Походы Стефана Батория на Русь. 1580-1582 гг. Осада Пскова - Сергей Николаевич Бирюк

лагерь прибыл царский гонец с информацией о готовности Ивана Грозного вступить в переговоры. В такой ситуации от плана отойти от Пскова пришлось отказаться, поскольку только пребывание в непосредственной близости от города могло повлиять на ход мирных переговоров. Продолжая блокаду крепости, можно было выторговать более выгодные условия мира. Армия осталась на прежних местах, а король также решил поддержать переговоры своим авторитетом и оставался в лагере до конца месяца.

Некоторое время гонцы курсировали между Новгородом, где находился Иван Грозный, и лагерем под Псковом. Наконец, 25 ноября было получено письмо от Поссевино, в котором он сообщал, что царские посланники, уполномоченные заключать договоры, покинули Новгород. Местом переговоров было выбран Ям-Запольский, находившийся на полпути между Великими Луками и Псковом. Через два дня были отправлены депутаты: брацлавский воевода Януш Збаражский, литовский придворный маршал Альбрихт Радзивилл и секретарь Михал Харабурда. Их сопровождали хоругви Николая Зебжидовского и неутомимый папский посредник Антонио Поссевино[508].

Экспедиции за продовольствием и фуражом

Исход похода и войны во многом зависел от налаженного снабжения продовольствием и фуражом, что было особенно трудно из-за длительности осады, большого количества людей, которых надо было кормить, и действий русских, уничтожавших продовольствие и нападавших на фуражиров.

Независимо от реквизиций, продовольствие в лагерь поставляли многочисленные торговцы, которым старались обеспечить его доставку. Однако уже 28 августа 1581 года, в самом начале осады, ксендз Пиотровский записал: «Немцы жалуются, что четыре дня не ели хлеба; но и у нас его нет: небольшой хлебец, за который в Познани платим полгроша, стоит здесь пять грошей, а какой гадкий – страх! Большие беспорядки. Шинкари, перекупщики дерут немилосердно. Бог знает, что потом будет с нами, служащими без жалованья; особенно бедные кони терпят нужду. То верно, что назад придется идти пешком»[509].

Сначала этот вопрос решался в индивидуальном порядке, но затем, когда с середины сентября стало необходимо организовывать все более длительные фуражировки и рисковать большими потерями, Замойский попытался урегулировать этот вопрос, издав в конце октября специальный подробный приказ на эту тему. В частности, каждая хоругвь должна была высылать вооруженный эскорт для фуражиров, набиравшихся из обозной челяди, в виде одной пятой хоругви (из каждых 200 всадников – 40 на фуражировку, из 150—30, из 100—20), а те, в свою очередь, для обеспечения большей безопасности должны были объединяться в отряды сопровождения по 120 всадников (от каждых 600).

В это время особенно густо заселенными были районы вокруг Пскова в радиусе около 50 км, которые были частично опустошены и разрушены самими русскими еще в августе 1581 года, а остальные были разграблены армией Батория в сентябре. К ним относились районы к востоку от Воронича, откуда реквизировали продовольствие, несмотря на сопротивление венгерских гарнизонов, которые относились к русским крестьянам как к королевским подданным. С начала октября фуражиры были отправлены в район Порхова, а затем все дальше и дальше на восток, вплоть до Старой Руссы. В то же время внимание было обращено на район Гдова, также богатый продовольствием и фуражом. На заключительном этапе осады, когда в близлежащих районах ощущался сильный недостаток продовольствия, фуражиры, вероятно, переместились и в отдаленный район у Холма (к Великим Лукам и Торопцу).

Наконец, в середине января 1582 года король приказал подготовить централизованные запасы продовольствия, которые затем должны были быть распределены между ливонскими замками и польским войском под Псковом. Для этого были назначены специальные «кураторы» в лице Локницкого и Шпиля (королевских придворных), которым выдали деньги и поручили сделать закупки: одному – в Риге и окрестностях, другому – в Дисне и Динабурге. Вышеуказанные мероприятия действительно были осуществлены, но результатов пришлось ждать до февраля – марта 1582 года, когда армия уже ушла из-под Пскова, но снабжение в Ливонии еще продолжалось[510].

Чтобы дать приблизительное представление о трудностях снабжения армии в ходе похода 1581–1582 годов, автор приводит таблицу «Расстояния до районов реквизиций», в которой даны примерные расстояния, на которые надо было отправлять фуражиров в определенный месяц осады Пскова. Основанием для составления такого списка служат многочисленные заметки Пиотровского, например, 16 октября написавшего: «У нас уже нет провианта: только кое-что попадается около Порхова в 14 милях (около 70 км) расстояния»[511].

Расстояния до районов реквизиций

Средний темп марша можно определить по содержанию письма Збаражского к Яну Замойскому от 20 января 1582 года, где он писал, что фуражиры должны вернуться под Псков не раньше дня Мясопуста (т. е. 18 февраля 1582 г.). Поскольку они должны были преодолеть расстояние около 250 км (в одну сторону), то деление 250 + 250 = 500 на 30 дней дает примерно 15 км в день (их следовало только уведомить о необходимости немедленно вернуться)[512].

Столь длительные переходы за продовольствием затруднялись очень плохим состоянием дорог, особенно осенью, и довольно частыми и продолжительными оттепелями зимой. Конечно, очень сильные морозы и метели не облегчили задачу.

Еще большие препятствия и опасности грозили со стороны русских войск и самих крестьян, которые, доведенные до отчаяния, оказывали вооруженное сопротивление. Против более крупных русских отрядов стали организовываться специальные кавалерийские экспедиции, целью которых было их вытеснение с территорий реквизиций. Например, узнав о присутствии в районе Порхова около 7000 татар и детей боярских, 21 сентября 1581 года против них двинулось три гусарских хоругви: Потоцкого, Пудловского и Струзя, к которым 23 сентября присоединился Сигизмунд Розен со своей гусарской хоругвью, который принял командование (всего в его распоряжении было 600 всадников). Им удалось пленить лишь несколько человек, так как русский отряд отошел к Новгороду. Однако незадолго до этого ему удалось разбить литовских казаков, стоявших под Опочкой в 3 лагерях (общая численность около 1000 человек). Однако в начале октября в 30 км восточнее Порхова появился отряд, насчитывавший около 5000 воинов. Для их сдерживания использовались так называемая «Порховская стража», составленная из литовских войск Кшиштофа Радзивилла. Общее командование ею принял Марцин Курч[513].

Командиры и численность отрядов сопровождения[514].

В указанном выше составе они стояли примерно с ноября до начала декабря 1581 года, после чего отряды Голубка и Халибека были выделены из их числа и переданы под командование Спытка Иордана, который должен был охранять главный путь из Новгорода на Псков, находясь северо-восточнее Опочки. Отсюда Замойский отправил его 12 декабря к Новгород, чтобы проверить слухи о сборе там больших сил для помощи Пскову. Силы, имевшиеся в распоряжении Спытка Иордана для вышеупомянутой цели, состояли из