«Гремя огнем». Танковый взвод из будущего - Вадим Полищук

— Генератор можно разместить в моторном отсеке на одном валу с магнето, — предложил Ерофеев.

— Это было бы весьма кстати. Так мы уберем третью двуколку. Остается еще одна.

— Вы же говорили, что всего двуколок пять, — напомнил Свирскому Сергей.

— Одна — запасная, — пояснил связист. — Остается последняя двуколка — аппаратная, на которой и перевозится сама радиостанция, состоящая из приемника и передатчика.

Самой объемной частью передатчика были накопительные конденсаторы переменного тока в деревянных ящиках. От дерева тут же решительно отказались, конденсаторы разместили на месте боеукладки. Долго возились с генератором. Тяжелая, громоздкая электрическая машина, имевшая сразу две обмотки, одна — постоянного тока, на 210–280 Вольт, вторая — переменного, 150–200 Вольт, частотой 80 Герц, — никак не хотела вписываться в моторный отсек. В конце концов Сергей на такое размещение плюнул.

— Будем ставить на крыше боевого отделения вместе со штатным мотором.

Генератор приводился в действие одноцилиндровым четырехтактным бензиновым мотором с водяным охлаждением мощностью шесть лошадиных сил. Мотор оказался французским, фирмы «Де Дион Бутон».

— Заодно и танковый мотор не надо гонять при работе радиостанции, — нашел положительную сторону такого решения Ерофеев.

Отрицательная заключалась в том, что люк заряжающего пришлось ликвидировать, командирскую башенку сдвинуть вперед почти к самому лобовому листу, чтобы обеспечить командиру батальона хоть какой-нибудь обзор из танка. Мотор и генератор пришлось бронировать дополнительными листами, массу которых едва компенсировала снятая пушка. Заодно решили не ставить деревянное орудие. Со всеми нововведениями силуэт командирского танка изменился настолько, что маскировать его под линейный уже не было никакого смысла. Одни только лучи антенны выдавали противнику место командира с большого расстояния.

— Ну и как тут сидеть?

Подполковник Кондратьев едва втиснулся в отведенное ему пространство. А ведь ему предстояло не только сидеть, но и наблюдать за боем, хотя бы пытаться управлять батальоном, а в случае необходимости вести огонь из пулемета, которого пока не было. Радисту приходилось еще хуже, он был просто зажат между стальным бортом и своей аппаратурой, работать ключом было жутко неудобно. Ни о какой связи в движении речи не шло, только на остановках, когда была возможность поднять антенну. Правда, обещали попробовать работу на прием во время марша, но малая высота антенны, закрепленной на танке, внушала сомнения в возможности хоть кого-нибудь услышать.

Если радиостанцию удалось впихнуть в танк с помощью Свирского, то самостоятельно справиться с БРЭМ не было никакой возможности. Пришлось размещать заказ на заводе, чему немало Сергеев тестюшка помог, сердечное ему спасибо. Филиппов привез из Коломны проект, где кран с ручным приводом производства Путиловского завода располагался на крыше рубки. Опора крана проходила через рубку и крепилась к каркасу танка. Проект был дружно забракован танкистами.

— Девятнадцать футов высоты! — возмущался Кондратьев. — Лучший ориентир для вражеского корректировщика трудно придумать!

— И вылет стрелы всего три метра, — добавлял Ерофеев, — курам на смех.

— Так ведь нельзя больше, — оправдывался инженер, — опрокинуться может! Надо будет дополнительные опоры ставить!

— Не надо нам опор, — возражал механик-водитель, — а вылет нужен хотя бы метров пять.

— А вы высоту уменьшите, — подсказал очевидное решение подпоручик Воробьев.

— В этом случае придется полностью бронекорпус переделывать, — продолжал отбиваться Филиппов.

— Ничего страшного, Дмитрий Дмитриевич, — согласился на лишний объем работы Сергей, — переделаем. Машина-то штучная.

— Хорошо, — сдался инженер, — тогда сделаем так…

Рубку срезали до уровня надгусеничных полок, до самой перегородки моторного отсека. Саму перегородку заменили броневой плитой, а механика-водителя посадили в бронированную капсулу, возвышающуюся на полметра над уровнем крановой платформы.

— Лишь бы стрелой не задело, — констатировал заводской мастер.

Зато капсула имела почти полноценную броневую дверцу с правого борта и отличный, по сравнению с линейными танками, обзор на три стороны. Оценивший рабочее место Иваныч поднял вверх большой палец:

— Везде бы так.

