Рассказы о Москве и москвичах во все времена - Леонид Репин

До сих пор причина трагедии остается тайной. Есть несколько версий случившегося. Первая: начался пожар на 5-м этаже. Огонь распространился по шахтам лифтов. Финские инженеры, строители лифтов, решительно отвергли этот вариант.

Так что же — случайность и неожиданность?

Виталий Мазурин считает, что было несколько очагов возгораний, не связанных друг с другом. В доказательство приводит такой факт: между 5-м и 13-м этажами остались этажи, огнем не тронутые. Возможно, теракт?

Теперь уж как-то и не вспоминают, что одновременно с «Россией» горели и другие важные объекты Москвы: Останкинский телецентр, издательство «Правда», новая спецбольница № 14…

Спустя ровно десять лет «Россия» пережила второй пожар. Полностью выгорело одиннадцать номеров. Погибли два человека. Причину выявили сразу: взорвался телевизор «Рубин»…

22 мая 1987 года, как раз в День пограничника, подполковник КГБ Валерий Поляков проверял вверенные ему посты в «России», где проходил Международный конгресс здравоохранения. Дело близилось к вечеру. Поляков обошел своих чекистов и с облегчением отметил, что все в полном порядке.

И вдруг от Москворецкого моста на высоте всего метров пять летит маленький белый самолетик! «Сейчас в Василия Блаженного врежется…» — подумал Поляков. Но самолет пролетел между Спасской башней и храмом, резко взмыл, развернулся над Историческим музеем и полетел обратно.

Поляков кинулся звонить своему начальству: так, мол, и так, самолет без опознавательных знаков летает на малой высоте над Красной площадью.

Начальство с железной выдержкой ему отвечало, чтобы Поляков занимался своим делом, прекратил валять дурака и водку пить. Но не тот человек Поляков, чтобы такое вопиющее безобразие оставить без пресечения, и принялся он названивать в другие отделы ведомства: «Говорю вам, что с опасностью для жизни летит неопознанный самолет над Красной площадью и Россией!» А ему отвечают: «Раз летает, значит, Генштаб разрешил». А самолет уже три круга сделал и на четвертый заходит.

Снизившись, он уверенно приземлился на середину моста, как раз на осевую, скатился вниз к Васильевскому спуску, а встречные машины на мосту под крыльями у него проскальзывали. Потом самолет остановился и повернулся к «России», как на смотре.

Вылез пилот в спортивном костюме и был немедленно окружен набежавшей толпой. Подрулило несколько машин ГАИ, и милиционеры вокруг самолета поставили легкое ограждение. Подошли черные «Волги» и «Татры», и летчика увезли. А самолет в два часа ночи подцепили к машине и отбуксировали на колесах, своим ходом.

Летчика, гражданина ФРГ Матиаса Руста, за незаконный въезд в СССР и нарушение правил международных полетов приговорили к четырем годам лишения свободы, но вскоре амнистировали. Пострадали в основном наши граждане: уволенные со своих должностей министр обороны маршал Советского Союза С. Соколов и главком ПВО маршал авиации А. Колдунов, прославленный ас Второй мировой войны, лично сбивший 46 самолетов противника. И еще — посетители гостиницы и любители хлебнуть пивка в гостиничных буфетах. «Россию» превратили в оплот государственной границы, которую мало кому удавалось беспрепятственно преодолеть.

«Россия» как айсберг: то, что наверху, еще далеко не вся она. Под землей таятся два подвальных этажа по всему периметру здания, каждый протяженностью 800 метров. Можно устраивать соревнования в беге на классическую дистанцию.

Посторонних сюда не пускают, но мне довелось спуститься и здесь походить. Пусто и тихо. Кое-где доносится гудение мощных вентиляторов. Нет-нет да и проскочит электрокар. Под землей располагаются складские помещения. Праздношатающихся в этих обширных коридорах не встретить. В самом нижнем ярусе и вовсе безлюдье и тишина, как в преисподней. Ходил я здесь, приглядывался. Однако, должен честно сказать, таинственных дверей и лестниц, ведущих неизвестно куда, обнаружить не удалось. Но уверен: где-то здесь есть тайный бункер и ход к Кремлю.

10 августа 2004 года решением правительства Москвы «Россия» была приговорена к сносу. Ее недолгая история приближается к концу. Не все москвичи, в том числе и некогда непримиримые противники возведения этого здания, пришли в восторг от своей запоздалой победы. Привыкли к «России».

