Из истории старообрядцев на польских землях: XVII—ХХ вв. - Эугениуш Иванец

были «камиловка» (камилавка) и «мантия». «Камиловка» – это головной убор монахини, который напоминает круглую шапочку и плотно облегает голову. «Камиловка» шилась из довольно толстой черной шерсти на сатиновой подкладке и выкраивалась из четырех клиньев, которые символизировали четырех евангелистов. Спереди (надо лбом) нашивалась полоса «барашка» (черного каракуля), символа Агнца Божьего. Женщина надевала «камиловку» в первый раз в день «пострижения», т. е. в день пострига, когда давала монашеские обеты. С этого времени монахине не разрешалось уже снимать ее с головы, даже во время сна, а поскольку монашеский устав запрещал также мыть голову, «камиловку», в принципе, монахини снимали только тогда, когда она рвалась и приходилось заменить ее новой, что происходило обычно раз в год. По будничным дням на «камиловку» набрасывался небольшой черный «платок», а во время богослужения голова покрывалась еще и черным «апостольником», т. е. большим черным платком. «Апостольник», собственно говоря, не платок в настоящем значении этого слова, поскольку кусок материала сшивался спереди и образовывал вид головного убора с вырезом для лица впереди. В день пострига впервые надевалась также «мантия». Это была т. и. соборная мантия (праздничная): длинная, до самых стоп накидка без рукавов, напоминавшая пелерину. Мантия шилась из черного материала, из которого выкраивали 12 клиньев. По краям выполнялась пятисантиметровой ширины обшивка голубого цвета (символ неба). Мантии не предназначались для ежедневного ношения – монахини надевали их к исповеди и на особо торжественные церковные празднества. Когда монахиня умирала, голубую обшивку с ее мантии вместе с прилегающей черной тканью обрезали, чтобы получившейся лентой обвязать тело покойницы (крест-накрест) с головы до ног. <Анна Макаровска, жительница Войнова, в письме от 27 декабря 1963 г. сообщила следующее> Войновские монахини верили, что если Бог отпустит покойной все грехи, то ангелы освободят ее от этих уз; если же она не будет заслуживать отпущения грехов, то, связанную, ее бросят в ад на вечную муку. Таким образом, они считали, что другим грешникам в аду будет намного легче, чем монахиням, потому что, не будучи связанными, они смогут защититься от страданий. Та мантия, которая надевалась в будничные дни, совсем короткая по сравнению с соборной: она прикрывала грудь и кроилась в клеш. Этот круглый предмет одежды был символом «Херувимских крыльев». Внизу мантия обшивалась красным шнурком, что должно было символизировать кровь Христову, пролитую за грешный мир. Как соборная, так и обычная мантия имели впереди только одну обшитую материалом деревянную пуговицу и петельку, сделанную из красного шнурка. Пуговица считалась символом Христа, а петля – символом Божьей Матери, от которой он родился и сошел на землю. Прежде мантия не снималась на ночь, но теперь сестры надевают на ночь другую, более легкую и сшитую проще. Снимая мантию, согласно неписаному правилу, они целуют пуговицу и петельку. Перед отправлением естественных потребностей мантия всегда снималась[46]. Повседневная одежда монахинь – «ряса», широкое прямое платье с длинными рукавами. Лиф шьется по фигуре, книзу ряса расширяется, прикрывая тело от шеи до пят. Для шитья рясы требуется около четырех метров черной ткани. Спереди платье застегивается на пуговицы на всю длину переда. В давние времена вместо пуговиц использовались тесемки. На ночь ряса снимается, а вместо нее надевается «подрясник», который отличается от рясы только тем, что у него нет рукавов. Монахини никогда не надевают и не снимают одежды через голову, поскольку считают нижнюю часть «поганой» (нечистой).

Кроме длинной рубахи с длинными рукавами, никакого другого белья монахини никогда не носили. В настоящее время этого правила они не придерживаются, особенно в холодное время года. На рубахе спереди есть небольшой карман, в который кладется крест, несколько больших размеров, чем обычный старообрядческий нательный. Монахини носят также чулки, которые подвязывают обычной веревкой. Их обувь также ничем не отличается от той, которую носит большинство старообрядцев, разве что она более простая и удобная.

Одевание покойников. Похоронную одежду большинство пожилых старообрядцев заготавливают себе еще при жизни. Прежде покойников одевали исключительно в белые одежды, поскольку считалось, что если человека одевают в белое, когда он приходит в этот мир, то и уходя отсюда, он также должен быть в белом. В 1839 г. Герсс записал, что старообрядцы хоронят мужчин в белых широких брюках и в такого же цвета рубахе, а женщин – в одних только рубахах. Как для мужчин, так и для женщин шились специальные похоронные чулки и тапочки («башмачки») [Tetzner 1910а: 331]. Чулок не подвязывали, потому что никаких узлов завязывать было не положено. Голову женщине повязывали двумя маленькими платочками, один из которых закалывали под подбородком. У мужчин голова оставалась непокрытой. Талию покойного опоясывали. Обе руки складывали на груди, предварительно надев на левую руку лестовку, причем пальцы правой складывали так, как при осенений себя крестным знамением. Чтобы пальцы произвольно не выпрямились, их перевязывали белой тесемкой или веревочкой. Лоб прикрывали бумажным «венцом» с надписью: «Святый Боже, Святый Крепкий, Святый Безосмертный помилуй нас», троекратно повторенной. Перед тем как положить тело в «деммавьё», или «домовицу» (гроб), туда высыпали все стружки, оставшиеся от досок, из которых был сделан гроб, а потом расстилали специально приготовленную одежду, т. и. саван. Саван шился из двух кусков белого материала и напоминал распоротый с одной стороны длинный мешок. Если он предназначался для молодой девушки, то мать покойной обязана была начать его шитье, сделав хотя бы три первых стежка. Тело покойного, положенное в гроб на саван, завивали в оставшееся по бокам полотно, а перед тем как закрыть гроб, еще накрывали куском белой ткани.

Сегодняшняя похоронная одежда ненамного отличается от прежней. Все так же не используются в ней ни пуговицы, ни кнопки, хотя теперь все шьется из фабричных тканей, уже не домотканых, а женщин иногда одевают в специально сшитые узкие сарафаны с круглым вырезом.

Продукты питания. В сфере питания старообрядцы всегда существенно отличались от окрестного населения в Польше. До сегодняшних дней они в определенной степени сохранили национальную кухню, что, безусловно, связано с религиозными традициями. Религиозные устои вынуждали старообрядцев строго придерживаться постов и избегать некоторых продуктов. Ограничения, накладываемые на употребление некоторых продуктов питания, сохранились до наших дней в той форме, в какой они действовали в России до XVII в.

Старообрядцы по-прежнему придерживаются ветхозаветного принципа, пришедшего на Русь еще в XI в., согласно которому запрещено есть конину, ослятину, медвежатину, мясо бобров, зайцев, кроликов, а также мясо прочих животных, копыта которых не раздвоены или которые родятся слепыми, а кроме того, нельзя употреблять в пищу раков и черепах [Киево-Печерский патерик 1930: 190–192]. Этого принципа придерживаются даже те, кто уже не обращает