Горечь моей надежды - Сьюзен Льюис

Черт, опять эта Венди, со своим тоном школьной училки. Алекс заставила себя поднять голову.

– Хотелось бы поговорить с тобой, – заявила начальница.

Алекс нехотя встала из-за стола.

– Эй, возьми на всякий случай! – крикнула Тамсин и кинула ей детскую скакалку. – Всыпь ей как следует от нас всех, идет?

Сдержав смешок, Алекс последовала за Венди в ее кабинет. Она бы с удовольствием оставила дверь открытой, не прикажи Венди ее закрыть.

– Пожалуйста, присаживайся, – сказала начальница, указав Алекс на стул для посетителей напротив ее стола.

С трудом сдержавшись, чтобы не закатить глаза – ее обычная рефлекторная реакция на Венди, – Алекс, как ей было велено, села на стул и смиренно сложила на коленях руки. Венди обожала смирение – ничуть не меньше, чем власть.

– Прежде всего хотела бы сказать, – вздохнула Венди, – что мне крайне неприятно начинать с тобой этот разговор. Но твое поведение, Алекс, в последние недели вызывало немало нареканий у сотрудников нашего офиса, не говоря уже о случаях откровенной грубости с твоей стороны по отношению к некоторым из нас.

Чувствуя, что внутри у нее все закипает от злости, Алекс, тем не менее, сделала невинное лицо.

– Позвольте уточнить, по отношению к вам или к Бену? – спросила она как можно спокойнее.

Лицо Венди сделалось каменным.

– По отношению к нам обоим, хотя мы далеко не единственные. Не ты здесь начальница, Алекс, хотя, как я понимаю, тебе самой так не кажется. Считаю своим долгом напомнить тебе, что это отнюдь не так, да и вообще, незаменимых работников не существует.

Алекс как будто обожгло огнем. Неужели Венди собралась ее уволить? За что именно? Она не сделала ничего дурного, разве что порой бывала резка со своей начальницей, да и то ненарочно.

– Я знаю, ты у нас не любительница заниматься бумажками, – между тем проблеяла та. – Подозреваю, ты считаешь их напрасной тратой твоего драгоценного времени, но они – важная часть нашей работы, как и все остальное.

– Разве я когда-нибудь отказывалась работать с документацией? – бросилась на свою защиту Алекс и тотчас мысленно попеняла себе за резкий тон. Даже если Венди не уволит ее сегодня, она довольно грубо дала понять, что сокращения маячат на горизонте, словно армия мародеров, так что сейчас не время портить отношения с начальством.

– В целом, конечно, нет, – согласилась Венди. – Но только тогда, когда это удобно тебе, а не тогда, когда это требуется. Я знаю, что ты мне сейчас скажешь, мол, ты занимаешься куда более важными вещами, такими как непосредственная защита детей. Но именно заявления подобного рода дают твоим коллегам право думать, что ты ставишь себя выше всех остальных.

Алекс растерянно заморгала. Она ожидала услышать нечто подобное. Но чтобы ее коллеги так думали? Это вряд ли.

Венди посмотрела на часы.

– Надеюсь, я высказалась вполне понятно…

– Извините, – перебила ее Алекс, – вы только что сказали о том, что мои коллеги думают обо мне. Это действительно так?

Венди явно не ожидала такого вопроса.

– Разумеется, я не имела в виду всех, – ответила она. – Я знаю, что у тебя тут есть друзья, но кое-кто из твоих коллег… Думаю, тебе будет полезно узнать – если ты, конечно, еще этого не знаешь, – что у тебя есть привычка настраивать против себя других. Не думаю, что ты делаешь это нарочно, но учитывая твое высокомерие… Надеюсь, ты не станешь отрицать, что тебе буквально во всем крупно повезло. Ты в отличие от большинства получила привилегированное воспитание, тебе не нужно выживать в этой жизни, опять-таки в отличие от многих твоих коллег, которым приходится бороться за место под солнцем, пытаясь обеспечить семью и свести концы с концами.

Говоря эти слова, Венди самодовольно улыбалась. Из чего Алекс сделала вывод: начальница не просто упивается своим красноречием, она еще и верит в то, что говорит.

– Думаю, большинство из них не отказались бы переехать в огромный дом посреди живописной деревушки, без удавки в виде ипотеки, – продолжила свою пафосную речь Венди. – А твоя машина будет поновее, чем у остальных, причем куплена без всяких кредитов…

– Вообще-то ей уже семь лет, и кредит я закончила выплачивать лишь в конце прошлого года, – перебила ее Алекс, как будто это что-то меняло.

– Не стану спорить. Я лишь говорю о том, что видят другие: дочь уважаемого в наших краях человека. Многие тянутся к тебе именно по этой причине. Разумеется, я имею в виду твоего приемного отца, викария.

