Ланцет и Мейстер. Дело № 1: Ведьмин кот - Дана Арнаутова

Про униформу за счет капитула он помнил, но мало ли!

— Нисколько, ваша милость, — ответствовал Фридрих Иероним. — Кроме того, я взял на себя смелость снять мерки с вашей одежды и обуви, чтобы вас не беспокоить. Все будет готово в течение нескольких дней, первая примерка послезавтра.

— Спасибо! — от души поблагодарил Стас, и камердинер, опять поклонившись, величественно удалился.

В общем, самое необходимое у него теперь было! Хорошо бы еще мыться в собственной ванной, а не в местном подобии душевой, где воду, как оказалось, грели не каждый день, а раз в неделю. В неделю! В первый вечер Стас как раз на такую роскошь и попал, а теперь условия приближались к спартанским, и даже мочалки нет. Впрочем, на эту тему у него как раз мысли имелись, а холодная вода… Ну, лето же, терпимо!

Рейтары, как он успел заметить, вообще повышенной чистоплотностью не страдали, от них несло резким мужским потом, несмотря на вольную воду и наличие мыла. Разве что умывались с утра, да и то наверняка чтобы лучше проснуться. В остальном же баня была в полном распоряжении Стаса…

А нет, не была. Сегодня его снова встретила опрокинутая ночью бочка, в которой Стас с вечера дисциплинированно оставил несколько ведер воды. Ну не сволочь ли! Не бочка, разумеется, а неизвестный мудак, не поленившийся припереться сюда ночью!

Под недоуменным взглядом заглянувшего в баню Йохана Стас поставил бочку на место и кивнул парню:

— Доброго утра.

— Ага, доброго, — отозвался тот. — А чегой-то она опрокинулась? Плохо стояла, что ли?

Стас молча пожал плечами, но рейтар не унимался:

— Я чего сказать хотел! Вы, герр московит, не окажете ли милость, а? Я своим козочкам загон с яслями делаю, так мне бы несколько досок придержать!

— Загон? — Стас немного подумал. Сегодня ему двор уже не нужно драить, значит, свободное время останется. — Почему бы нет? Правда, я ничего такого делать не умею. Гвоздя толком не забью, если честно.

— Так понятное дело! — возрадовался рейтар. — Куды ж вам гвозди забивать, коли вы из благородных! Я сам все сделаю, просто неудобно в одни руки доски прилаживать! Я вчера уже приготовил все, а парням лениво, помогать никто не хочет. Еще и смеются, мол, дворника нового попроси, вдруг не откажет?

— Не откажу, конечно, — заверил Стас. — Сейчас вот только с водой разберусь…

— А я вам помогу, если желаете, — улыбаясь до ушей, заявил Йохан. — Вдвоем да в четыре ведра оно куда быстрее! Во-о-от, а они мне не верили, зубоскалили еще! Чтобы благородный да нашему брату помогал, руки пачкал?! А я думаю, чего не спросить? За спрос-то в морду не дадут, небось?

Что ж, как минимум Йохана из списка потенциальных пакостников можно убирать. Опрокидывать воду, чтобы потом таскать ее заново? Слишком сложная интрига для этого парня! Да его Стас и не подозревал, на верхушке рейтинга стояли Фриц и те двое, которых чуть не выпороли. Следить за ними нет смысла, не сидеть же в засаде всю ночь, но опрокинуть тяжеленную бочку с водой довольно непросто, сделать это можно, только обхватив ее обеими руками. И где там у нас ладони будут в этот момент? Ага-а-а…

— Давайте, значицца, ведра, герр московит, — деловито огляделся Йохан. — Сейчас враз воды натаскаем, а потом управимся на конюшне!

* * *

Видо искренне надеялся, что бредовый сон вскоре забудется. Ведьмы, оборотни, пусть даже отрубленные головы или вовсе Фильц, который во сне имел еще более желчное выражение лица, чем наяву, — тоже, видимо, не радовался встрече с начальством не в служебное время… И все равно это куда лучше заботливых говорящих крыс!

Увы, первым, что он увидел на пороге допросной, были три задушенные мыши, выложенные самым аккуратным образом — носами к двери и на почти равном расстоянии друг от друга.

— Ля-минор, ре-мажор и ми-минор, — пробормотал Видо, вспомнив вчерашний разговор с Ясенецким и почти смиряясь с мыслью, что оставить черное чудовище в капитуле все-таки придется.

Впрочем, она ведь явно дикая. А значит, вполне может сбежать!

Он пригляделся еще раз и заметил, что рядом с крайней левой мышью что-то лежит. Хвостики! Еще пара хвостиков, принадлежавших другим мышам…

— Интересно, а почему этих она съела? Пищали, что ли, не в унисон?

— Герр патермейстер? — осторожно поинтересовался Фильц — и надо же ему было выйти на крыльцо именно сейчас. — Хм… вы хорошо выспались? Может, еще отдохнете?

Услышал. Точно все услышал! Потому и смотрит не то сочувственно, не то опасливо! Это Фильц-то!

— Благодарю, я в полном порядке, — сухо ответил Видо, торопливо проскакивая мимо кошачьего подношения. — Кстати, мне показалось или приезжал фельдъегерь?

— Совершенно верно, — подтвердил секретарь. — Срочное письмо от обермейстера Шварценлинга. Извольте ознакомиться.

Конверт уже был вскрыт, как и всегда, когда почта не относилась к секретной, предназначенной только для главы капитула. Значит, содержание Фильцу уже известно.

— Что-то случилось? — спросил Видо, садясь и доставая плотный лист бумаги с печатью Штольценского обермейстерства, к которому относился Вистенштадт. — Хорошие новости курьерами не привозят.

— Воистину так, — мрачно отозвался секретарь и умолк.

На столе перед ним лежала сшитая из больших листов тетрадь, в которой Фильц принялся быстро чертить какие-то закорючки. Ах да, это же он прописи пишет!

А новости и вправду оказались неприятными. Видо отложил письмо, тяжело вздохнул и вопросил, глядя куда-то в пространство:

— Как? Ну вот скажите вы мне, господин Фильц, как патермейстера, прослужившего… сколько он там уже прослужил?

— Да четверть века точно, — хмыкнул Фильц. — Даже чуть больше. Пришел в Орден всего года на два-три позже меня.

— Вот! И как человека с таким опытом могли сожрать волки?! Пусть даже оборотни или волколаки, неважно! Как это вообще возможно? Он что, один отправился в лес во время гона?! Не по-ни-ма-ю!

— А дураков понять вообще сложно, — ехидно подхватил Фильц. — Вот смотришь на кого-нибудь, вроде и мозги у него есть, и выучка, и опыт! Иной раз даже Господне благословение на нем лежит! А как учудит что-нибудь, так хоть стой, хоть падай, хоть в колокола звони!

Видо холодно взглянул на него, но секретарь тут же сменил тон и заговорил всерьез:

— Патермейстер Вольф… кстати, надо же, какая ирония, Вольфа заели волки!