Василий Тёркин - Петр Боборыкин

Мальчик, подавая стакан чаю на подносе, сделал неловкое движение, стакан опрокинулся, и брызги попали на рукав гостя.

- Эх! Остолоп какой! - дал на мальчика окрик настоятель.

Тот покраснел вплоть до ушей, и его глаза от смущения совсем посоловели.

- Ничего, ничего! - успокаивал Теркин.

- Право, остолоп! Живо другой стакан!.. Пожалуйста курите, Василий Иваныч... Мы ведь не раскольники, - прибавил настоятель и громко рассмеялся. - Душевно рад, - продолжал он, наклоняясь к гостю через стол, - что вы надумали родные Палестины посетить... Скажите, пожалуйста: родитель ваш... тогда... пострадал по наветам врагов своих?.. Ну, не облей в другой раз! - крикнул он мальчику, трепетно подававшему чай. - И ступай!.. Я об этих делах довольно наслышан был от одного из благоприятелей вашего отца. Чай, помните? Мохов, Никандр Саввич!..

- Помню: черноватый, приземистый...

- Теперь как раздобрел!.. И по нашему Кладенцу первый, можно сказать, воротила в земских собраниях и в здешних волостных делах... Нашего братства один из попечителей.

- Братства? - переспросил Теркин.

- А вам не известна деятельность нашей обители, Василий Иваныч?

- Виноват!

- Чт/о мог, я слабыми своими силами успел привести к вожделенному концу. Но хотелось бы и побольше... Монастырь наш заштатный, казенного содержания не имеет...

- На что же вы существуете, отец настоятель?

- Есть кое-какие угодья: землица луговая и пахотная, мельница на несколько поставов... Моими стараниями приведена в возможно лучшее положение. Подворье имеется в губернии... и часовня на ярмарке... Хлопочу о построении таковой же в одной из наших столиц, около вокзала, например, где происходит наибольшее стечение народа.

Глаза настоятеля забегали.

"Ловкий ты мужик! - подумал про себя Теркин.Тебе бы впору и всей кладенецкой торговлей ворочать".

- На что же, сами рассудите, Василий Иваныч, не токмо что уж поддерживать наши разные учреждения, а братию питать?.. У нас в обители до пятидесяти человек одних монашествующих и служек. А окромя того, училище для приходящих и для живущих мальчиков, лечебница с аптекой... Только с прошлого года земство свою больницу открыло... И бесплатную библиотеку имеем при братстве, - значит, под сенью нашей же обители; открыли женское училище.

- Неужели до сих пор нет в Кладенце казенного или земского училища? - спросил Теркин, и ему стало совестно, что он этого доподлинно не знал.

- Есть... И образцовое двуклассное, и еще две школы в слободах; но ведь это в самое последнее время заведено; а прежде - вы, чай, сами помните - хоть шаром покати... Раскольничьи черницы да солдаты безграмотные учили по Псалтири... Опять же при братстве происходят беседы, ввиду борьбы с расколом, и поучительные чтения светского характера.

Настоятель откинул длинную прядь за ухо и немного покраснел. Видно было, что он попал на свою любимую тему.

- Не заштатным бы нашему монастырю следовало быть, а ставропигиальным, ибо он из самых старейших... Вы изволите интересоваться здешней стариной?

- Кое-что слыхал от отца, а читал мало...

- Ведь без кладенецкой обители и Нижнего бы не было. Предок Александра Невского, святитель Симон, уже после того, как княжой стол утвердился на Дятковых горах, заложил город, который, и назвали Нижним в отличие от Верхнего или Великого Новогорода... И сколько иноками нашей обители и святителями кладенецкими обращено было язычников! Ведь здесь повсюду черемисы и мордва жили, а дальше по Волге и Каме были становища приречных болгар, самых первых тогда врагов русских людей.

- Слыхал, слыхал от отца.

- И вот видите, какой оборот судеб. Болгар православные князья русские нещадно били и отводили в полон, а семьсот лет спустя за тех же самых болгар сколько русской крови пролито!.. Наш Кладенец наполовину населен был пленниками... Ведь верхняя-то слобода - она самая старейшая, по ту сторону вала, где собственно город был - до сих пор в народе слывет Полонной. На что же это указывает? Да и в жителях Кладенца есть совсем разные два облика. Одни белокурые - вот, хоть бы и вы, а другие - смуглые, и волосы черные, плоские. Эти прямо от черемис и болгар камских и волжских.

Опять Теркин, слушая складную речь настоятеля, унесся мыслями в судьбы своего родного села.

