Время снимать маски - Татьяна Панина

пока офицер, снова втянутый в дела шерифа, в очередной раз не поднял против горожан своих солдат. Шутер молил бога, чтобы и те и другие вовремя догадались о происходящем и приняли меры.

Снаружи что-то упало, а через минуту доска, перекрывающая выход на свободу, отлетела в сторону. В распахнувшейся двери Шутер увидел знакомый силуэт.

– Черт возьми! – начал Купер. – Сколько еще раз мне придется вытаскивать тебя из передряги? М-да… Видок у тебя не очень.

И правда: рваная ряса, перепачканная землей и конским навозом, перекрутилась в плечах и доставляла множество неудобств. Половина правого рукава была темнее, чем вся остальная ткань. Теперь придется еще долго ждать, когда рана снова затянется.

– Те двое, где они? – поинтересовался стрелок, когда приятель принялся резать веревки на руках пленников.

– Поехали искать шерифа. – Купер остановил взгляд на темном рукаве стрелка. – Слушай, сними это рванье. Неподалеку есть ручей, съездим туда.

Руки затекли, и Шутер стал растирать запястья, чтобы разогнать кровь.

– Майк без сознания, – бросил он. – Посмотри, что с ним.

Купер нащупал пульс несчастного и откинул волосы с раны на его голове. Повязка сбилась, и теперь весь затылок был измазан грязью и травой. Потрепав Майка по щекам, он тихо выругался.

– Где Прайс? Вы его взяли?

– Он застрелил одного из наших и ушел, – ответил Купер. – Я говорил, что надо брать оружие, но какое до меня дело этим религиозным фанатикам!

– А Фитчер?

– Поехал дальше.

– Что?! – вскинулся стрелок. – Вы его отпустили?

– Все по плану.

– Ты идиот, Купер! – Шутер вскочил с места и метнулся к выходу, но уже на пороге у него закружилась голова и пришлось прислониться к косяку. – Отвези Майка в город. Мне надо в казармы.

– Может объяснишь, в чем дело, герой? – недовольно спросил собеседник. – Что еще я сделал не так?

– Шериф опять перетянул офицера к себе. Фитчер – продажный подонок. Ему нельзя доверять, а вы… – стрелок потер виски. – Проклятье! Вы просто отпустили его!

Купер не ответил. Он подхватил Майка и протащил мимо Шутера, окинув его насмешливым взглядом. Снаружи топталась пара лошадей, поочередно фыркая в тишине. Стрелок вышел следом и посмотрел на небо, глубоко вдохнув свежий утренний воздух.

– Думаешь, Алан еще с нами? – уже спокойнее произнес он. – И что не все потеряно?

Кое-как удерживая свою ношу, Купер обернулся и уголок рта изогнулся в усмешке.

– Хочешь знать, что я думаю?

Шутер покосился на своего старого приятеля. Синяк, расплывшийся под глазом Джея Купера, еще раз напомнил об их многочисленных стычках и соперничестве. Он давно забыл, с чего начались эти сложные взаимоотношения, а может никогда и не знал. Еще будучи подростками, они утром могли назваться друзьями, а вечером уже бросаться друг в друга стульями. Так было всегда. Единственное, в чем они сходились – вера в справедливость. Стрелок потрогал кровоподтек на щеке и хмыкнул:

– Нет уж, лучше заткнись.

– Вот и я о том же. Поможешь или как?

***

Часовой у тюремных ворот подал знак о приближении фургона. Ворота открылись. Лошади с шумом пробежали мимо решетчатых навесов, притягивая к себе любопытные взгляды заключенных, и, повернув, остановились в облаке пыли точно у входа в казармы. Монах, правящий лошадьми, бросил поводья и откинул брезент, заглядывая внутрь. Когда ноги Фитчера тяжело ступили на землю, его тут же подхватила пара солдат.

– Рады вашему возвращению, офицер! – встречающий протянул ему руку и получил в ответ слабое пожатие. – Хвала небесам, что вы живы! Теперь все пойдет на лад.

– Благодарите людей, что вытащили меня из могилы, – негромко произнес тот.

– Есть новости, сэр?

– Позже, все позже, – в голосе слышалась усталость. Он с трудом преодолел расстояние до двери, как будто силы были на исходе. Перед тем, как войти, Фитчер все-таки решил дать некоторые указания: – С этой минуты вы подчиняетесь только мне. Помните, только мне! – твердо повторил он и после небольшой паузы добавил: – Гарет Прайс свободен и волен делать все, что посчитает нужным.

– Что значит свободен? – не понял собеседник. – Ведь только вчера вы приказали его запереть.

– Я передумал.

– Вот как? – с подозрением вырвалось у солдата. – Интересно, что об этом думает Генри Бланко.

– А вы уже признали его вожаком? – с ревностью отпарировал Фитчер. – С каких пор вас интересует мнение какого-то там стрелка? Перед вами офицер!.. – Он вдруг покачнулся, слова замерли в воздухе, а ладонь прижалась к груди. Перед глазами все поплыло. Солдаты вновь подхватили его и, уже введя в помещение, услышали слабый шепот: – Приедет Прайс… Все, что узнаете… Только мне… Только мне.

Прошло не больше часа, когда в ворота постучали. Это действительно был Прайс, а с ним еще двое. В первом часовой узнал бывшего сослуживца, одного из тех немногих, что остались верными шерифу. Лицо второго было ему незнакомо. По велению офицера он беспрепятственно впустил приехавших, и те с довольным видом пошли вдоль решеток, будто вернулись домой после долгого путешествия.

Первыми лицами, на которые наткнулся Прайс, мельком посмотрев по сторонам, оказались два его солдата, запертые в одной камере. Они стояли, прислонившись к прутьям решетки, и провожали шерифа взглядом, полным надежды. После налета проклятых монахов они вынуждены были сидеть здесь, как какие-то преступники, хотя всего лишь старались помочь тому, кого считали своим начальством. И теперь им, самым преданным из солдат, приходилось терпеть унижения со стороны своих же сослуживцев. Потому была понятна их радость при виде шерифа, появившегося на территории, и уверенность в скором освобождении.

– Кого я ви-ижу! – протянул Ксавье, поднимаясь на ноги в своей клетке. – Браво, шериф! Снова взял командование в свои руки? Вот это я понимаю! А ты, – он глянул на идущего следом парня, в котором, к своему удивлению, признал молодчика из собственной банды, – решил меня спасти, да? Я всегда в тебя верил, парень, так и знай.

– Какого дьявола ты тут сидишь? – Последний подскочил к главарю. – Пока ты отдыхал, они убили моего брата! Слышишь? Мы должны отомстить за него и вернуть наших парней! Шериф, ну же, выпусти его!

Прайс остановился перед Ксавье и прищурился, оценивая ситуацию.

– Да, выпусти меня, – согласился с приятелем заключенный. – Закончим дела и разойдемся. По рукам?

– Твои овцы разбежались, а одинокий пастух мне ни к чему.

– И что, позволишь им меня повесить? Если так, то это самое глупое решение из всех, что ты принимал.

– Почему это? – полюбопытствовал шериф.

Ксавье взялся за прутья решетки и прижался к ним лбом.

– Тебе еще нужен Бланко? – по-заговорщицки произнес он.

– Решил поднять ставки? – Прайс засмеялся. – Нет, дружок, ты облажался. Наш знаменитый охотник за головами, он