Польская литература ХХ века. 1890–1990 - Виктор Хорев

В то же время некоторые молодые поэты этого же поколения, не соглашаясь с программой «Новой волны», подчеркивали свою связь с неоклассическим течением в поэзии. К ним относятся, например, автор нескольких поэтических книг и активно действовавший в 70-е гг. литературный критик Михал Спрусиньский (1940–1981), поэт, прозаик и критик Богдан Задура (р. 1945) – автор стихотворных сборников «В пейзаже из амфор» (1968), «Морское путешествие» (1971), «Прощание с Остендом» (1974), «Малые музеи» (1977), «Высадка на сушу» (1983) и др.

В середине 70-х гг. состоялись многочисленные дебюты представителей следующего поколения поэтов, названного в критике «поколением-76». В 1974–1978 гг. было издано 140 первых поэтических сборников. Многие из дебютантов вскоре выделились из общего потока, обрели свое лицо, издали немало книг – Юзеф Баран (р. 1947), Эва Филипчук (р. 1951), Томаш Яструн (р. 1950), Бронислав Май (р. 1953), Антони Павляк (р. 1953), Ян Полковский (р. 1953) и др.

Проблематику поэзии периода в целом известный критик Э. Бальцежан обозначил как «язык, память культуры, этика, воображение, биология, политика и религия»{162}. Границы между разными поэтическими течениями (моралисты, «лингвисты», неоклассики, поэты «свободного воображения»), установленные критикой в 60-е гг., в значительной степени потеряли свой смысл.

Следует также иметь в виду, что в 80-е гг. в стихах – откликах многих поэтов на введение военного положения резко усиливается публицистическое начало. Эмоциональный протест против насилия содержится в стихотворениях, изданных за рубежом либо в нелегальных издательствах в стране, 3. Херберта, С. Бараньчака, А. Загаевского, Я. М. Рымкевича, А. Мендзыжецкого, Ю. Корнхаузера, В. Ворошильского, Э. Липской и др. В. Ворошильский, несколько молодых поэтов были интернированы либо вынуждены скрываться. Этот опыт нашел отражение в их поэзии – В. Ворошильский «Зеркало. Дневник интернирования» (1983); Т. Яструн «На перекрестке Европы и Азии» (1982); «Белый луг» (1983); Я. Полковский «Огонь» (1983); А. Павляк «Военный черновик» (1983) и т. д.

Проза. В прозе 70-80-х гг. прослеживаются не столько новые тенденции, сколько продолжение и обогащение тематических и стилевых линий, прочерченных в 60-е гг. Расширяются контакты писателей с мировой литературой XX в., постепенно размываются искусственные границы между литературой в стране и в эмиграции. В 70-е гг. в литературу входит много молодых писателей. Например, только в 1974–1978 гг. дебютировали первыми книгами 182 прозаика, а еще 38 опубликовали свои вторые книги. Несмотря на это, достижения в прозе этого периода (как впрочем и в поэзии, и в драматургии) связаны главным образом не с новыми именами, а с новыми произведениями уже известных писателей – Е. Анджеевского, Т. Конвицкого, Я. Ивашкевича, А. Кусьневича, В. Терлецкого, И. Неверли, К. Брандыса, Т. Новака, В. Мысливского, С. Лема и др. Примечательной новостью, начиная с 1981 г., стала так называемая «литература военного положения», хотя в ней и не появилось сколько-нибудь значительных произведений (о ней еще пойдет речь).

Именно в произведениях известных писателей проявилась одна из важных тенденций литературного процесса, объединяющая многие проблемно-тематические и жанрово-стилевые поиски польских писателей. Ее можно определить как художественный анализ тех событий в польской истории, которые сформировали день сегодняшний, как поиски истоков и корней современной общественной жизни. Эти поиски связаны и с осмыслением корней собственного творчества, с подведением некоторых итогов в прозе писателей старшего и среднего поколений, с приходом поры творческой зрелости для многих писателей.

В новеллистике Я. Ивашкевича 70-х гг. вновь поражает присущая писателю глубина психологизма, внимание к трудноуловимым состояниям и движениям души человека. Умудренность старости, память о прошлом, которая уходит из жизни вместе с ее носителем, апология жизни, которая вступила в фазу умирания и с которой надо достойно проститься, – мотивы и последних стихов Ивашкевича, и его рассказов.

Глубоко философичны рассказы сборника «Сады» (1974). В рассказе-воспоминании о днях юности «Сны»[17], написанном в характерной для Ивашкевича элегической тональности с завораживающим музыкальным ритмом фразы, внешне все очень просто. Его героиня Лиза прощается с родным домом накануне отъезда в имение своего мужа. Этот обыденный факт приобретает в рассказе множество значений, он вызывает драматическую напряженность в отношениях юношей, Лизиных друзей, в их сердцах грусть расставания и предчувствие непоправимой утраты. Совершается неосознанное, неясное еще самим героям грустное расставание с полудетской влюбленностью, расставание Лизы с привычной жизнью, расставание больного Стася – с самой жизнью, расставание всех героев – с уходящей юностью.