Сергея поразило умение местных рабочих работать с металлом. С помощью кувалды, зубила и новомодного автогена они, казалось, могли сделать все, что придет в голову самому сумасшедшему изобретателю. Выяснилась недостаточная жесткость платформы — так они за день, не снимая крана, установили дополнительные крепления, работая в пространстве между днищем БРЭМ и самой платформой. А там всего-то сантиметров сорок в высоту. Кажется, будущее место для серийного производства танков нашлось…

Еще один привет был получен из Петербурга, от Секретева. В роту прибыли два зеленых оружейных ящика. Когда их вскрыли, Ерофеев только присвистнул.

— Ого, ДТ!

От своего прототипа новый пулемет отличался более тщательной отделкой и двухрядным магазином уменьшенной емкости. Скопировать трехрядный магазин российская промышленность не смогла, количество патронов сократилось до сорока двух. Зато взаимозаменяемость магазинов была полная. Пулеметы установили в шаровые установки лобовой брони. Теперь танки были полностью вооружены и готовы к бою, осталось только прорваться через бумажные баррикады царской бюрократии.

На этот раз танки решили никуда не везти, комиссия приехала в Тагил. Возглавлял ее все тот же представительный генерал-майор.

— Надеюсь, на этот раз теплая погода на скорости ваших танков не скажется.

— Не скажется, Ваше превосходительство, мы приняли меры, — заверил генерала Филиппов.

— Ну что же, посмотрим.

Первым делом танки взвесили. За счет дополнительного оборудования они потяжелели на десять пудов каждый. На скорости это увеличение массы не сказалось, прошлогодние результаты танки подтвердили, только на этот раз температура держалась в пределах нормы.

— В пустыню я бы их отправить не рискнул, — высказал свое мнение генерал, — но для средней полосы, думаю, вопрос решен.

Члены комиссии председателя поддержали.

— А как дела обстоят с обзором?

— Увы, за год обзор не улучшился.

— Нам не то что не сделали — даже не пообещали ни одного оптического прибора, — попытался отбиться Дмитрий Дмитриевич.

— А хотя бы щели смотровые можно было побольше сделать?

— Чтобы туда больше пуль залетело… — пробурчал Иваныч.

К счастью, никто из членов комиссии его не услышал, Кондратьев втихаря показал унтер-офицеру кулак.

— Никак не возможно, Ваше превосходительство, — перешел в контратаку инженер, — слишком большие смотровые щели представляют немалую опасность для экипажа. А пулемет, как видите, мы установили.

Видимо, сообразив, что высказал явно не то, генерал к вопросу обзора больше не возвращался. Стрельбы из орудий и пулеметов не показали ничего неожиданного.

Уже под вечер полковник Филатов оказался у танка, который только что закончил стрельбы. Изнутри донеслось:

— Держи «дэтэ».

Стоявший у танка солдат принял и осторожно вытащил из бокового люка пулемет, хотел было отнести его на склад для последующей чистки, но буквально натолкнулся на полковника:

— Здравия желаю, Ваш высокобродь!

— Скажи-ка, голубчик, а почему «дэтэ»?

Официально оружие именовалось трехлинейным пулеметом образца 1912 года.

— Не могу знать, Ваш высокобродь! Его наш унтер-офицер так называет.

Коренастый, уже в солидном возрасте танкист как раз начал выбираться наружу. Погоны были скрыты под комбинезоном, но Филатов не усомнился, что и есть тот самый унтер. Лицо его показалось знакомым, где-то он этого танкиста уже видел. Увидев офицера, унтер-офицер буркнул:

— Здравия желаю.

— Почему вы этот пулемет называете «дэтэ»?

— Дегтярева танковый, — не подумав, ляпнул Ерофеев.

— Дегтярева?

И тут полковник вспомнил, где и при каких обстоятельствах он видел этого унтер-офицера. И еще кое-что вспомнил.

— Значит, Дегтярева. Неужели того самого…

Полковник в задумчивости ушел. Ерофеев проводил его взглядом, соображая, насколько серьезно он сейчас проболтался. Потом обрушился на ни в чем не повинного солдатика:

— Ну, чего замер? Думаешь, пулемет сам почистится, пока ты уши развесил?

Хоть испытания и прошли не совсем гладко, то и дело лопались траки, особенно на каменистых местах, глохли моторы, пару раз слетали гусеницы, результатами испытаний комиссия осталась довольна. Председатель сообщил Кондратьеву, что общим решением членов комиссии танки инженера Филиппова будут рекомендованы к принятию на вооружение.