Настоящие индейцы - Олег Дивов

— Это решаемая задача, — ответил Маккинби. — Если дело лишь в кредитах — можно обойтись без государства. Я мог бы дать в долг. На длительный срок и с щадящими процентами.

У царя хищно вспыхнули глаза.

— Маккинби, ты это как — серьезно?

— Если ты забыл, я не умею шутить.

— А проценты?

Маккинби лениво поднял руку, показав четыре пальца. Уточнил:

— Ровно средняя величина инфляции.

— Мне нужно пять миллиардов.

Маккинби пожал плечами.

— Пять миллиардов — это чистая прибыль от Сивиллы за четыре последних года. Примерно треть моего личного дохода за тот же срок. Я думал вложиться в Сонно. То княжество требует порядка двенадцати миллиардов только единовременно, если поднимать его всерьез. Но я принимал решение, исходя из разведданных, что Берг мертв, и имея в виду через шесть лет купить княжество.

— И зачем тебе Сонно?

— Бабушке будет приятно. Но Берг жив, да еще и сделал ребенка. Значит, через пять лет княжество вернется к нему — уже через ребенка. Оно мне надо — дарить ему двенадцать миллиардов?

— Ага, ага… И теперь ты ищешь, куда бы вложиться вместо Сонно.

— Я ничего не ищу. Просто я уже вывел из оборота половину нужной суммы — шесть миллиардов. Почему бы не помочь хорошему другу?

— Гм. И когда?

— А хоть завтра, — Маккинби взял кружку, наполненную для него стариком. Тот следил за ним с каменным лицом.

— Давай договариваться, — решительно сказал царь. — Твои условия?

Маккинби вдруг с грохотом поставил кружку назад. Царь вздрогнул, а старик подпрыгнул.

— Кто отдавать будет? Ты? Спроси у Хесса, сколько тебе жить осталось.

Царь застыл. А старик начал подниматься. Входное полотнище заколыхалось. Маккинби выхватил пистолет и направил его в лоб старику. Тот скрипнул зубами и сел. Полотнище на двери безвольно обвисло.

— Эй, Маккинби, — осторожно позвал царь, — а по-человечески никак? Словами это не выразишь?

— Ты забыл, — медленно проговорил Маккинби, глядя в упор на старика, — где мой корабль. Ты понадеялся, что я отзову его, поверив тебе?

— Твой корабль? — удивился царь. — Вроде где и был. Я не слышал, чтоб ты стартовал. Да, — он хохотнул, — тут такой пожар уже был бы… Маккинби?..

— Ты хреновый царь, Патер. Ты вообще что-нибудь знаешь о положении? Или веришь всему, что тебе говорит Хесс? И купленная им твоя личная гвардия?

— Та-ак, — протянул царь. — И?..

— Ты сказал, что берешь пленных себе. А Хесс велел казнить их завтра на рассвете.

— Ну, это-то мне доложили, — засмеялся Патрик. — У Деллы масса поклонников, если ты еще не в курсе.

— Я в курсе. Потому что все они пришли ко мне с одними и те же словами: царь нас не слышит. — Август бросил Патрику кусок тряпки с рисунком, нанесенным чернилами из ягодного сока. — Карта. С нашими палатками. С указанием, какую конкретно палатку жечь и топтать. Эту карту мне отдал индеец буквально за пятьдесят метров от твоего шатра. Сказал, что украл ее у командира гвардейской сотни. Полагаю, что остальные командиры получили такие же карты. Ближе к рассвету у них закончится кумыс, который с барского плеча выкатил ты. Тогда им добавит Хесс. Из своих запасов. Одну бочку, правда, уже украл молодняк. И выпил. Результат — у реки случилось массовое побоище, еле разняли.

Патрик только многозначительно приподнял бровь.

— У Деллы действительно много поклонников. Она завоевала серьезный авторитет — как великая колдунья. Еще днем ко мне приходили индейцы — старухи, мужчины, женщины. Патрик, ты ничего не заметил, когда Деллу привели к тебе?

— Знаешь, она для лесной жизни неплохо выглядела.

— Еще бы. Ее помыли, приодели, раны намазали местным наркотиком. Патрик, за несколько часов до этого ее выдрали плетьми. Причем Хесс велел дать ей в два раза больше, чем остальным. За подстрекательство к бунту и побегу.

— Это когда она восьмерых положила?

— Патрик, ты хотел дать народу конституцию? А в ней будет написано, что охрана имеет право насиловать приговоренных к смерти женщин?

Патрик скривился.

— Это обычай, — встрял Хесс.

Маккинби не удостоил его и взглядом.