В той же манере написан и рассказ «Сады». По словам самого писателя (в кратком предисловии к рассказу), «это род композиции, ландшафтов, людей, разговоров, событий – подлинных или возникших в моем воображении (…). Они весьма далеки от точности и значительно больше содержится в них Dichtung, нежели Wahrheit[18]»{163}.

Символично название рассказа «Serenite». «Оно означает, – объяснял писатель, – ясность и просветленность в природе и в душе, тишину, успокоение, да, пожалуй, слово „успокоение“ подходит больше всего…»{164}. Герой этого рассказа, восьмидесятилетний поэт, солдат двух мировых войн, гостит у своего друга, французского физика. В парке на берегу озера он пишет письма, воскрешающие его прошлую жизнь – частицу истории его поколения и всего народа. Адресат писем – пани Агата, последняя из его сверстников, оставшаяся в живых. Эту женщину, он когда-то любил, но так и не признался ей в этом…

Лирико-философское видение мира и тончайший психологизм в полной мере присущи и рассказам «Билек» (опубликован в 1979 г.) и «Мартовский день» (опубликован в 1985 г.). В них звучит завораживающая мелодия осени, перекликающаяся с шопеновской музыкой, столь любимой Ивашкевичем. «У мазурок Шопена, – писал он в рассказе „Билек“, – есть одна внутренняя нота, которая придает им очарование осени». Рассказы Ивашкевича – о быстротекущей жизни и неумолимости смерти. Уходит в прошлое мир пана Игнация, героя рассказа «Билек», рвутся последние нити, связывающие его с жизнью: умирает Билек, лошадь, к которой он был привязан, как к человеку, исчезает из дома картина «Купание коней», с которой пан Игнаций многие годы коротал одиночество.

Незаметно появляется философская символика и в рассказе «Мартовский день». Его герой, тринадцатилетний Марчин, радуется проснувшейся от зимнего сна природе, жаворонку в небе, журчанию ручья, неудержимо мчащемуся коню, опьяненному чистым весенним воздухом – радуется жизни. Но и Марчина коснулась полоса тени, ощущение непрочности и скоротечности бытия – в этой солнечный весенний день умирает его дед, единственно близкий ему человек.

Книгой Ивашкевича, подводящей своего рода итог многообразным творческим связям писателя с русской литературой и культурой, является «Петербург» (1975). Воссоздавая облик Петербурга разных исторических эпох, Ивашкевич пишет о нравах и обычаях, архитектуре и живописи, политике и литературе, истории и общественной мысли. Сквозь призму легендарного города на Неве Ивашкевич рассмотрел многие ключевые вопросы русской истории и культуры, их связь с судьбами Польши и поляков. Без «удивительного и волшебного» города, каким является для Ивашкевича Петербург, не было бы, по мысли автора, бесподобного взлета русской литературы в XIX в., великих творений Пушкина, Достоевского, Блока и других русских художников, которые составляют гордость мировой литературы, а также и многих выдающихся произведений польской литературы и искусства. Путешествие Ивашкевича в Петербург совершается в историческом времени, а облик города раскрывается как в размышлениях автора о его истории и в описаниях городских пейзажей, так и – прежде всего – через интерпретацию творчества других писателей, живших в Петербурге и писавших о нем: Радищева, Пушкина, Мицкевича, Достоевского, Блока, Виткевича, поэтов блокадного Ленинграда времен войны. Разные перспективы видения города создают своеобразный «стереоскопический» эффект, целостный образ Петербурга, который сам становится героем повествования и на который проецируются раздумья и переживания автора.

В 70-е гг., наряду с «Петербургом», внушительный цикл эссеистских, художественно-документальных, мемуарных книг Ивашкевича пополнили «Мои путешествия в Польшу» (1977), «Путешествия в Италию» (1977). В них сочетаются элементы исторического и социологического исследований, зарисовки пейзажей и быта, литературно-критические и искусствоведческие наблюдения. В них в полной мере проявились громадный жизненный опыт и эрудиция писателя, знание и понимание людей и проблем культуры, а также характерные черты эссеистики Ивашкевича: свободное обращение с материалом, доверительно-интимное обращение к читателю. Путешествия Ивашкевича по дорогам и городам – это и путешествия по страницам истории и культуры России, Польши, Италии, и путешествия по дорогам памяти. Они полны глубоких обобщений и ассоциаций, мудрых раздумий над человеческим бытием, над жизнью Польши и ее частицей – жизнью самого писателя.