Убийства в поместье Лонгер. Когда я в последний раз умирала - Глэдис Митчелл

вот, теперь вы должны понимать, — сказал инспектор. — И я не могу отчитаться за его передвижения, как и за передвижения мистера Кауза, поскольку он находился в доме, а не там, где ему полагалось быть, — в своем жилище вместе с мистером Мальпасом. Также я не могу отчитаться за передвижения мистера Фрэнсиса Йеомонда, или мистера Браун-Дженкинса, или мисс Браун-Дженкинс. Что насчет мисс Кауз?

— Ну, это в ее окно влетело то ужасное метательное копье, так что я ничуть не была удивлена, когда она пришла и говорила со мной через щель в двери моей спальни. Инспектор, голос у нее дрожал от шока!

— Ничего удивительного, — заметила миссис Брэдли, — если копье только что пролетело через окно ее спальни. Слышали ли вы, как разбилось стекло?

— Я помню, что мы слышали, — объяснила мисс Кэддик. — Такой треск! Именно столь глупый, опасный, мешающий людям трюк и мог провернуть тот недалекий молодой человек!

Инспектор обратился к миссис Брэдли:

— Это подкрепляет версию, согласно которой именно Энтони находился снаружи.

Она сомневалась, судя по ее виду.

— Не упускайте факт, что убийца мог извлечь преимущество, если бы он заставил нас поверить в подобное. И доктор был весьма осторожен, говоря о предполагаемом времени смерти.

— Они часто осторожничают в наше время, — недовольно признался Блоксхэм. — Трупное окоченение уже не то, что было раньше. Хорошо, мисс Кэддик. Благодарю вас. Пришлите к нам мисс Кауз, — велел он сержанту, когда мисс Кэддик удалилась.

— Вы занимаете спальню, которая первоначально была предназначена для мисс Йеомонд, — начал инспектор сразу после появления Амарис. — Да, — отозвалась она и села, улыбнувшись миссис Брэдли.

— За исключением… э… проникновения метательного копья в окно в ту ночь, когда Энтони убили, были ли у вас основания жаловаться на предоставленную вам комнату?

— У меня нет ни единой причины жаловаться на комнату, — сказала Амарис в своей спокойной, свободной манере. — Меня не порадовал факт, что копье разбило окно, в то время как оно могло свободно пролететь сверху. Верхняя рама была полностью открыта. Конечно, оно бы в любом случае попортило обои над изголовьем кровати, осмелюсь заметить… — она сделала паузу и задумалась, — но я разозлилась из-за разбитого стекла. Так… неартистично. Копье должно было пролететь свободно. Тогда бы я не переживала.

— Вы слышали крики и удары у калитки? — спросил Блоксхэм.

— А кто мог бы не слышать? Громкий голос, буквально ревущий, и удары по дереву, а потом этот Ричард и молодой Гилари начинают вопить и кричать… Этого было достаточно, чтобы разбудить семь спящих эфесских отроков!

— Но недостаточно, чтобы разбудить мертвых, — пробормотала миссис Брэдли.

— У миссис Брэдли возникла идея, будто это не Энтони произвел шум и бросил копье, — продолжила Амарис. — Она считает, что его уже укокошили к этому моменту. Любопытная версия.

Инспектор усмехнулся, и тут его осенила некая мысль.

— Полагаю, мисс Кэддик ответила вам из-за двери своей спальни? — поинтересовался он.

Амарис лениво улыбнулась:

— Старая добрая мисс Кэддик. Вы же не думаете, что она пустилась во все тяжкие после своей последней выходки, о которой не раз пожалела?

— Отвечайте на вопрос!

Амарис подняла брови и с удивлением посмотрела на миссис Брэдли.

— Конечно, это был голос мисс Кэддик, — подтвердила она.

Инспектор кивнул и быстро записал что-то в блокноте. Отпустив Амарис, он послал за Клайвом Браун-Дженкинсом. Выслушав печальное повествование молодого человека, Блоксхэм повернулся к миссис Брэдли.

— С этим я ничего не могу сделать, — сказал он, постучав по исписанной страничке, — пока не побываю в Саутгемптоне и не проверю данную историю. Хотя то, что я услышал относительно времени возвращения этого джентльмена в компании велосипеда с проколотыми шинами, полностью совпадает с другими свидетельствами.

Селия последовала за братом, и тут инспектор столкнулся с похожей проблемой. Все, рассказанное о танцах в Лондоне, необходимо было проверить. Записав имена и адреса друзей, с которыми Селия встречалась, и добродушно поулыбавшись по поводу непоседливости юношества, он отпустил ее в столь же оптимистичном настроении, в каком она и вошла.

— Итак, у нас остается мисс Йеомонд, — задумчиво сказал Блоксхэм. — Введите ее, сержант. Наверное, ее уже тошнит от этого ожидания.

У Присциллы была довольно жалкая история.

Да, она слышала шум. Да, она была сильно напугана. Нет, она боялась и не пошла разбираться, что там происходит. Да, она ужасно нервничает по ночам. Да, это необычно, она не может не согласиться. Да, это было трусливо, но так уж получилось. Нет, она ничего не делала, только натянула одеяло на голову и надеялась на лучшее. Разумеется, нет! Она знала, что Селия не могла произвести весь этот грохот. Да, она думала об убийце. Да, она бы вскрикнула, если бы метательное копье влетело к ней в спальню. Естественно, она слышала крики «Пожар». Нет, она осталась в постели. Нет, это не было пренебрежение опасностью. Она просто слишком боялась, это было настоящее оцепенение. У нее не нашлось сил выбраться из кровати.

— Но вы же понимаете, мисс Йеомонд, — мрачно произнес Блоксхэм, — что все это выглядит странно.

Он повернулся к миссис Брэдли, держа в руках лист бумаги.

— Будьте добры, оставьте нас на минутку, мисс Йеомонд, — сказал он, — но не