важно обратить внимание на характерные черты развития музейных коллекций. Большинство вещей, связанных с детством, попали в музейные коллекции детских музеев или музеев общей истории, потому что их выбрали, подарили или приобрели взрослые кураторы и коллекционеры. Отбор происходил либо на основе их личной, взрослой точки зрения, либо в соответствии с музейной коллекционной политикой. Часто на формирование коллекции влияет вкус эксперта и материальные характеристики объекта, в результате чего в музей попадают престижные объекты, оцененные за их высококлассные эстетические качества. Обычно это предметы, сделанные из драгоценных материалов, вещи, в которых продемонстрирована какая-нибудь специализированная техника, например кружево, или вещи, сделанные знаменитыми фабриками и мастерами. Кроме того, на институциональные практики коллекционирования влияет ностальгическая притягательность предметов, связанных с детством. Исследователь материальной культуры Томас Шлерет утверждал, что игрушки притягивают взрослых по нескольким причинам. Возможно, игрушки, будучи уменьшенными вариантами нашего окружения, притягивают взрослых тем, что предлагают им компактную и легко управляемую версию реальности. По мнению Шлерета, детские игрушки, маленькие копии настоящих вещей, переворачивают реальность и дают нам возможность исследовать мир на микроуровне[672]. Кроме того, игрушки из прошлого волнуют нас потому, что они напоминают об ушедшей эпохе, являются памятками потерянного мира, который обычно кажется более добрым и беззаботным. Также в коллекциях часто встречаются очаровательные, восхитительные, «милые» вещицы. По своему опыту музейного куратора могу сказать, что физическая привлекательность объекта вызывает личный отклик у того, кто принимает решение: такой объект будет приобретен в коллекцию с большей вероятностью. Именно из-за того, что игрушки вызывают у взрослых ностальгические сентиментальные воспоминания о собственном детстве, им чаще всего отдают предпочтение и те, кто собирают коллекции, и те, кто приходят в музей, чтобы увидеть объекты материальной культуры детства. В 1984–1985 годах Брукшо опросила посетителей Музея детства в Лондоне и пришла к выводу, что 91 % процент опрошенных ожидали увидеть среди экспонатов игры и игрушки[673].

Еще один важный фактор в исследовании исторической ценности объектов детства — различие между объясняющей способностью фабричных игрушек и самодельных игрушек, сделанных ребенком. Большая часть игрушек в музейных коллекциях — фабричные, и в них в большей степени отражены желания, интересы и потребности взрослых, а не детей. Более точным названием этих покупных, фабричных игрушек было бы «материальная культура родителей», так как именно родители, а не дети считают эти объекты необходимыми для воспитания[674]. Игрушки, созданные взрослыми, — это не то, чего хочет ребенок.