Тайны Кипеллена. Дело о благих намерениях - Ольга Васильченко

— Он живой?

— Нет.

— Тогда сам как думаешь? — у меня вырвался невольный вздох от явной борьбы мыслей, читающейся на его лице. — Отдельно, конечно.

— Потом об этом поговорим, — прошептал Редзян дочери, а когда я повернулся, обратился ко мне. — Благодарю вас, пан Вильк, уж не знаю, что бы мы без вас делали. Вот ещё бы книгу мне вернули и цены бы вам не было.

— Как только будет возможность, — пришлось пообещать мне.

Отвесив церемониальный поклон, я направился к выходу, туда где ждали Алана с троллем.

— Нам бы с вами закончить все дела? — раздалось у меня за спиной.

Пришлось даже чуть приостановиться, но ясновидящий обращался не ко мне.

— Что закончить? — недовольно уточнил пан Мнишек.

— Есть возможность вам помочь. Если вы поможете мне.

— Вам? Я купец, а не меценат. Всё это не поддерживаю, разве что для развлечения гостей…

Парадные двери закрылись и голос Редзяна затих.

— Пан капитан…

— Ну что ещё? — разозлился я. — Преступник ожил?

— Никак нет, пан капитан. Только очухался.

Из рассказа Аланы де Керси, хозяйки книжной лавки «У моста»

Вечер, и так не обещавший быть слишком приятным под конец испортился окончательно. Взбешенный заявлением Дельки Редзян, алхимический взрыв, неведомые тати, покусившиеся на особняк Мнишека уже во второй раз…

Балт наверняка на всю ночь застрянет в Управлении. Останусь сегодня в лавке. Надо же и дома иногда ночевать. Я все-таки пока ещё панна де Керси, а не пани Вильк. Криво усмехнулась собственной недолугой шутке. Попрощалась с моим бравым капитаном на крыльце Мнишеков. А Вильк стребовал с Румпеля торжественное обещание, что тот доставит меня до дома в целости и сохранности, и настоятельно попросил не лезть на рожон с отцом Адели. Пусть перебесится, остынет, а потом все уже можно обсудить.

Конечно, троллю сейчас больше всего хотелось остаться здесь и окончательно разъяснить Редзяну, что почем, но разъяренный Мнишек с такой силой захлопнул входную дверь, что нам ничего не оставалось, как отправиться к Песьему мосту.

— Румпель, чем вы с Делькой думали, когда решили огорошить Редзяна своим эпохальным свершением? — прошипела я, едва мы оказались в его таверне.

Ваша покорная слуга решила не отказываться от предложения старого друга погреться глинтвейном и поговорить по душам. Точнее, погреться предложил он, а поговорить было уже моей придумкой.

— Меня спросить забыли, — проворчал тролль. — Предлагал Деле по-тихому сняться с места…

— Ну хорошо, снялись бы вы с места. Дальше что? — хмуро глядя на него исподлобья, я, до хруста в пальцах, стиснула кружку.

— Бабка ей дом в столице оставила, да и у меня кой-чего в кубышке имеется. Может, и поменьше, чем у её папеньки, но достаточно, чтобы на новом месте обжиться. А дело свое мне из ничего поднимать не впервой, — тролль говорил так спокойно, будто они давно все продумали, хотя, почему будто?

Румпель, видя мои нервные постукивания рукой по стойке, только усмехнулся.

— Мы не дураки. Понимаем, как оно выглядит. Ещё два месяца назад выложил ей все как на духу — что её ждет, если до серьезного дойдет.

— И чего?

— Чего-чего, иногда сомневаюсь, кто из нас больше тролль, — хохотнул друг. — За такую, как она, у меня на родине бы драка пошла. Клочки бы по закоулочкам летали.

Я лишь покачала головой, а потом вспомнила наш совместный с Делькой быт в школьном общежитии. И наконец-то поняла, зачем ей понадобилось торчать там. Учиться не только рисовать, но и жить как обычной девчонке, без мамок-нянек и слуг. Все-таки Редзян слишком сильно опекал её. Такое любого может достать. А характер у Адели совсем не бархат. Стальной у неё характер, прямо сказать. И там, где мне иногда хотелось попросту опустить руки, у подруги доставало сил не только идти вперед, но и отвешивать волшебного пинка вашей покорной слуге.

Иногда мне кажется, что даже её увлечение любовными романами не более, чем попытка помочь мне, не вызывая недовольства отца.

— Но зачем она устроила сегодня это представление? Румпель, Адель прекрасно знает Редзяна. И она, как ты правильно сказал, не дура, чтобы намеренно подставляться. А теперь Мнишек встанет на дыбы и…

— Она решила, что так будет справедливо. Рассчитала, что при гостях Редзян поостережется свару устраивать. Да и воров этих никто не предполагал. После вечера бы остались да поговорили по-мужски. А теперь придется твоего Вилька дожидаться, иначе мне с Мнишеком не сладить.

— Ну, положим, Адели он ничего сделать не посмеет, — задумчиво покачала я головой. — А тебе?

— Не вчера родился Аля, — хмыкнул Румпель в ответ. — Будет надо, и в дом пройду, и Адель заберу. Но пока он первым не полезет, пальцем его не трону.

— Ладно, уговорил, — настало время спрыгнуть с высокого стула и отправиться домой. — Только на рожон, действительно, лучше не лезь — Делька взбесится, если с тобой, не приведи богини, что-то случится. И тогда Редзян очень пожалеет, что отказал любимой дочке. Спасибо за глинтвейн, — и ваша покорная слуга поспешила ретироваться, подозревая, что сейчас её начнут расспрашивать о собственных планах и некоем бравом чародее, который в данный момент восстанавливает закон и справедливость в городе.

Эти думы так увлекли, что даже не заметила, что не одна на пустынной улице.

— А шоб тебя ворона склевала, ну где тя носит, панночка?! — печально знакомый писк сержанта Серого Трибунала настиг меня, когда уже забралась на крыльцо лавки и провернула ключ в скважине.

Вот уж кого хотелось видеть ещё меньше, чем Ремица, так это его писклявую напарницу. И что ей нужно от меня в такой час?

— И вам доброго вечера, — буркнула я, толкая двери и заходя внутрь.

Фийона, не спросясь, впорхнула следом, ловко проскочив между оживившимися древесами.

Дойдя мелкими шажками до стола и чудом умудрившись ничего не сбить во тьме, я зажгла пару светильников и с облегчением упала в кресло. Расстегнула крючки на платье и расшнуровала изрядно намозоливший ребра корсет.

— А маг твой где? — бесцеремонно спросила фея, спикировав на стол и усевшись на край чернильницы-непроливайки.

— На службе.

— То-то домовой его бранился на чем свет