Принц-сокол - Франческа Гиббонс

когда Миро отделяли от людей, когда ему говорили, что он главнее и важнее – или пока недостаточно важен, – всё это была чепуха. Теперь он ясно это видел.

Различия между сущностями были в лучшем случае подвижны, а в худшем – они были иллюзиями, созданными людьми, которые преследовали какие-то свои цели. Такими людьми, как Богош и Подхализль, его дядя или король Чтибор.

Миро летел, как метеор, оставляя за собой шлейф перьев. Он чувствовал, как его кости и мышцы расслабляются, тянутся и перестраиваются заново.

Он не хотел рухнуть на дворец. Поэтому Миро лихорадочно поискал глазами место для приземления. Берёзы со свистом неслись ему навстречу, Миро хотелось кричать от боли, но он не мог – ведь он всё ещё оставался соколом.

«Так много связей…»

Он изо всех сил цеплялся за этот образ – за болота, за смешение всех форм жизни.

Тем временем его пикирование с каждым мгновением превращалось в опасное приземление. Миро приступил к снижению, из последних сил расправляя крылья и надеясь, что хвост поможет ему сохранить равновесие…

Но теперь у него были скорее пальцы, чем перья, скорее руки, чем крылья. Ой-ой. Он менялся слишком быстро.

Звёзды расплывались и смазывались.

Ветки приближались.

Человеческие лица запрокидывались к небу – маленькие, но стремительно увеличивающиеся, люди показывали руками и разбегались во все стороны от кометы-сокола, несущейся прямо на них.

Миро был на грани потери сознания. Боль трансформации была так сильна, что вспышки света взрывались у него за глазными яблоками – пыш, пыш – и так без конца.

Он был растворимым, он был текучим, он плавился, он падал.

Ветки хлестали его по плечам, по бокам, по ногам.

Миро упал на землю со стуком, от которого у него вышибло воздух из лёгких. Он всё ещё продолжал меняться – наполовину мальчик, наполовину пернатое существо. Он проморгался и понял, что его зрение затуманено – то есть нет, не затуманено. Обычное человеческое зрение.

Миро тяжело дышал, его грудь вздымалась и опадала. Он пополз, обдирая колени о траву. Всё его тело было избито и скрючено, как будто он рухнул со звёзд.

Рядом стояли люди.

– Это ребёнок, – сказал кто-то из них.

– Но он только что был птицей!

Миро опустил глаза и увидел руки – человеческие руки. Его перья опали и теперь лежали на земле. Его кожа – его настоящая кожа – заняла их место.

– Это перевёртыш! – закричал кто-то.

Миро приземлился на краю луга, около дворцов. Он совершил полную трансформацию… причём на глазах у половины города. Более того, на нём не было никакой одежды.

«Какой ужасный позор», – подумал мальчик.

«Подумаешь, – размышлял сокол. – Взлети, воспари, охоться, убивай…»

Миро посмотрел на изумлённые лица. Горожане были одеты в костюмы животных, наряжены в мех и перья, но с первого взгляда было ясно, что они люди. Костюмы. Наряды. Праздник продолжался.

– У кого-нибудь есть лишний плащ? – спросил Миро. – Мне нужно кое-кого найти.

Глава 77

Имоджен увидела, как с неба упала звезда – нет, не звезда, а огромная птица – нет-нет, никакая не птица, а ребёнок в костюме птицы, который падал, теряя перья.

Люди с криками разбегались во все стороны. Музыканты перестали играть. Всё больше и больше взоров устремлялось к небу.

Падающий ребёнок кувыркался и переворачивался в воздухе, его руки были широко раскинуты, словно он хотел взмахнуть крыльями. В свете фонарей было трудно рассмотреть как следует, но когда Имоджен мельком увидела его лицо, внутри у неё всё обмякло.

– Это Миро? – охнула она.

– Это он! – воскликнула Мари, бросаясь к сестре.

– Он погибнет! – закричала Конья.

Но ветки замедляли падение мальчика, и Имоджен всем сердцем взмолилась, чтобы этого оказалось достаточно. Когда мальчик упал, она уже со всех ног неслась к нему.

Мари и мама-зайчиха бежали следом. Конья-женщина мчалась за ними, неся в руке Казимиру-лягушку.

Мама оказалась быстрее всех. Она выпрыгнула из капюшона Мари и теперь лавировала между ногами людей, как чемпион по слалому между флажками.

Вокруг того места, где упал Миро, уже выросла целая толпа, поэтому Имоджен пришлось немало попыхтеть, чтобы пробиться сквозь неё. Она протискивалась между мохнатыми торсами, подныривала под пернатые локти.

– Простите… можно я… можно мне… – Имоджен пробралась мимо дамы, одетой слонихой, попутно отшвырнув в сторону её бутафорский хобот.

И вот перед ней был Миро. Он стоял на четвереньках и тяжело дышал. Кто-то набросил ему на спину плащ. Мама-зайчиха лихорадочно кружила перед ним, не вполне понимая, что делать.

– Миро! – закричала Имоджен. – Ты цел?

Она бросилась к нему. Люди продолжали держаться на расстоянии, как будто боялись, что Миро может быть опасен.

Миро не ответил, и Имоджен испугалась, что он тяжело ранен. Наверное, у него переломаны кости. Миро весь сжался под плащом и дрожал.

Потом он медленно поднял лицо.

– Имоджен?

Перед ней был Миро, в этом не оставалось никаких сомнений. Но он выглядел по-другому – худее и старше – больше похожий на старшего брата Миро, чем на мальчика, которого знала Имоджен.

– Ч-что ты з-десь делаешь? – пробормотал он. – Разве ты… я думал, ты вернулась домой.

– Миро! – пискнула Мари, вырываясь из толпы. – Мы вернулись домой, но потом нам пришлось снова вернуться сюда.

Улыбка расцвела на лице Миро. Он выглядел усталым, на щеках у него алели царапины, вероятно, оставленные ветками, затормозившими его падение.

– Я не понимаю, – сказал он. – Но я рад. Я рад вас видеть.

«Вряд ли бы ты так сказал, если бы знал, зачем мы здесь», – мрачно подумала Имоджен.

– Мы тоже ужасно рады тебя видеть, – воскликнула Мари.

– Мы слышали о дуэли с Суровецем, – добавила Имоджен. – Мы знаем, что ты был настоящим храбрецом. И ещё ты помог нам отвлечь крутомужей, и это дало нам время выбраться из рудников. Мы так жалели, что у нас не было возможности поблагодарить тебя!

Имоджен почти не сомневалась, что Миро сейчас приосанится и скажет: «Да, я был очень смелым». Но Миро смотрел на неё так отрешённо, словно не расслышал, что она сказала.

– Дуэль? – тихо переспросил он. – Это было так давно…

Имоджен не поняла, что он хочет этим сказать. Это случилось примерно полгода назад. Значит, недавно… по крайней мере, не так уж давно. Ведь она ещё даже не начала учиться в восьмом классе!

Миро туже запахнул на плечах свой плащ и попробовал встать. Он невольно застонал, разгибая спину, и пошатнулся, когда выпрямился. Девочки схватили его за руки, чтобы поддержать.

– Спасибо, – сказал Миро. – Мне просто нужно время.

– Он перевёртыш! –