Чаша смерти - Ирина Петровна Шерстякова

Коллеги приветственно хлопали по плечам, приглашали заскочить на рюмку чаю, но при всей душевности как-то странно отводили глаза.

В родном кабинете на столе сидел Женька Рогов, который при виде Захарова продудел на стакане бодрый приветственный марш и радостно перебросил со своего стола к нему пачку дел.

Захаров уселся, рассеянно пролистал первую папку, отложил в сторону и, включив чайник, спросил:

— Ну, как жизнь?

Рогов пожал плечами.

— Да нормально все, как всегда. Слушай, твоя Светка чем занимается?

— Теперь это называется «визажист».

— Вот блин, а мне диетолога надо. Нет знакомых?

— У Светки если только. Спрошу. Но Светка с Ванькой у маманьки на фазенде, в сентябре прибудут, числа третьего. К первому сентября толпа народу с дитями и барахлом в Москву ломанется, а ехать долго, невозможно всю дорогу простоять. Ничего страшного не случится, если наследник пару дней занятий пропустит. А тебе срочно? И на кой фиг, если не секрет?

Рогов откинулся на ободранную спинку стула с таким видом, будто это министерское кресло из натуральной кожи и только собрался начать увлекательное повествование, как зазвонил захаровский мобильник. Пока Захаров тянулся к визитке, пока вышаривал трубу по кармашкам, телефон умолк. На дисплее высветился номер Пашки Ваханькова. Захаров набрал номер друга, но тот теперь оказался недоступен. Захаров вздохнул. Небось Пашка звонил мириться, но еще до конца не созрел.

Да уж, скверно получилось с Ниночкой. И он, Захаров, как ни крути, во всем виноват. Дурак потому что. Нашел где языком трепать. Молчать надо было и не выделяться, изображать старательно полного идиота под дозой.

Юрий отложил трубу на дальний край стола и начал слушать повествование Женьки о том, что работать в милиции, конечно же, неплохо и интересно, много драйва, но пора о старости позаботиться, а именно, завести дела коммерческие, и медицина — это то, что доктор прописал. Народ любит лечиться и нуждается в чем-то таком. Очереди в районной поликлинике видал? Надо только дипломированного врача найти и в долю его взять.

Захаров очереди в районной поликлинике видал и даже в них стоял иногда. Понятно, не для себя, а для Ваньки. И для Светки один раз, когда она с температурой сорок свалилась, а по телефону фиг дозвонишься до этой сволочной регистратуры. Для себя стоять бы не стал. Лучше так сдохнуть. Поэтому он охотно обсудил с Женькой перспективы платной медицины и обещал подумать об участии в проекте, как только проект перейдет из области чисто фэнтезюшной в область практическую, хотя бы на уровне начала составления бизнес-плана и аренды помещения.

Первый после отпуска рабочий день прошел без особенностей, так что Захаров поплелся домой с тяжелой головой. Отдыха как и не было.

Пожалуй, есть что-то в жизни отшельников. Действительно, забиться бы в глухую тайгу, где средняя плотность населения два человека на десять квадратных километров, и те все живут в райцентре. Поставить избушку, печку сложить из необожженной глины — пока топится, обжигается. Избушка должна быть маленькая, чтобы в холодную сибирскую зиму быстро прогревалась. Светка с Ванькой ни за что не согласятся поселиться в глухом лесу без телевизора. А ему одному много ли надо?!

Охотиться, ягоды собирать, орехи кедровые. Хорошо! Егерем, что ли, наняться, гонять браконьеров?!

Захаров вздохнул.

А тут сиди, перебирай бумажки, пиши всякую чушь да с отморозками общайся. Да еще дергают все время, мешают работать, как будто только ему все это надо, будто одолжение ему великое делают, позволяя за копейки в милиции вкалывать, недосыпая, и неделями без нормального обеда. Бежишь и ждешь, потом опять ждешь чего-нибудь, а потом опять бежишь, как ненормальный.

Ненормальный и есть, судя по последним своим подвигам. Оловянную плошку побежал в землю закапывать, солью посыпал, святой водой полил! Совсем сдурел. Спасибо, отпуск мозги прочистил. И отдельное спасибо отцу-командиру Митрофанычу за то, что психиатрам не сдал. Душевно признателен.

Да уж. Избушка, охота. Мечты, все мечты. Как он будет жить в лесу один, без Светки и Ваньки?! И без работы своей окаянной затоскует через месяц. Как вот в отпуске затосковал.

Телефонный звонок раздался, когда Юрий отпирал дверь своей квартиры. Блин, небось обратно в отделение вызывают! Начались трудовые будни, блин…

Пока Захаров справился с назло заклинившим замком и вошел в квартиру, телефон замолчал, но стоило снять один ботинок, завопил снова. Так и пришлось идти в комнату в одном ботинке. На другом конце линии ответила тишина. Юрий аллекнул пару раз и уже хотел трубку положить, вернее, злобно швырнуть ее на рычаг, как из динамика раздалось:

— Ну, привет, сволочуга. Как отпуск? Как спится?

В первый момент Захаров собеседника не узнал. Решил, что кто-то из контингента срок отмотал и звонит тому, кто его на зону пристроил, таким хриплым и незнакомым был этот голос. Да и обращение с толку сбило. Но буквально через пару секунд Захарова озарило.

— Привет, Павел. Рад слышать тебя. Как дела?

Пашка посопел в трубку и ответил в рифму:

— Как сажа бела. Ты вот что… Ты занят? — и сорвался в крик. — Занят, да?! Ты мне должен, сволочь!

Захарову захотелось бросить трубку, а еще лучше, на фиг расколошматить телефон об стенку. Какого…, блин, он тут орет?! И вообще, день был не сахар, голова квадратная, а он тут еще орет. Но сдержался, трубку не бросил. Крепко сжал ее в сразу вспотевшей руке, но не бросил. Сосчитал до десяти, потом еще раз до десяти. Сказал:

— Ты чего, Паш, звонишь? Помощь нужна? Так не ори, а говори толком.

Пашка помолчал минуту, наверное, тоже считал. Потом проговорил почти спокойным голосом:

— Посоветоваться хотел. У меня тут, того… Мысли появились.

Захаров не удержался и фыркнул. Пашка вмиг снова взбеленился и зарычал:

— Смеешься, гад?! А Инна там в коме! Врачи ничего не обещают! Безнадежная, мол! Папа ее устал уже счета оплачивать. Того и гляди, аппарат отключат!

— Так она жива?!

— …!!!

Захаров подумал и выдавил в лучших традициях дурацких американских боевиков:

— Мне очень жаль.

— Да чего толку жалеть, ты помоги!