- А испытания какие Господь посылал на Кладенец... Татарский погром обрушился на наш край после разорения Владимира на Клязьме... Пришла гибель Кладенцу. Его князь один из немногих не пал духом и пошел на врагов и погиб в рядах своей рати... Шутка сказать, когда это было: пятьсот с лишком лет назад... И хан Берку чуть опять не истребил нашего города, и царевич татарский Драшна грозил ему огнем и мечом!

- И все это пережила ваша обитель!

- Как видите, стоим все на том же месте, куда и достославный угодник земли русской, князь Александр Ярославич Невский, приходил на поклон иконе Пресвятой Девы... И после ига татарского, и после упразднения стола князей кладенецких обитель наша под охраною Владычицы не оскудевала... Чт/о сталось с татарами?

- Халаты продают!

- Именно! - Настоятель громко рассмеялся. - А что они и у нас долгое время хозяйничали, на это до сей поры есть указания. Изволите помнить пригорок-то, позади бывших прядилен, зовется "Баскачиха". Значит, там баскаки ханские проживали и производили свои зверские вымогательства.

Настоятель сдержал себя и спросил:

- Коли вам желательно ознакомиться с нашими посильными трудами, я с великой радостью... У меня и к печати приготовлено кое-что для губернских ведомостей. Ежели угодно, так я велю позвать отца эконома: отец-то казначей должен по делу маленько отлучиться.

- Вы не беспокойтесь, - перебил Теркин, - я к вам еще заверну... завтра утром.

- А спервоначалу желаете... праху родителей поклониться... панихидку отслужить?

- Они не здесь лежат, - ответил Теркин. - Отец после ссылки выселился отсюда.

- И домик свой оставил. Продал, что ли?

- Да, он у него давно был собственный, еще при графском управлении.

- А теперь кто им владеет?

- Не знаю, право, в точности.

- Так вам надо первым делом к Мохову, Никандру Саввичу. Его дом не изволите знать где?

- Нет, не знаю. За мной сюда извозчик заедет... Николаем зовут.

- Он довезет. А во всяком случае отец эконом вам укажет. Вот я сейчас спосылаю за ним. У него досуг найдется. К Мохову первым делом. Он вас к себе перетащит, коли моей кельей не угодно будет воспользоваться... И в училище, и в земскую больницу он вас свезет.

- С раскольничьей молельной вы, разумеется, не находитесь в сношениях?

- Она нас чурается, а не мы ее. Однако с попечителем ее - слыхали, чай, на ярмарке - с богатеем Кашедаевым, встречались и беседовали... Он им и богадельню возвел на дворе молельни. Если поинтересуетесь, отец эконом познакомит вас с миссионером из бывших старообрядцев; поди, он еще не уехал вверх по Волге на собеседование... Проще к становому заехать: он вам даст от себя рекомендацию к одному из начетчиков. Они с полицией нынче в ладах живут, - прибавил настоятель, тонко усмехнувшись.

- А распри в крестьянском обществе все по-прежнему? - спросил Теркин и поднялся со стула.

- Все те же междоусобия. Одни гнут на городовое положение - и во главе их Никандр Саввич. Он вам все расскажет обстоятельно.

- Ссудосберегательное товарищество рухнуло?

- Давным-давно. Только одна пущая смута и плутовство великое вышли. И хороший молодой человек из-за этого дела загубил себя.

Теркин сейчас же вспомнил и спросил:

- Тот? Аршаулов? Почтмейстера сын?

- Он, он! Сколько лет, - настоятель сразу понизил тон, - сидел в заточении и провел в ссылке, да и теперь находится под присмотром, в бедственном положении.

- Где?

- Здесь, никак! Мать - старуха, должно, имеет в Кладенце пенсию ничтожную. Вымолила у начальства сюда его, знаете, на место жительства перевести. Так ведь пить-есть надо, а у него, слыхал я, чахотка. Какой же работой, да еще здесь, в селе, может он заняться? Уроки давать некому, да он, поди, еле жив.

Глаза Теркина возбужденно замигали.

- Где же мог бы я, отец настоятель, справиться о нем? Судьба его достойна сострадания!

- Где? - протянул настоятель. - Да первым делом у станового. Ведь это его подначальная команда - такие-то но обстоятельный. Фамилия - Вифанский, Мартирий Павлович.

- Из духовного звания?

- Весьма! - Настоятель подмигнул. - Сейчас и по говору увидите. Из здешних же заволжских палестин. Так я сейчас распоряжусь, Василий Иваныч.

Настоятель подошел к двери в гостиную и крикнул:

- Отец казначей!.. повремените еще маленько.

Потом он послал служку за экономом.

- Вот и ваш извозчик! - он указал Теркину в окно на двор, куда въехал Николай на своей долгуше.

XXXIII

- А где твой двор, Николай?

Извозчик попросил у седока позволения заехать домой "попоить лошадку". Они уже побывали в разных местах и отца эконома подвезли обратно к монастырю.