Империя свободы: История ранней республики, 1789–1815 - Гордон С. Вуд

Главным принципом договора была абсолютная взаимность в торговле. В отношении пошлин и торговых ограничений к иностранным купцам относились так же, как и к собственным гражданам. Даже в военное время торговля должна была поддерживаться. Ведь главная идея договора заключалась в том, чтобы уменьшить влияние войны на гражданское население. Нейтральные страны должны были иметь право торговать с воюющими странами и перевозить их товары — право, выраженное во фразе «свободные корабли делают свободные товары».

В ретроспективе наивность американских революционеров кажется поразительной. Они отчаянно нуждались в союзе с Францией, но при этом готовы были предложить правительству Людовика XVI очень мало взамен. Поскольку политического и военного сотрудничества с Францией следовало избегать любой ценой, типовой договор обещал лишь, что в случае, если торговый союз между США и Францией приведёт к войне Франции с Великобританией, Соединённые Штаты не будут помогать Великобритании в этой войне!

В итоге мечта американцев не была полностью реализована. Хотя они и подписали торговый договор с Францией, содержавший принципы свободной торговли, к которым они стремились, им также пришлось согласиться на традиционный политический и военный союз с Францией, который обязывал Соединённые Штаты гарантировать «с настоящего времени и навсегда… нынешние владения короны Франции в Америке, а также те, которые она может приобрести по будущему мирному договору». Многие американцы, включая Джона Адамса, выходили из опыта европейской дипломатии с весьма сомнительными просвещёнными идеями. «Никаким фактам не верят, кроме решительных военных завоеваний», — предупреждал Адамс в 1780 году; «никакие аргументы в Европе не воспринимаются всерьёз, кроме силы». Учитывая эту реальность, баланс сил может оказаться полезным в конце концов.

Однако, несмотря на эти дозы реализма, просвещённая мечта американцев о новом мировом порядке, основанном на торговле, не была утрачена, а подписание мирного договора с Великобританией в 1783 году, казалось, сделало возможным возрождение этой мечты. В 1784 году Соединённые Штаты уполномочили дипломатическую комиссию в составе Джефферсона, Адамса и Франклина провести переговоры о заключении торговых договоров с шестнадцатью европейскими государствами на основе либеральных принципов пересмотренного типового договора. По словам членов комиссии, Америка должна была стать лидером в достижении «столь ценной для человечества цели, как полное освобождение торговли и объединение всех наций для свободного общения во имя счастья».

Однако только три государства — Швеция, Пруссия и Марокко, периферийные державы с небольшим объёмом зарубежной торговли, — согласились подписать либеральные договоры с Соединёнными Штатами. Большинство европейских государств отнеслись к идеям американцев равнодушно. По словам Джефферсона, который принимал участие в разработке нового типового договора, они просто не понимали важности американской торговли. Даже такой твердолобый человек, как Вашингтон, «с удовольствием размышлял о вероятном влиянии, которое торговля может в будущем оказать на человеческие нравы и общество в целом», даже привести, возможно, к прекращению «разрушений и ужасов войны».

Но именно Джефферсон и Мэдисон, одни из лидеров революции, дольше всего держались за веру в способность американской торговли добиться изменений в международном поведении, более того, сделать коммерческие санкции заменой применения военной силы. Эта уверенность в американской торговле, которая восходит к политике отказа от импорта в отношении Великобритании в 1760-х и 1770-х годах, стала основной предпосылкой подхода Республиканской партии к международной политике. Она лежала в основе политики и мировоззрения республиканцев вплоть до первых десятилетий XIX века. Джефферсон и Мэдисон не теряли надежды на то, что Соединённые Штаты смогут создать мир, в котором отпадёт необходимость в войне.

Поскольку главным препятствием на пути реализации их надежд была Великобритания, лидеры республиканцев стремились использовать мощь американской торговли, чтобы убедить Британию изменить свою политику. Однако Джефферсон и Мэдисон были заинтересованы не только в том, чтобы открыть британские порты для американской торговли. Для республиканцев экономика отношений Америки с Британией всегда была менее важна, чем их политика. На самом деле они хотели уничтожить торговую гегемонию Британии в мире и положить конец коммерческой, а значит, и политической зависимости Америки от бывшей материнской страны; и они были готовы поставить под угрозу торговое процветание Америки, чтобы добиться этой важной цели.

В 1789 году Мэдисон безуспешно пытался ввести дискриминационные тарифы на британский импорт, чтобы заставить Британию открыть свои порты в Вест-Индии и Канаде для американского судоходства. Хотя британская Вест-Индия оставалась юридически закрытой, американские купцы продолжали вести с ней нелегальную торговлю. На самом деле, американская торговля с Британией процветала; три четверти всего американского экспорта и импорта обменивалось с бывшей страной-матерью. Именно из-за этой торговли лидеры республиканцев считали, что британцы восприимчивы к американскому давлению; казалось, что настало время использовать торговые ограничения для разрушения британской навигационной системы. Опираясь на аргументы, изложенные Джефферсоном в его докладе Конгрессу о состоянии внешней торговли Америки в декабре 1793 года, Мэдисон в январе 1794 года внёс в Палату представителей резолюцию, призывающую к торговой взаимности со всеми странами, с которыми у Соединённых Штатов не было торговых договоров, единственным важным из которых, разумеется, была Великобритания. Если такой взаимности не будет, Соединённые Штаты введут ответные тарифы и торговые ограничения против страны, которая уже продемонстрировала свою враждебность по отношению к Соединённым Штатам, отказавшись покинуть американскую территорию.

Хотя торговля с Америкой составляла лишь шестую часть от общего объёма торговли Британии, лидеры республиканцев, тем не менее, полагали, что американская торговля абсолютно необходима Великобритании. Если бы американцы перестали покупать предметы роскоши в Великобритании, британские производители остались бы без работы, последовали бы беспорядки, и британское правительство было бы вынуждено капитулировать. Лидеры республиканцев не ожидали, что их коммерческое возмездие приведёт к войне. «Если это произойдёт, — сказал Джефферсон, — мы встретим это как люди: но это может и не привести к войне, и тогда эксперимент будет удачным». И Америка даст «миру ещё один полезный урок, показав ему другие способы наказания за нанесённые обиды, нежели война, которая является таким же наказанием для карателя, как и для страдальца».

Естественно, федералисты выступили против этих мер, которые нарушили бы экономику и подорвали бы всю финансовую программу Гамильтона. Финансирование накопившегося государственного долга зависело от таможенных пошлин, взимаемых с иностранного импорта, большинство из которых были британскими. Действительно, именно необычайный рост доходов от федеральной таможни в 1790-х годах позволил правительствам штатов снизить налоги, что, конечно, повысило репутацию правительства Вашингтона.

В Конгрессе Уильям Лафтон Смит из Южной Каролины и Фишер Эймс из Массачусетса взяли на себя инициативу по разъяснению пагубных последствий разрушения торговли с Великобританией. Американские производители и потребители пострадают от предлагаемых торговых ограничений гораздо больше, чем британцы. Ни один американский торговец, ни один