— На следующий день к ней потянулся народ. Твой народ, Патрик. Твой народ сам провел суд и вынес вердикт. Он выслушал и обвиняемых, и свидетелей — да, такие нашлись. Решил, что пленные невиновны. И натащил всего, без чего жизнь по индейским понятиям невозможна. За обещание не покидать место плена. Патрик, всех держали под открытым небом. Сначала в болоте, куда ты и близко подойти не сможешь, там гнуса столько, что в трех шагах ничего не видно. Потом на холме. Вот на холм им принесли и одежду, и воду, и еду, и лекарства для ран. И навес от дождя сами собрали, и костер на камнях развели. И даже к Хессу делегацию послали, сказав, что он неправедно судил чужаков. Хесс делегатов выпорол и пошел к Делле. Велел отобрать все, раздеть людей донага. А Делле, которая наговорила ему гадостей — а ей терять нечего, почему бы не наговорить? — велел еще разок всыпать горячих. Десять ударов бичом. Чтоб запомнила, как дерзить. За день до казни. А теперь, Патрик, ответь: за что Делла и все остальные получили смертный приговор? Хесс сказал тебе, что их взяли в храме? Их взяли в двадцати трех километрах от ближайшего храма. Заодно вырезав подчистую деревню, которая могла бы свидетельствовать в их пользу. А Деллу вообще привез наш консул — да-да. Ее «поймали» в консульстве.

— Чужаки осквернили храм!!! — загремел Хесс.

— Стоп-стоп, Хесс, — Патрик поднял руку. — Есть закон: ушел невредимым — не виновен. Так что я не понял, на каком основании…

— Они колдуны. Храм не мог им повредить!

— Ну так тем более. У них в храме свои дела были.

— Патрик, ты глупец. Чужаки топчут твои святыни…

— При твоей, Хесс, активной помощи, — перебил Маккинби.

— Ты лжешь.

— Зачем? Но перед тем, как я докажу свою правду, хочу кое-что сказать. Мой личный корабль — всего лишь корвет. Это моя яхта, на которой, в силу моего герцогского статуса, можно ставить пушки. Собственно, это та же яхта, на которой Патрик гостил перед выпуском из колледжа. Тогда на ней не было пушек. Сейчас она укомплектована под завязку. И на ней еще пятьдесят хладнокровных бойцов. На подлете я сбросил спутник, он остался на орбите и обеспечивает мой личный канал связи с внешним миром. Но это не все. У меня второй корабль. Крейсер. Арендованный. Сейчас он висит над лагерем банды. У командира приказ в случае определенных действий — или бездействия — нанести удар по катакомбам, находящимся под лагерем банды. С земли крейсер не видно, облачность низкая. И это еще не все. Есть третий корабль. Мне не хватало только опытного навигатора, потому что он старый и стоит на земле. Я отправлю туда Берга. И Берг поднимет его. Что дальше? А дальше моя яхта повиснет над ставкой, крейсер — над бандой, а Берг нейтрализует курьерский корабль, который вот-вот должен прилететь в лагерь банды. После чего я, как эпический герой, разнесу банду в клочья. Строго по плану. Хесс, ты ведь знаешь, что будет дальше?

Старик молчал, яростно сжав губы. Маккинби чуть усмехнулся:

— У меня прекрасный слух. Если в лагере раздастся хоть один выстрел — следующий будет тебе в лоб. Тебе ведь не нужна победа любой ценой? Ты не фанатик. Тебе нужна власть, личная власть. А как ты ею насладишься, если умрешь? Все труды прахом пойдут. Поэтому отдай приказ гвардии не приближаться к моим палаткам.

Старик сквозь зубы громко выкрикнул несколько фраз.

— Отдал, — удовлетворенно сказал царь. — Перевожу дословно: сделайте вид, что этих грязных сукиных детей нет, и обходите их стоянку как поганое место.

Маккинби кивнул. Он был совершенно равнодушен к ругательствам в свой адрес.

— По правилам жанра мне следовало бы предложить тебе сделать глоток из той кружки, которую ты своими руками наполнил для меня. Да? Я хочу отнести это моему химику. Интересно, чем меня пытались отравить на этот раз. Я коллекционирую не только красные машинки, но и образцы ядов, которыми меня угощали. Этот экспонат будет двадцать шестым.

У царя вытянулось лицо. Он побледнел, как будто его вот-вот стошнит.

— Выпей водки, — посоветовал Маккинби. — Похоже, антидот — именно она. От Хесса разит ею. Ты уже пьян, унюхать не мог. А мне какое дело, что старый индеец пропустил стаканчик? Может, после того, что я устроил, ему требовалось успокоить нервишки. Конечно, это не все, что он приготовил. Но проблему купленной гвардии я почти решил.

Входное полотнище откинулось, внутрь заглянул коротко стриженный немолодой солдат в топическом камуфляже, кивнул и исчез.