Джон Леннон. 1980. Последние дни жизни - Кеннет Уомак
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
После того как к ним в студию наведались Шон и его сосед и друг из «Дакоты» Макс Лерой, Йоко переписала вокальную партию в Every Man Has A Woman Who Loves Him, которую Джон между дублями в шутку называл Every Man Has A Wombat Who Loves Him[112]. Для этой песни Леннон добавил к вокалу жены собственное пение в унисон. А для Dear Yoko Хью Маккрекен записал несколько дублей партии губной гармоники, разбавляя их, в некоторых случаях, слайд-гитарой. В конце Хью украсил композицию четырьмя разными наложениями гармоники, сообщив песне легкое, веселое звучание. Потом Джон добавил бойкий монолог, который сделал финалом: «Когда ты следующий раз придешь, не продавай корову, – говорит он, напоминая про увенчанных наградами голштинок Йоко. – Побудь немного со мной и Шоном. Тебе понравится!» (288)
На следующий день Джон и Йоко – в момент взыгравших амбиций и решимости – привели на студию всех музыкантов Double Fantasy, чтобы переделать I‘m Losing You (во второй раз, не меньше), I‘m Moving On и Kiss Kiss Kiss. В этот момент стало ясно, что обе записи с участием Cheap Trick будут в корзине, по крайней мере, на время. Все еще надеясь, что работу Cheap Trick можно использовать, Джек попросил Карлоса и Нильсена вернуться через какое-то время, хотя Джон по-доброму, но решительно распрощался с ними, дав автограф и сердечно поблагодарив. Со своей стороны, Нильсен подарил Леннону персонализированную гитару Hamer. Во время предыдущего посещения The Hit Factory Нильсен тайно измерил укороченный гриф «Рикенбакера 325» Джона, чтобы сделать такой же на «Хамере». На «голове» грифа по заказу Нильсена сделали инкрустацию, написав «Rick N Hamer», в напоминание о знаменитой гитаре, которая сопровождала Джона в самые первые годы The Beatles.
После удовлетворившей их переделки I‘m Losing You группа попробовала I‘m Moving On. Во время перерыва Джон повернулся к музыкантам и сказал: «Помните, что парень [в песне] теряет ее, а она идет дальше.
Должно быть коварство». Йоко тут же ответила: «Нет, нет, нет, мы, девочки, серьезными не бываем». Следующие несколько дней Маккрекен добавлял гитарные партии к I‘m Losing You и I‘m Moving On, наполняя их более напряженным звучанием.
Смолл завершил неделю, накладывая партии клавишных на Every Man Has A Woman Who Loves Him, Woman и Dear Yoko на синтезаторе Prophet 5. Для Woman Смолл поработал особенно и сыграл с синтезированным звуком валторны, придав заключительным пассажам песни атмосферу величественной торжественности (289).
Работая в ту субботу на Hit Factory, Йоко перезаписала вокал в Don‘t Be Scared, а остаток сессии в тот день посвятили Yes, I‘m Your Angel. В аппаратной был Смит, а Давилио проверял свою аранжировку для этой песни. В его изначальный план входило расцветить композицию Йоко звучанием деревянных духовых инструментов, для чего он собирался пригласить большую группу исполнителей. Но в итоге вместо этого Давилио поработал с электрогитарой и записал на ней по отдельности каждую из партий, предполагавшихся для духовых. Получившийся микс он окрестил «гитарным оркестром». Чип Мэдингер и Скотт Рейли считают, что гитарная аранжировка Давилио «вызывала в памяти ранние многодорожечные записи, которые делал Лес Пол[113], и создавала уникальное звучание аранжировки (она писалась с учетом кларнетов, саксофонов и флейт в стиле биг-бэнда 1930-х)»[114] (290).
В те же дни с Джоном и Йоко встретилась Лило Рэймонд, немецкий фотограф[115], чтобы поснимать их сначала в Верхнем Вест-Сайде, где они наслаждались солнцем позднего нью-йоркского лета в «Кафе Ля Фортуна», а потом в шикарном кафе «Палм-Корт» отеля «Плаза». Во многом, появление Рэймонд знаменовало наступление нового этапа выступлений Леннонов в прессе, поскольку Джон и Йоко готовились заключить контракт на альбом и представить Double Fantasy нетерпеливо ждущему миру. Для съемки Джон надел пиджак вместе со старым школьным галстуком из «Куорри Бэнк» – пожалуй, не считая его фирменных очков, это был аксессуар, которым он дорожил больше всего. Джон называл свой костюм – черный пиджак, белая рубашка, белые брюки и темный галстук – «скафандром», и этот «скафандр» он увековечил в песне Stepping Out. Он там поет: «Надел свой скафандр, я должен выглядеть как можно лучше».
Вторник 2 сентября для Леннонов начался с прогулки в Центральном парке. В июле студент-фотограф Стюарт Золоторов упомянул в разговоре с Хелен Симан (они познакомились во время иммиграционных баталий Джона), что скоро заканчивает колледж и хотел бы расширить свое портфолио. Она обещала посодействовать. В то утро Золоторов приехал в «Дакоту» из Балтимора; швейцар позвонил в квартиру Симанов и сообщил, что внизу ждет какой-то парень – он назвал его имя. Видимо, Хелен перезвонила Леннонам, и минут через десять те появились из арки. «Где тут парень из Балтимора?» – спросил Джон. Поздоровавшись со Стюартом, он начал добродушно над ним подтрунивать, потому что фотограф вдруг страшно разнервничался (291). «Давайте, давайте, господин Из-Самого-Балтимора, у вас получится! Ну что вы смущаетесь, у вас же в руках один из тех самых фотоаппаратов “Олимпус”, – веселился Джон. – Вам всего лишь нужно сосредоточиться и нажать кнопку!» Стюарт опомнился и мягко спустил затвор. «Отлично. Теперь сделайте еще одну фотку! И еще одну – просто на всякий случай, всегда делайте больше. Как думаете, хорошо получилось?» – «Думаю, да», – ответил Стюарт. «Давайте прогуляемся!» – вдруг предложил Джон. Гуляя по Центральному парку, Йоко и Стюарт, беседуя, шли за Джоном на некотором расстоянии, и Стюарт не мог не заметить, что Джон приветливо кивает прохожим. Наконец, рассыпавшись в благодарностях перед четой, Стюарт собрался уйти. «Давайте потом еще раз повторим!» – пропел Джон, и они вместе с женой растворились в парке (292).
Позже в тот вечер Джон и Йоко вернулись в студию, где вместе с Дугласом