От гласа их земля гудела

Когда я первый раз услышал звучание двух ржавых насквозь колоколов деревенской звонницы, растерялся, застыл на месте: до того непривычно радостно, празднично пели они. Мое поколение выросло без колокольного звона: церкви рушили, так что же другое могло достаться на долю колоколов… Вот и сбрасывали их, предавали земле, крушили. Немногим было суждено уцелеть, как, к примеру, в сельце моем том, откуда до райцентра птицей надо лететь. И то устанешь. Так что не слышали того звона те, когда он ярил, как красная тряпка быка. Ну а уж царские колокола, что в Московском Кремле, тронуть, конечно, не смели. Слава Богу, уцелели они.

Летом в детстве, помню, любили мы забраться на крышу нашего шестиэтажного дома на Серпуховке, едва ли не докрасна раскаленную, и в трофейный бинокль разглядывать Кремль. Хотя он и безо всякого окуляра виден был как на ладони. А Иван Великий так и горел высокой яркой свечой. В ярусах его, замершие до своего часа до времени, колокола отлично просматривались. Думал тогда: вот бы услышать их… Не знал я в то время, что под маковкой Ивана Великого аж 34 колокола.

— Это было когда-то, — поясняет мне профессор Александр Иванович Гневко, — а теперь осталось двадцать два. И очень все непросто с ними.

Гневко — один их тех, кто лечит колокола Московского Кремля и возвращает их к жизни.

Слушаю я Гневко, а сам на колокола поглядываю. Долго же молчали они… первый раз после десятилетий молчания зазвучали на Пасху в 1992 году.

Воистину колокола — голос России. В беде ли, в радости оповещали они народ, и люди молились на них, называя их «красными» — то есть благозвучными, веселыми и усладительными — полиелеями. Голос тяжелого русского колокола приводит и землю в трепет, а звон малых и шустрых наполняет ликованием душу.

Издавна колокола на Руси разделялись на царские, ссыльные, пленные, золоченые и… лыковые. Про пленные догадаться не трудно: в войне добытые. Царские отливались либо по указу царя, либо в честь какой-то знаменательной даты, золоченые — они и есть золоченые, благолепные в нарядном кафтане. А что же такое — ссыльные? По сию пору, если не ошибаюсь, сохранился ссыльный углицкий колокол, оповестивший в свое время набатом гибель царевича Димитрия. Борис Годунов тех, кто попытался его изобличить, сослал в Пелым, а колокол, видно, невыносимой болью звучавший в его голове, повелел сорвать с колокольни, оторвать ему ухо и отправить в ссылку в Тобольск. Потому тот колокол и называют еще «корноухим».

Ну а лыковые — это совсем уж необычайные колокола. По разным причинам попавшие в опалу и за всевозможные провинности приговоренные к казни через разбитие, они перевязывались потом лыком — в назидание остальным. Чтобы не удумали те звонить, когда не требуется.

Русские колокола всегда были самыми могучими. Во всем свете не было и до сих пор нет им равных. За границей считался крупнейшим австрийский, весом почти в 36 тонн, но и он рядом с колоколами Ивана Великого кажется неподросшим детишкой, самый большой из которых — Успенский весит 65 тонн. Его еще «Праздничным» называют, поскольку звонили в него лишь в большие праздники, а еще по смерти государей, ударяя с расстановкой всего три раза. В Пасху, бывало, ударит Успенский — только после него могли отозваться звоном остальные московские церкви. Так что, можно считать, это главный столичный колокол. Из тех, что работают.

Есть на Иване Великом еще один колокол великий — «Реут», в нем 32 тонны. Я «душегубом» его называю: при коронации императора он упал с высоты в тридцать метров, пробил перекрытие колокольни и угробил десятерых человек. А теперь снова звонит.

Вот и сидим мы с профессором Гневко и обо все этом беседуем. Само собой, зашла речь и о Царь-колоколе, чуде света, отлитом Иваном Федоровичем Материным в 1735 году. Был он «артиллерии колокольных дел мастером» и имя свое увековечил во многих славных своих созданиях. Долгое время разногласили о том, как откололся от колокола вот этот огромный кусок. Считалось, что стоял «Царь» в литейной яме, а когда поднимать принялись, деревянная конструкция, его поддерживающая, не выдержала, упала и загорелась. Народ тут же кинулся пожарище водой заливать — и от резкой перемены температуры край колокола отломился.

По последней версии, которую поддерживает и Гневко, все гораздо проще сложилось. Но сколько различных предположений, опытов тому предшествовало… И на модели выявили: при нагреве до температуры всего 65 градусов от модели точно такой кусок откололся! И поливать не требовалось.