Алекс остолбенела. Она не смогла бы сказать, что из услышанного было откровенными оскорблениями, а что мелочными придирками. Нет, конечно, нарисованная Венди картина была по-своему верна. Правда, лишь с ее собственной, близорукой точки зрения.

– Могу лишь принести свои извинения, – наконец выдавила из себя Алекс, – за то, что я своим существованием оскорбляю других. Честное слово, я не нарочно. Отныне я постараюсь быть менее удачливой в этой жизни. – С этими словами она распахнула дверь и, громко топая, вышла из кабинета.

Свернув в среду на подъездную дорожку к дому Уэйдов, Алекс тотчас же была вынуждена дать задний ход, чтобы выпустить фургон доставки продуктов супермаркета «Сейнсбери». В знак благодарности водительница помахала ей рукой. Алекс улыбнулась и внезапно подумала, что, возможно, это и есть та самая женщина, что подняла тревогу насчет Отилии. У звонившей был местный акцент, и, как догадывалась Алекс, единственными, кто регулярно бывал в доме Уэйдов, могли быть лишь водители фургонов доставки. Возможно, Брайан Уэйд брал Отилию с собой, когда ходил покупать ей одежду или игрушки. Но все остальные покупки, судя по всему, делались через Интернет. И хотя она не заметила в доме компьютера, это еще не значит, что его там нет.

Подъехав к гаражу, она выключила радио, вещавшее про очередные массовые увольнения, и, взяв с заднего сиденья сумку, зашагала к дому. Она нарочно приехала пораньше, надеясь переговорить с Эрикой Уэйд перед тем, как отвезти Отилию в садик. Насколько успешны окажутся ее старания, ей еще предстоит выяснить, учитывая, что мать девочки сопротивляется любому нормальному общению, не говоря уже о расспросах. Но сначала она должна поздороваться с Отилией. Та – Алекс радостно улыбнулась – уже стояла в открытой двери, в симпатичной розовой курточке с отороченным мехом капюшоном и в кроссовках – не иначе как ждала ее.

– Посмотри на себя, – мягко сказала Алекс, присев, чтобы поправить ей курточку. – Ты уже готова?

Отилия кивнула и приподняла Ботика, показывая, что и он тоже готов.

Алекс невольно рассмеялась ее робкой радости.

– Как я понимаю, тебе хочется в садик?

Очередной кивок.

Алекс была до глубины души тронута этими двумя еле заметными жестами и позабыла даже про испорченное настроение от разговора с Венди.

– Я только быстро переговорю с твоей мамой, перед тем как мы поедем туда, хорошо?

Отилия ничего не ответила, лишь проводила ее глазами, когда она шагнула в прихожую.

– Где же она? Наверно, в кухне, да? – попробовала угадать Алекс. Наверно, распаковывает и расставляет по полкам доставленные припасы.

С этими словами она зашагала дальше в кухню. Открыв дверь, она увидела, как Эрика отправила в рот целую пригоршню каких-то таблеток и запила их стаканом воды. Хотелось надеяться, что это вода, а таблетки – это антидепрессанты, которые ей якобы прописал их семейный врач, доктор Эйден. «Тразодон», – сказал он. Правда, непонятно, зачем его принимать в таких лошадиных дозах. Или же Эрика принимает что-то еще?

– Миссис Уэйд? – окликнула ее Алекс.

Эрика Уэйд резко обернулась. Глаза ее горели неестественным блеском, щеки пылали. Такой Алекс видела ее впервые.

– Могу я поговорить с вами? – просила она.

– Отилия уже готова…

– Знаю, но…

– Я ее не повезу. Я не могу. Давайте лучше вы…

– Я за тем и приехала, но сначала мне хотелось бы узнать причину, почему этого не можете сделать вы.

– Не сейчас, я слишком занята. Как-нибудь в следующий раз.

– Хорошо, не сейчас, но, я надеюсь, вы понимаете, что вам необходимо проконсультироваться у психиатра, потому что если вы не можете позаботиться об Отилии…

– А разве глядя на нее, можно сказать, что о ней не заботятся? Она одета, накормлена, у нее горы игрушек и крыша над головой. Не думаю, что это можно сказать про большинство детей, с которыми вы имеете дело.

– Может, в материальном плане – да, но многие из них окружены любовью и…

– О, не беспокойтесь, любовью она не обделена.

Сказано это было так язвительно, как будто ей на кожу плеснули кислотой.

– Что вы хотите сказать? – тихо спросила Алекс.

Эрика мотнула головой.

– Как я уже сказала, если вы не возражаете…

– Вообще-то возражаю. Я хотела спросить у вас кое-что другое.

Эрика резко втянула в себя воздух и опустила голову.

– С вами все в порядке? – спросила Алекс.