Узел вечности - Стивен Рэй Лоухед

Бран достал один из щитов, вызвав пыльную лавину. Он с натугой поднял диск за край и вытянул перед собой; щит оказался огромным, намного больше тех, что использовали воины Альбиона. Единственным его украшением можно было назвать несколько странных символов в центре вокруг простого изображения толстой змеи.

— Тот, кто держал этот щит, был сильнее меня, — заметил Бран, кладя щит на место и забирая факел.

Мы еще поосматривались, но, кроме аккуратного ряда коротких тяжелых бронзовых копий ничего больше не нашли и решили подняться по каменным ступеням на следующий ярус.

Круглые окна в центре каждой из четырех стен позволяли свету проникать в большую квадратную комнату, пол которой был завален шлемами с высоким гребнем наверху. Мы уже поняли, что всё здесь бронзовое, шлемы не исключение, из украшений только змея с плоской головой. Алан подобрал один и надел на голову, но шлем явно был сделан для человека вдвое крупнее его. На полу лежали сотни таких шлемов с гребнями, но больше в комнате ничего не было.

Этажом выше обнаружился большой каменный стол, на котором стояли огромные чаши из серебра и бронзы, был даже один золотой сосуд. Серебро почернело, а бронза поросла патиной, но золото блестело так же, как в тот день, когда кубок сделали; он тускло светился, ловя отблески факелов. А еще на столе нашлись три кучки серебряных и золотых монет в сгнивших остатках кожаных сумок. Серебряные монеты сильно окислились, но золото сияло ярко.

— Вот их король, — сказал Тегид, держа перед глазами монету. — Только я не могу прочитать его имя.

На монете был изображен воин. В одной руке он держал короткое копье, а в другой — шипастый топор. Голова оставалась непокрытой, длинные волосы до плеч, борода и усы. Грудь обнажена — ни торка, ни других украшений. На нем были полосатые штаны, на ногах — высокие сапоги. Слова, написанные странными буквами, роились вокруг его головы, словно осы, но прочитать, что там написано, было некому.

Каждый из нас взял по пригоршне монет, чтобы показать остальным, а Кинан забрал золотой кубок.

— Для Танвен, когда я ее увижу, — пояснил он.

Рядом со столом на большом железном треножнике стоял огромный бронзовый котел. Под ним виднелся круг из почерневших от огня камней, а внутри котла — твердые, как камень, остатки последней еды. Но мое внимание привлекла внешняя сторона котла. Вся она была покрыта чеканкой: воины на колесницах неслись по дну котла, длинные волосы развевались на ветру; следующий ярус изображал узкоглазых всадников, они размахивали мечами и копьями; выше вышагивали ряды пеших воинов, они шли плечо к плечу, с круглыми щитами и шлемами, какие мы видели в нижнем зале; верхний ярус отображал крылатых людей, у каждого в правой руке змея, а в левой — ветка какого-то незнакомого дерева. Край котла представлял собой чешуйчатую змею, кусающую себя за хвост.

— Люди-Змеи, — сказал Тегид, указывая на воинов.

— Ты знаешь о них?

— Их историю помнят дервидды, но, как и песнь Тир Афлана, никогда не поют. — Я подумал, что он больше ничего не скажет, но Тегид, задумчиво глядя на котел, продолжал: — Говорят, что Змей проснулся и во главе могучего воинства подчинил эти земли. Когда врагов больше не стало, Люди-Змеи начали воевать между собой. Они разрушили все, что построили, и когда умер последний из них, Змей уполз обратно в подземный мир и заснул до поры. Но когда-нибудь он снова проснется.

— И что способно его пробудить?

— Великое зло, — коротко ответил Бард.

В зале было полно самых разных предметов: чашки, миски, множество коротких мечей с костяными рукоятками, навсегда застрявших в ножнах; круглые щиты; коллекция маленьких горшков, фляжек и коробочек из мягкого красноватого камня, — все пустые; несколько длинных изогнутых половников и вилок с длинной ручкой для доставания мяса из котла; топоры; ножи разных размеров; бронзовая маска, изображающая бородатого воина с длинными усами и змеиным шлемом на голове; рот разинут в немом крике; в каждом углу стояло по светильнику с вырезанными из камня масляными лампами.

Под одним из щитов Эмир нашел интересную вещь — венец из маленьких дисков, обвивающих конический рог. Повертев его в руках, он объявил:

— Я думаю, это корона. — Как и большинство других предметов, он был сделан из бронзы, но рассчитан на голову человека гораздо крупнее любого из нас.

— Mo anam! — пробормотал Кинан, примеряя на себя корону, — они что, эти змеелюди, гигантами были?

— Взгляните сюда! — позвал Гаранау, поднося факел к дальней стене.

Мы подошли к нему и увидели картину на стене. Отличную картину, без сомнения, хотя краски давно выцвели. На нас смотрел человек-змей, мясистые губы изогнуты в насмешливой улыбке, бледные глаза рептилии смотрели весело, рот был открыт, виднелся раздвоенный язык. Поток кудрей отчасти скрывал лицо, но все еще прекрасно можно было различить крылатое туловище и поднятую руку с черной змеей.

Мы все еще смотрели на картину, когда Найл обнаружил железную лестницу, приставленную к нише у одной стены. Лестница вела через отверстие в потолке на крышу. Воин быстро вскарабкался наверх и позвал нас. На крыше не было ничего примечательного, но вид оттуда открывался захватывающий.

Далеко внизу, среди упавших колонн виднелся наш лагерь: люди и лошади толпились на берегу. На западе возвышался гигантский холм, вершина которого терялась в низких облаках, а на востоке река текла между скалистыми берегами. На севере, за высокой каменной стеной, лежала бесконечная череда невысоких, заснеженных холмов, похожих на замерзшие белые морские волны.

Размеры и безграничность ландшафта, как и всего того, что мы видели в башне, заставляли нас чувствовать себя маленькими, слабыми и глупыми из-за того, что мы вторглись туда, где нам не место. Я долго вглядывался в холмистую местность в поисках хоть какого-нибудь признака жилья, но не увидел ни дыма, ни тропы, по которой можно было бы идти дальше.

— Что думаешь, бард? — спросил я Тегида, стоявшего рядом со мной.

— Думаю, что лучше нам убраться отсюда побыстрее, — ответил он.

— Я согласен, но куда идти?

— На восток, — ответил он без колебаний.

— Почему на восток? Почему не на юг или на запад?

— Потому что Гэвин мы найдем на востоке.

Это меня заинтриговало.

— Откуда ты знаешь?

— Помнишь, как Мелдрин бросил нас на произвол судьбы?