Капрал Серов: год 1757 - Иван Юрьевич Ланков

волов тягловых зарезали да на приварок в полк пустили. Я думал, что все понял. Оно, конечно, нехорошо, но раз уж сам капитан не брезгует – то и мне грех не воспользоваться случаем и не урвать что-нибудь в котел своим ребятушкам. Вот, покумекал с Архипом да ввязался во все это. М-да…

Я вопросительно посмотрел на Ефима:

– И что? Неужели Нелидов не стал отнятое у благородных имущество продавать? Вроде ж они в Якобштадт потому и пошли, что там у Архипа знакомые купчины были…

– Угу. Вот и я так думал. Продать, а хозяевам сказать, что потерялось. Да и где их искать, хозяев-то? Армия ведь большая! Только вот… – Ефим посмотрел на меня и понизил голос: – Не стал Нелидов ничего продавать. Наоборот, еще своих денег купчинам дал, чтобы те до осени повозки в порядке содержали, да коней и волов тягловых кормили и обихаживали.

– Хм… Тогда получается, что господин Нелидов не жулик, а честный человек. Обещал офицерам, что сохранит их барахло – и вот. Так ведь?

Крестный покачал головой.

– Может, и так. А может, он знает, что по осени телеги можно будет продать за три цены от нынешней. Потому и свои деньги так легко на это тратит. Есть у меня какое-то предчувствие…

Я недоуменно вскинул бровь:

– А с чего бы вдруг осенью телеги дорожали? В зиму-то сани лучше… Кому нужны телеги в осень?

Ефим пожал плечами.

– Ясно кому. Разбитой армии.

М-да. Похоже, не только наши генералы не верят в победу над пруссаками. Хотя вон, давешний шляхтич мне тоже говорил, что наше поражение – дело уже решенное.

Я запрокинул голову к пасмурному небу. Давно что-то у меня видений из электрички не было. Может быть, мой толстяк на меня обиделся за то, что я над погибшим шляхтичем молитву прочитал?

Мог бы и подсказать что-нибудь, чем дуться. Вон, остальные игроки вовсю на события влияют, а я что? Эх!

* * *

Вечером девятнадцатого июня мы прибыли к Мемелю.

С самого утра вдоль нашей колонны сновали различные курьеры, посыльные, адъютанты, дежурные офицеры и офицеры штаба. Вскоре после полудня майор Небогатов, пообщавшись с адъютантом полковника Лебеля, отдал приказ нашей роте оставить обоз и налегке, с одним только оружием, выдвигаться вперед, в лагерь, который успели разбить солдаты бригады генерала Салтыкова.

– Айда, православные! Там для нас уже обед варят.

Приказ простой: до вечера отдыхаем, а как начнет темнеть – для нас будет работенка на всю ночь.

Измученные маршем солдаты приободрились и стали быстрее переставлять ноги по опостылевшему за полторы недели песку.

К лагерю подошли уже вполне оформившимся строем, в колонну по четыре, с развернутым знаменем и барабанами.

Рядом с солдатским лагерем были поставлены несколько больших офицерских шатров, где сейчас проходило какое-то большое собрание. Там были все. И полковник Лебель, и майор Небогатов, и начальник инженерной команды полковник Демолин, и даже два генерала. Одного я первый раз видел, а второй – генерал от артиллерии с труднопроизносимой фамилией Нотгейфлер. Это его пушкарям мы помогали тащить тонны барахла. Неподалеку от генеральского шатра стояла стайка офицеров в гренадерских остроконечных шапках, среди которых особо выделялся наш капитан Нелидов, единственный, у кого на голове была треуголка.

– Жора! Господин капрал! – ткнул меня локтем в бок Сашка. – Что это?

– Где?

– Вон там, на море! – и показал пальцем.

– Флот прибыл, – ответил вместо меня Семен Петрович. – И зачем мы так надрывались, пушки эти тащили? У флотских-то пушек всяко больше. Могли бы ихними обойтись…

– Ну, скажете тоже! – ответил ему Степан. – Кораблю с крепостью стреляться опасно. У крепости и пушки побольше, и стрелять со стены точнее получается. А с корабля – какая точность? Да и утопить корабль проще простого.

– Так уж проще?

– Не, ну тут Степан прав, – вмешиваюсь я, – корабль штука нежная. Слыхал, при переходе из Ревеля две галеры потонуло? И это даже без всяких вражеских пушек.

– Ну, положим, галеры те штормом об камни разбило. Но да, людей потонуло много. Считай, почти два десятка солдатушек из Углицкого и Черниговского полков захлебнулись…

К Нироннену подскакал подпоручик Чижевский и быстро залопотал что-то высоким срывающимся голоском. Тот кивнул и повернул коня к нашей колонне:

– Так, братцы. Топайте вон туда. Видите, где белые знамена гренадерских рот стоят? Семенов! Пристрой наше знамя там же. Фомин! Выдели Семенову людей на охрану знамени. Сегодня днем стоите вместе с гренадерскими ротами других полков. Отдыхаете, набираетесь сил. Серов! Гляди, чтобы твой Сашка там ни с кем не дрался. Вам сегодня ночью вместе дело будет. Свары сейчас ни к чему.

Я пихнул Сашку локтем в бок.

– Все понял, Заноза?

– А чего они… – привычно начал оправдываться Сашка, хотя ничего еще не успел натворить.

Или успел? Вроде же всю неделю под присмотром был, из капральства никуда не отлучался…

Мы расположились в уголке небольшого отдельно стоящего лагеря, составили мушкеты в пирамиды, раскатали епанчи прямо на земле и развалились, давая отдых усталым ногам. Башмаки прочь, штиблеты с обмотками – тоже. Ветерок с залива уносит запах взопревших портянок, а нестроевые гренадерских рот уже несут нам несколько больших чугунных котлов с кашей. Прямо пикник на заливе получается. Красота!

Далеко на юге, в паре верст от лагеря виднелся большой город. Если смотреть на него прямо, то по правую руку было море, по левую – река Данга, которая перед самым городом резко поворачивала направо и упиралась в залив, отделяя крепость от городских предместий. В самом море не было никого, кроме пары наших парусников, дрейфующих у самого горизонта.

Слева от нашего маленького лагеря раскинулся лагерь побольше, где расположились все четыре полка бригады генерала Салтыкова. Сразу за их лагерем, на берегу реки копошились команды рабочих. Судя по всему – там будет предмостное укрепление по типу того, что инженеры соорудили у нашей переправы под Митавой. Значит, инженеры полковника Демолина, чей обоз сейчас тащат солдаты нашего полка, пойдет сразу туда, наводить переправу.

На том берегу Данги собиралась наша конница. Достаточно крупный отряд, в несколько сотен лошадей. Они переправлялись через реку вплавь. Вещи перетаскивали с берега на берег с помощью небольшого плотика, который тянули веревками с берега, а сами кони и всадники плыли рядом. Видимо, их кто-то поторопил, раз уж казаки не стали дожидаться прибытия понтонов.

Хотя так-то оно понятно, почему. Прибывающие пехотные полки отделены рекой от поля за городом. А контролировать окрестности и вести разведку все равно надо. Вот и переправляются казаки как могут, на подручных средствах.