«Гремя огнем». Танковый взвод из будущего - Вадим Полищук

Танки и сопровождавшая их машина остановились у палаток лейб-гвардии Финляндского полка. Дежурный офицер указал палатки для размещения вновь прибывших танкистов, поставил их на довольствие. Следующий день посвятили профилактике техники, все-таки загрузили боезапас. Чтобы посмотреть на приданное полку чудо, приходил командир полка — уже в приличном возрасте генерал-майор, бородка, усы, обширные залысины под фуражкой. Задал Сергею несколько дежурных вопросов, покачал головой. Похоже, остался недоволен, посчитал навязанной полку обузой.

— Командир, мне кажется или я это наяву вижу?

Сергей взглянул в направлении указательного пальца Ерофеева. Нет, механику не показалось: у одного из пехотинцев на плече висел ручной пулемет с дырчатым кожухом и характерным раструбом пламегасителя.

— Нет, Иваныч, не кажется.

— А диск где?

— У второго номера. На марше их без диска носят.

— А наши пехотинцы всегда с диском носили.

— Сравнил! Там война, а здесь маневры.

— Значит, скопировали все-таки, — констатировал Ерофеев. — А может, и нам ДТ сделают?

— Сходи к министру, спроси.

На следующий день прибыла комиссия, и для танков настали тяжелые времена. И для танкистов тоже. Про поход к министру пришлось забыть. Первым делом комиссия проверила и измерила технические характеристики танка. Массу танка определили в 890 пудов. Бронирование: лоб — полдюйма, борт и корма — одна четвертая дюйма, крыша — одна шестая дюйма. Вооружение — противоштурмовая трехдюймовая пушка образца 1910 года. Экипаж — четыре человека: командир, наводчик, заряжающий и механик-водитель. Мощность двигателя — восемьдесят лошадиных сил при восьмистах пятидесяти оборотах в минуту.

На мерной версте танки ожидал полный конфуз. Даже по хорошей дороге больше шести верст в час танки не выдавали.

— Иваныч, в чем дело?

Ерофеев, мокрый, как из бани, капли пота оставляли дорожки на запыленном лице, вылез из люка, стянул с головы шлем и рукавом комбинезона стер пот.

— Воды.

Осушив полфляги зараз, пояснил:

— Греются, заразы. Чуть больше шестисот оборотов даешь, сразу температура масла вверх лезет. Жара.

Действительно, днем температура доходила до двадцати пяти градусов по шкале господина Цельсия. Сергей попробовал перенести замеры, обратившись к председателю комиссии:

— Ваше превосходительство, из-за жары моторы не могут развить полной мощности, прошу повторно провести испытания в более подходящих условиях.

— Так ваши танки только зимой полную скорость развить смогут, а летом будут ползать, как сонные мухи? Хорошо, — смягчился председатель, — ваше мнение будет внесено в протокол. Будет возможность — повторим.

На следующий день танкам устроили испытания на проходимость. Тут были посрамлены самые завзятые скептики. В характеристики танка вписали ширину преодолеваемой траншеи четыре фута, хотя Сергей знал, что детище инженера Филиппова вполне способно на большее. Высоту преодолеваемой стенки записали в два фута, с этой цифрой Иванов полностью согласился. Потом один из танков под командованием подпоручика Полякова переполз заболоченную низинку, оставив за собой два параллельных следа черной развороченной земли. Сергей молиться был готов, чтобы в этот момент не лопнул ни один трак. Как ни бились с маркой стали и термообработкой траков, а больше ста пятидесяти верст гусеницы не ходили. Но в этот раз пронесло, мягкий грунт и полужесткая подвеска танка выручили.

Второму танку пришлось преодолевать ручей. Водная преграда оказалась довольно коварной. Темная, непрозрачная вода скрывала приличную глубину. К тому же один берег был топким, второй — обрывистым.

— Иваныч, не подведи.

Ерофеев только кивнул, скрываясь в люке. ТПУ нет, грохот внутри танка такой, что не докричаться, все управление только жестами. Толкнул командир механика или наводчика, указал направление или цель, а дальше все зависит от догадливости членов экипажа. Чтобы не перегреть мотор, Иваныч сразу перешел на первую передачу. Переваливаясь на кочках, танк дополз до ручья, клюнул носом. Вода забурлила, когда корпус танка перекрыл плавное течение водного потока. Стальная туша осталась равнодушна к усилиям ручья сбить ее с намеченного курса. Задрав нос, машина начала карабкаться наверх. Подъем становился все круче, члены комиссии и просто зеваки замерли. С высоты командирской башенки все кажется еще страшнее. Скорость танка упала до нуля, потом тяжелая машина грузно сползла обратно. Казалось, все, но механик-водитель нашел выход.

