Время снимать маски - Татьяна Панина

и засмеялся. – Признаюсь, я уже соскучился по нашим встречам. Сними-ка капюшон, отец, – и кончик его оружия коснулся плеча монаха.

Но тот оттолкнул смертоносный ствол, как назойливую муху.

– Ну-ну! Не так грубо, дружок, – проворчал шериф и ухмыльнулся. – Что у тебя там? Револьвер? Чем же тебе не нравится кнут? Совсем недавно это было вашим единственным оружием. – Тут его лицо переменилось. – Сборище лицемеров! – бросил он со злостью и ударил монаха стволом по шее. – Слезай, чертова крыса!

Монах вскочил, метнулся к Прайсу и, крепко ухватив его за воротник, стал тянуть вниз, чтобы свалить с лошади. Вскоре ему это удалось и с глухим ударом они упали под ноги животному. Бандиты повытаскивали оружие, однако стрелять опасались – слишком близко друг от друга находились эти двое. Один из всадников спешился и подбежал, чтобы помочь своему предводителю. На голову монаха обрушился удар ружейного приклада. Прайс выбрался из ослабевших рук противника, поднялся и пнул его в бок, сопровождая действия отборной руганью.

Тяжело дыша, шериф развернулся к фургону и не без труда взобрался на козлы. Откинув полог, он увидел человека, полулежащего на связке одеял, и с удивлением узнал в нем офицера.

– Не ожидал меня встретить, папаша? – произнес Фитчер, стараясь придать голосу твердости. Пока они ехали по лесным ухабам, рана его разболелась сильнее, чем прежде. Бледное лицо стало похожим на камень, на лбу выступил пот, а пальцы поледенели.

– Скверно выглядишь, – отозвался Прайс. – Но мне это на руку. Хотя лучше бы он тебя прикончил.

– Жизнь вообще скверная штука. Главное – сделать правильный выбор.

– И что выбрал ты?

Фитчер откинул край одеяла, и в тени фургона блеснул холодный металл. Дуло смотрело прямо на шерифа, но поднять руку с тяжелым револьвером офицеру в эту минуту было не под силу, так он ослаб.

– Не торопись, подумай, – сказал Прайс и присел с краю, как старый друг. – Ты здорово подставил меня. Но я могу забыть об этом, если потребуется. Если ты сделаешь правильный выбор.

Кто-то снаружи окликнул шерифа. Тот подал ему знак рукой, что все хорошо, и вновь повернулся к офицеру.

– Они нетерпеливы, – хмыкнул Прайс, – в отличие от меня, Алан. А ведь мы еще можем наладить отношения.

– А как же губернатор? – тихо спросил Фитчер.

– От некоторых планов пришлось отказаться. К черту губернатора. Как только я разберусь с Шутером…

– Генри Бланко.

– И верну себе дочь, – продолжил шериф, слегка запнувшись, – мы уедем отсюда подальше на север и оставим всех в покое. Хотя этот проклятый город заслуживает, чтобы его стерли с лица земли.

– Это не решение, – возразил офицер, позволив своей руке расслабиться, а револьверу лечь на пол. – Всегда найдется тот, кто будет помнить.

– Что ты имеешь в виду?

– Взять хотя бы Оуксвилл, – ответил Фитчер и заметил, как вздрогнул собеседник. – Все считали, что с ним покончено. Оказалось, нет.

– Н-нет?

– Людей слишком много, Гарет. Рано или поздно до нас доберутся и все кончится судом Линча. В лучшем случае – тюрьмой. Так что мне выгоднее сменить позиции сейчас, нежели надеяться неизвестно на что.

Шериф будто оцепенел. Он углубился в свои мысли, даже не дослушав офицера, и помутневшим взглядом, не то от услышанного, не то от выпитого недавно алкоголя, уставился в пространство перед собой. Потом вдруг очнулся и задал вопрос, терзавший его сейчас сильнее всего остального:

– Подожди… Ты что-то сказал про Оуксвилл… Кто-то выжил?

– Представь себе.

– Кто? – с замиранием сердца выдохнул Прайс.

– Какой-то старик по фамилии Каррингтон, – быстро проговорил Фитчер. – Но я не об этом. Желание жить, как оказалось, сильнее азарта. Я видел смерть и все ее прелести испытал на собственной шкуре. Так что жажда денег меня больше не мучает, Гарет… Гарет!

Шериф вскинул голову, оторвавшись от раздумий, бегло осмотрел фургон и спросил:

– Куда ты едешь?

– В казармы. Я все еще числюсь офицером.

– Где Шутер?

– Понятия не имею. Мне нет до него дела.

– Не надо лукавить. Думаешь, я не понимаю, что вы что-то замышляете?

– Скажешь это ему. А сейчас ответь, что ты сделал с моим помощником?

– Твой помощник – ничтожная крыса, – процедил шериф.

– Но он единственный, кто согласился меня везти, и то наотрез отказался ехать через город.

Слова офицера порадовали шерифа. Он понял, что страх перед ним никуда не делся. Горожане по-прежнему его боялись, а значит не все было потеряно.

Снаружи послышались голоса. Один из всадников подъехал к фургону.

– Кто-то идет, шериф, – объявил он, вглядываясь в фигуру, спокойно шагающую к ним. – Человек в рясе. Кажется, не вооружен.

– Не стрелять! – скомандовал Прайс, выглядывая из своего укрытия. – Взять живым. Он мне нужен. – Потом снова посмотрел на офицера. – Слушай, Алан, я просто хочу рассчитаться с Шутером, и это мое личное дело. Никто не заставляет тебя мне помогать. Поступай как знаешь, только не глупи. Скоро все закончится и мы с Кэтлин уедем.

– Он уже близко, – предупредил всадник и обратился к другим: – Будьте начеку!

– Она все еще нужна тебе, Алан? – продолжил шериф, сверля глазами офицера.

Хруст сухих сосновых лап, покрывающих землю, возвестил о появлении незнакомца. Отведя в сторону пышную ветку можжевельника, он вышел к группе пристально следящих за ним всадников неторопливым, но твердым шагом. Без единого слова проследовал мимо них и опустился возле лежащего у фургона монаха.

– Что ты делаешь? – поинтересовался Прайс, сидя на козлах. – И кто ты такой, черт возьми?

Незнакомец привел в чувство своего приятеля и устроил возле колеса. Потрогав его затылок, он посмотрел на красное пятно, расплывшееся по ладони.

– Нужны бинты. Они в сумке позади тебя, – не оборачиваясь, произнес незнакомец.

Капюшон скрывал его лицо, но Прайс легко узнал обладателя этого голоса. Тот, на кого он вел охоту, пришел к нему сам! Чуть помешкав, шериф заглянул в сумку и, не найдя там ничего представляющего опасность, сбросил ее монахам.

– Что за самопожертвование, Шутер? – спросил он с сарказмом и подал своей банде знак окружить их.

– Мое имя звучит по-другому, Гарет Прайс, – невозмутимо ответил стрелок, вытащил из сумки склянку со спиртом и аккуратно обработал рану.

Люди наблюдали за его несложными действиями. Кто-то ухмылялся, смеясь над безрассудством стрелка. Самолично прийти в ловушку! Надо быть дураком.

Шутер закончил с обработкой и взялся за бинт.

– Больше ни к чему истреблять людей. Тебе и без того проложена дорога в ад.

– Я отправлюсь туда вместе с тобой, – сказал Прайс. – Могу поклясться, твой послужной список гораздо длиннее моего.

– Но имена в нем не написаны кровью.

Шериф рассмеялся.

– Нет, вы слышали? – бросил он людям, наслаждаясь своим превосходством