Слишком смышленый дурачок - Григорий Константинович Шаргородский

часы, нос нашей лодки уткнулся в песок Лебяжьей косы. Прибыли с небольшим запасом, так что пришлось ещё двадцать минут просидеть в лодке, пока, пыхтя и шлёпая лопастями по воде, к косе не приблизился «Селезень».

Я беспокоился, что разозлённый моей настойчивостью капитан устроит мне сложности с посадкой на корабль, но дядька Захар оказался не таким мелочным. Я даже представил себе, как он отвешивает подзатыльник своему племяннику, наверняка жаждущему устроить мне какую-нибудь каверзу.

Рассчитавшись с лодочником и шустро взобравшись по спущенной верёвочной лестнице на борт ушкуя, я приветственно кивнул хмурому капитану и тут же направился в машинное отделение. Судя по спокойному лицу Гордея, особый неприязни он ко мне не испытывал. Так что я быстро и, как мне казалось, ловко с помощью языка жестов поздоровался и даже был удостоен ответного приветствия.

Ну что же, всё не так уж плохо. Ушкую ещё предстояли определённые манёвры, поэтому я сразу отложил вещевой мешок в сторону и взялся за дело. Все неудобства переодевания прямо на мостках полностью себя оправдали — не пришлось пачкать новую одежду.

Переход до знакомой боярской вотчины прошёл незаметно. Здесь мы надолго не задержались, так что узнать, сработало ли моё предупреждение по поводу одержимой девочки, не получилось. С другой стороны, я уже не уверен, что хочу, чтобы до неё добрались бесогоны.

Мы быстро загрузились мешками с различным зерном и в ускоренном темпе двинулись дальше. Затем был вход в устье Бобрика, и к вечеру мы сумели пробраться вверх по течению вёрст на двадцать. Когда наконец-то встали для ночёвки, я понял, что устал, как ломовая лошадь. Плохо соображая, добрался до трюма и, не обращая внимания на ворчанье Чухони, сразу отключился в не очень-то удобном гамаке.

Утром забот было ещё больше. Дядька Захар, словно назло мне, так нагрузил ушкуй, что мы не пропускали ни одной мели, перебираясь через них с помощью выбрасываемого вперёд якоря. А ещё четыре раза наматывали на колёса водоросли. Хорошо хоть, это не было кознями водяного.

Когда наконец-то вышли на просторы Погост-озера, у меня не было ни малейшего желания ни с кем общаться. Наплевав на возможное недовольство капитана, я уселся на станину якорной катапульты и устало смотрел на водную гладь, пытаясь первым увидеть Крачай. Через некоторое время погрузился в свои мысли. Как бы ни прошли переговоры капитана с ведуньей, добираться сюда таким же способом я больше не хочу. Обговорить задумку нового способа передвижения с Гордеем толком не удалось, но ничего, обратный путь пройдёт куда легче, успеем всё обсудить. Правда, это случится, только если Виринея не сможет свести меня с шаманом, а если у неё получится, даже не знаю, когда увижу «Селезень» и вообще вернусь в Пинск. Будущее было угрожающе туманным, так что я обрадовался, увидев вдали дома Крачая. Это значит, что скоро всё прояснится, может, у ведуньи нет знакомых шаманов и я вообще вскоре вернусь в родной город, зажив жизнью обычного человека.

Наконец-то мы пришвартовались у бревенчатой пристани, и я поспешил навстречу Виринее, которая ждала меня вместе с той шебутной девчонкой. В прошлый раз я толком не рассмотрел её, зато сейчас она предстала передо мной, как говорится, во всей своей красе. Вырядилась как на праздник. Очень надеюсь, что не для меня прихорашивалась. Мне только этих проблем не хватало. Ещё раз порадовался, что одет почти в рубище и выгляжу как босяк. Во взгляде явно капризной девчонки отразилось лёгкое пренебрежение. Ну и слава Господу!

Подойдя к этой парочке, я поклонился и вежливо поздоровался:

— Здравы будьте, уважаемая Виринея Гораздовна.

Торжественность момента испортила присевшая на верхушку опорной сваи пристани сорока. Она пристально посмотрела на меня и вдруг оглушительно застрекотала. Виринея на мгновение прикрыла глаза, а когда снова открыла, взгляд её стал каким-то ехидно-озорным. Словно узнала обо мне что-то интересное. Откуда только? Сорока на хвосте принесла?

— И тебе не хворать, Степан Романович, — пытаясь сдержать непонятную улыбку, ответила ведунья. Её мой внешний вид совершенно не смутил. — Вижу, возмужал ты изрядно и даже заматерел.

На это заявление её юная спутница насмешливо фыркнула. Виринея же, растеряв некий озорной задор, наградила девушку недовольным взглядом и обречённо вздохнула:

— Знакомься, Степан Романович, это ученица моя, Василиса.

Барышня, которой при всех её стараниях подчеркнуть свою красоту можно было дать от силы лет пятнадцать, приосанилась. Имя-то почти сказочное, есть чем гордиться, но её наставница тоже та ещё язва и тут же посадила воспитанницу на мягкое место:

— Среди своих мы называем её Васькой.

Ох какие молнии засверкали в сузившихся глазах Васьки-Василисы! Это в тихом омуте могут черти водиться, а в таких бурных водах высшие демоны резвятся. Несмотря на отношения с Элен, знатоком женщин я не стал, но чуйка буквально вопила о том, что девица пребывает в очень опасном возрасте и нужно держаться от неё подальше. Почему-то в голове возникла фраза «обезьяна с гранатой». Как вообще ручная бомба может попасть в лапки этого зверька? Но если такое случится, то да, будет очень похоже.

— Приятно познакомиться, — тут же отвесил я лёгкий поклон и девушке.

Виринея веселилась, наблюдая за этой сценой, но время поджимало, и она сделала приглашающий жест:

— Что же, Степан Романович, будь моим гостем. Не на причале же дела обсуждать.

Я покосился на хмурого, как туча, капитана и всё же решил поступить по-своему:

— Виринея Гораздовна, если вы не против, я бы всё же сначала закончил свою работу на ушкуе. Но перед этим хочу спросить кое о чём важном. От этого будет зависеть, станет наш разговор обстоятельным или поспешным.

Ведунья ещё раз смерила меня взглядом и сказала:

— Ты изменился больше, чем мне показалось. О чём хочешь спросить?

Я снова посмотрел в сторону собравшихся на палубе насторожённо наблюдавших за нами ушкуйников, а ещё посмотрел на ученицу ведуньи:

— Мы можем отойти?

— Какой ты загадочный, — с улыбкой сказала Виринея, но её взгляд посерьёзнел. — Давай отойдём.

Мы спустились с причала и немного прошлись вдоль берега озера. На сунувшуюся было за нами Василису ведунья строго шикнула, и девушка с недовольной мордашкой отстала.

— Ну, что там за тайны такие у тебя?

— Виринея Гораздовна, скажите, вы сможете найти шамана, который согласится научить меня выводить собственный дух из тела?

— Однако, — ещё больше озадачилась и насторожилась ведунья. — И зачем тебе это?

Вот и как мне объясниться, не наговорив лишнего?

— Если получится, то появится шанс на то, что я смогу изгонять из людей насильно поселившихся в них духов.

— И каким