Иваныч вылез, пробежал выше по течению, взобрался на склон и, признав место подходящим, вернулся обратно. Танк прополз по его следам, повернул поперек русла и повторил попытку. В какой-то момент показалось, что все повторится, но танк добрался-таки до гребня, тяжело перевалился через него и, прибавив ход, двинулся по твердому грунту. Развернувшись, танк по своим же следам сполз обратно в ручей, преодолел его и по топкому грунту пополз обратно к комиссии.

— Впечатляет.

К выбравшемуся из люка Сергею подошел бравый капитан с щегольскими усами. На погонах — автомобильные эмблемы, на ремне — кортик, на груди — крайне редкий среди офицеров институтский значок. Этот офицер вроде к комиссии отношения не имел, но за ходом испытаний следил очень внимательно, постоянно что-то записывал в своем блокноте.

— Разрешите представиться, капитан Секретев, командир учебной автомобильной роты.

— Поручик Иванов, заместитель командира автотракторной роты.

Секретев сапогом попробовал на прочность стальной трак.

— Думаете, у таких машин есть будущее?

— Ну не за такими, это только опытные образцы, но я не сомневаюсь, что бронированные, вооруженные пушками машины на гусеничном ходу составят основу механизированных войск любой армии.

— Э как вы замахнулись! А многие уповают на бронеавтомобили. Вместо одного вашего танка их можно изготовить три-четыре штуки. К тому же скорость, натиск, огонь. Да и в эксплуатации они существенно дешевле будут.

— Пусть хоть один из бронеавтомобилей доберется хотя бы до берега того ручья, я уже не говорю о его форсировании. Вне дорог бронеавтомобиль беспомощен, да и по защищенности он танку всегда будет уступать.

Капитан похлопал танк по нагревшейся броне:

— Да, с этим трудно поспорить, но у сторонников строительства бронеавтомобилей на импортных шасси очень сильные позиции в военном министерстве.

— Они правы, броневики надо строить, хоть и на импортных шасси.

— Но вы же ратуете за танки!

— И за танки тоже. Но сколько тех танков может выпустить наша промышленность? Если хотим получить хоть сколько-нибудь значимое количество бронетехники, то без броневиков не обойтись. Простите, господин капитан, сейчас очередное препятствие преодолевать будем.

Секретев сделал пару шагов от танка, потом вернулся:

— Разрешите взглянуть изнутри?

Сергей только плечами пожал.

— Если испачкаться не боитесь — смотрите. И шлем наденьте.

Вместо ожидаемой тьмы внутри светло-серая краска и мягкое электрическое освещение. Жара как в бане. Сергей уступил капитану командирское место.

— Закройте люк и держитесь крепче, препятствие серьезное.

Капитан кивнул:

— Заводи!

Заряжающий повернул рукоятку в переборке моторного отсека, не успевший остыть двигатель наполнил танк шумом и приличной вибрацией. Все, теперь только жестами. Зато добавился прохладный ветерок, вентиляция начала освобождать боевое отделение от нагревшегося воздуха. На ходу вибрация стала меньше, но начались жесткие толчки при движении по неровной местности и лязг гусениц. Препятствие — огромная яма, имитирующая воронку от тяжелого снаряда. Танк осторожно выбрался на край, перевалил через него и с заблокированными гусеницами сполз вниз.

— Газу!

Никто Сергея услышать не мог, но опытный Иваныч не подвел, включил фрикцион и поддал оборотов точно в нужный момент. Тут не до перегрева, двигатель буквально завывал, но уверенно тянул тяжелую броневую коробку вверх. Танк еще раз качнулся, принимая горизонтальное положение, и уверенно вернулся обратно.

Капитан спрыгнул на землю, стянул шлем и потер голову — похоже, все-таки успел обо что-то приложиться.

— И как вы только такое выдерживаете?

— Привычка, господин капитан. Это вы еще при стрельбе из пушки не присутствовали.

— Петр Иванович.

Капитан протянул руку.

— Сергей Николаевич.

— Рад знакомству. Сергей Николаевич, забронируйте мне место в вашем танке на завтрашних стрельбах.

— Всенепременно, Петр Иванович.

Комиссия настаивала на стрельбе с ходу. Сергей пытался доказать, что это будет бесполезный расход снарядов, но генерал и полковники настояли на своем.