Вечный огонь - Георгий Холостяков

Комендант сектора подполковник Георгий Степанович Соколовский доложил по порядку о том, что произошло здесь за последние полтора суток.

Его батареи находились до того относительно далеко от фронта. Но были готовы как отражать десант (рельеф берега тут удобен для высадки), так и бить, если понадобится, по суше. 30 августа они открыли огонь по прорвавшимся через Гостагаевскую танкам, мотопехоте, кавалерии и, по существу, одни сдерживали продвижение противника к морю. Артиллеристы сделали все, что могли. Орудия, которые нельзя было вывезти, подрывались, уже окруженные фашистами. На огневых позициях бой доходил до рукопашной. У речки Сукко собрались не все анапские артиллеристы. Часть подвижных орудий все-таки удалось - до того как была перерезана дорога - отправить на тракторной тяге к Новороссийску. Ничего определенного не мог сказать комендант сектора о судьбе личного состава стационарной батареи No 464, нанесшей, как он считал, наибольший урон противнику. Соколовский был твердо уверен лишь в том, что врагу ее орудия не достались, и надеялся, что артиллеристы, возможно, пробились к приморской станице Благовещенской или в сторону Тамани. Перед тем как связь с 464-й оборвалась, он разрешил комбату действовать по обстановке.

Командовал этой батареей лейтенант Иван Белохвостов, мой земляк-белорус. Он успел повоевать на Балтике, был тяжело ранен у Петергофа, а к нам прибыл из тылового госпиталя. Батарея, на которую его назначили, существовала сперва лишь номинально: имелись штат и намеченная километрах в десяти за Анапой позиция, подбирались люди, но главного - орудий еще не было. Не знаю, сколько пришлось бы их ждать, не случись весной беда со старым миноносцем Шаумян, напоровшимся в тумане, недалеко от Новороссийска, на прибрежные камни. Когда выяснилось, что возвращение миноносца в строй - дело малореальное, четыре его 102-миллиметровых орудия передали Белохвостову.

Новая батарея форсированно прошла курс учебных стрельб и под неослабным контролем Малахова быстро сравнялась в подготовке с остальными. Я не раз бывал у Белохвостова, показывал его хозяйство и адмиралу И. С. Исакову, и генерал-полковнику Я. Т. Черевиченко. Батарея производила хорошее впечатление. И вот балтийский лейтенант провел свой первый бой у Черного моря, длившийся чуть не целые сутки... Провел, судя по всему, с честью. Неужели, думал я, этот бой стал для него последним?

Пребывание группы Соколовского на изолированном, занятом по собственной инициативе рубеже, где нельзя было долго продержаться, не имело практического смысла, и я вручил подполковнику письменный приказ - отходить к мысу Утришенок, куда могли подойти за артиллеристами малые корабли. Потом поговорил накоротке с командирами и бойцами, объяснил, как нужны они сейчас под Новороссийском. Люди заметно повеселели. На рассвете мы с Калининым и пятью краснофлотцами вернулись к береговому посту. В море виднелись лежавшие в дрейфе катера. Как условились, я просемафорил двумя фуражками свою фамилию, и тотчас позади катеров забелели поднятые винтами бурунчики - за берегом наблюдали хорошо.

Едва катера подошли к маленькому причалу, как на дороге, которую мы только что пересекли, затрещали мотоциклы. Очевидно, гитлеровцы, еще не решавшиеся передвигаться здесь ночью, возобновляли с наступлением утра объезд побережья. Мотоциклисты, скрытые зеленью, пронеслись мимо, и катера дали ход. Только теперь заметив их, немецкий патруль открыл с изгиба дороги запоздалый пулеметный огонь. Личный состав свернутого поста уходил с нами.

Когда я докладывал контр-адмиралу С. Г. Горшкову, что район Анапы в руках противника, это стало уже известно и от армейцев. Сообщение с частями, остававшимися на Таманском полуострове и отрезанными теперь от основных сил НОР, могло поддерживаться впредь только кораблями.

Бойцов и командиров Анапского сектора, которых подполковник Соколовский вывел в условленном месте к морю, наши катера и сейнеры благополучно доставили в Геленджик. А немного позже были вывезены с косы у станицы Благовещенской более ста артиллеристов 464-й батареи (примерно три четверти ее списочного состава) с лейтенантом Белохвостовым во главе.

В некоторых военно-исторических работах встречаются утверждения, будто весь личный состав этой батареи погиб 31 августа. Причем это даже подкрепляется ссылкой на архивные документы. Что ж, такие документы могут существовать - чьи-то донесения тех дней, когда о людях умолкшей и окруженной батареи ничего не было известно, а обстановка позволяла предполагать худшее. В действительности погибли или пропали без вести только бойцы группы прикрытия, обеспечившие своим товарищам прорыв с окруженной огневой позиции после того, как имевшаяся тысяча снарядов была выпущена по врагу, а орудия взорваны.

Потом батарейцы Белохвостова еще держали оборону у Благовещенской, поступив в подчинение к контр-адмиралу П. А. Трайнину - старшему начальнику в районе Тамани. Свой новый рубеж они оставили по его приказу. Балтийский лейтенант показал себя волевым, мужественным командиром. Я рад добавить, что капитан 1 ранга И. С. Белохвостов здравствует и ныне. А рассказ о лейтенанте Белохвостове, назначенном командиром другой батареи пашей базы, я еще продолжу.

2 сентября гитлеровцы форсировали Керченский пролив. С этого дня войска Северо-Кавказского фронта стали Черноморской группой Закавказского, в подчинение которому перешел, таким образом, и НОР. Исходя из сложившейся обстановки, Военный совет фронта установил новый главный рубеж обороны Новороссийска: Неберджаевский перевал, Кирилловка, Борисовка, Васильевка, Глебовка, Южная Озерейка... Городской Комитет обороны и командование Новороссийской базы получили приказ оборудовать систему укреплений и огневых точек в самом городе.

На улицах появились десятки баррикад и пулеметных точек. Сооружались противотанковые препятствия, пробивались амбразуры в каменных заборах, закладывались фугасы. Около ста крепких толстостенных зданий были превращены в опорные пункты, приспособлены для укрытия бронебойщиков, бутылкометателей. В работах участвовал приданный нашей базе инженерный батальон капитана М. Д. Зайцева. Но его бойцы были главным образом инструкторами, бригадирами, а основными строителями укреплений стали жители Новороссийска, большей частью женщины и подростки.

Когда стихали бомбежка и обстрел города, отчетливо слышался орудийный гул в горах. До окраин доносился и треск пулеметов. Это вновь шли бои на горе Долгой и у перевала Волчьи Ворота, а на левом фланге, по ту сторону бухты, - у совхоза Абрау-Дюрсо.

Заместитель командующего НОР по морской части перенес свой КП в центр города, в подвал школы No 3. Вместе с контр-адмиралом С. Г. Горшковым и его штабом там находились городские руководители во главе с первым секретарем горкома Н. В. Шурыгиным. С этого КП осуществлялось в начале сентября управление вставшими на защиту Новороссийска силами флота. Функции базы оставались прежними: огневая поддержка войск береговой артиллерией, противодесантная оборона, тыловое обеспечение сражающихся флотских частей, морские перевозки. К этому прибавилось строительство укреплений в городе.