(Не) Желанная герцогиня - Настя Любимка

использование многих артефактов и приспособлений, облегчающих труд и жизнь населения. Всему пришлось учиться заново, учиться и снова отвоевывать… После Рохана было еще три войны. И вернуть то, что было уничтожено, уже не представляется возможным…

— И когда завершилась последняя война?

— Триста ходов назад…

— Вот как…

Я вздохнула. Как же долго они пытаются выстроить новую социальную, политическую и экономическую модель. Нашим странам потребовалось меньше времени, чтобы хоть и относительно, но встать с колен. Конечно, расслоение общества есть и у нас, да и всегда будет, от этого никуда не деться. Всегда будут нищие и богатые, система уравнивания — это утопия.

Однако у нас существуют государственные программы поддержки населения, есть множество достижений в разных областях: медицине, химии, космической. Опять же населению доступны результаты технических достижений, которые значительно облегчают жизнь…

А тут? Тут вообще о заводах слышали? О выработке металлов в более масштабном плане?

Хотя делают же они как-то ткань, столовые приборы…

— Давайте вернемся к радраку, — попросила я. Пока выходило, что носителем такой игрушки мог стать только человек, устроивший геноцид народа. — Я правильно понимаю, что его создали специально для Рохана и его свиты?

— Абсолютно верно. Для этого потребовались не только все силы объединенных родов, но и жизни тех, кто создавал артефакты. И Ваш род, леди Анастейзи, а точнее, Ваш предок, был одним из тех, кто отдал свою жизнь за создание такого артефакта.

— Поэтому наш род оставался латентным носителем? — я усмехнулась. — И не утратил своей магии. Поэтому меня называют благословленной?

— Магия в Вашем роду начала угасать сто пятьдесят ходов назад, и я, к сожалению, не могу сказать, что послужило тому причиной.

— То есть сто пятьдесят ходов назад мой род еще являлся активным носителем?

— Верно, — кивнул Тирхан. — Поверьте, тот факт, что в Вас активировался дар Священной Пары — настоящее чудо. А уж то, что Вы смогли пробудить его в своем сыне — иначе, как милостью Священной Пары, нельзя назвать.

Я скривилась, уставившись на огонь. Милостью… Девочку убили, а на ее место засунули меня, активировав дар. Словно откупились. Нет, я не против новой жизни, но все же Стейзи жаль.

— В мире всего тридцать пять радраков, создать новые никому не под силу. После того, как погиб Рохан и его свита, эти артефакты были перераспределены по самым сильным королевствам. Наше обладает тремя радраками, но дело в том, что они в сокровищнице короля. Этот осужденный не из нашего королевства.

— И каким образом Вы это определили?

— У нас действует определенный регламент для осуждения радраком, и нарушить его даже король не может, потому что в клятве при вступлении на трон присутствует следующая строчка: «Король, вступая в свои права, клянется в том, что использование радрака возможно только после публичного оглашения преступления и публичного же суда. И только он (король) может надеть на шею осужденного радрак», — процитировал Тирхан. — Абсолютной виновностью признаются те деяния, которые направлены на уничтожение благополучного существования королевства, подданных этого королевства и, конечно, мира. В случае, если виновность стала результатом подлога, в момент надевания радрака на шею осужденного Священная Пара покарает короля. Он умрет. Прецеденты были. Поэтому я абсолютно уверен в том, что в нашем королевстве все радраки на месте.

— А что насчет остальных государств? Там действует такая же клятва?

— В шести королевствах, включая наше, клятва при вступлении на трон не менялась. Только публичное слушание, только публичная казнь, и только король может надеть артефакт на шею осужденного. Что же касается оставшихся четырех — боюсь, там все иначе и несколько сложнее…

— В каком смысле?

— Королем может стать только одаренный с активным даром. Следовательно, и надеть на шею радрак может только одаренный. Этим и воспользовались некоторые королевства для того, чтобы ввести изменения в клятву. Теперь у них король является гарантом мира и благополучия в королевстве, а значит, покушения на него приравниваются к массовому истреблению народа и расшатыванию устоев.

— То есть они выбирают одаренного, который умрет при надевании радрака, без доказательства его вины?

— Я не могу однозначно сказать, что так происходит, но и исключать не могу. Ведь снять активный радрак не является возможным. После того, как осужденный погибает, радрак посылает импульс силы в шкатулку, в которой хранился. Таким образом определяют место гибели и возвращаются за радраком. Опять же, забрать его с тела может только одаренный, у которого в руках есть шкатулка.

— Проще тело доставить, — я вздохнула. — Получается, что если человек не виноват, он все равно умрет?

— К сожалению, да. Единственный индикатор его безвинности — смерть надевающего.

— Значит, волк обречен?

— Увы…

Я задумалась. Может, потому птица меня клюнула, что мне нельзя было ей помогать? И она сама пыталась разорвать образовавшуюся связь?

— И все же меня смущает тот момент, что Вы помогли осужденному без последствий для себя. Это может многое означать… Мы можем не все знать о радраках…

— Участвовать в экспериментах отказываюсь, — твердо сказала я и, повернувшись в сторону волка, произнесла, уверенная, что тот меня услышит: — Я мать, моему сыну нет и трех вехиманов. Помимо прочего на мне еще тридцать детей, пусть и не все они мои воспитанники… Я несу ответственность за своих людей и рисковать своей жизнью не стану. Тем более что неизвестно, безвинно ли Вы осуждены.

Получается, мое королевство еще не так плохо. Во всяком случае, мне на шею такую штучку не повесят.

— В соседнем государстве измененная клятва? В том, что граничит с моими землями?

Я потянулась к большой тарелке с кашей и мясом. Еда давно остыла, и есть не очень-то хотелось. Но мне еще Илюшу кормить, поэтому перекусить было нужно. Хотя тут столько положили, что на пару голодных мужиков хватило бы.

— Да.

Значит, сбегать в него будет не лучшей идеей.

— Я пойду, Ваша светлость, — Тирхан поднялся. — Староват я для таких потрясений. Мне нужно отдохнуть. Да и Вам стоит вернуться в шатер, Ваши люди волнуются.

— Идите, — я улыбнулась и посмотрела в его тарелку. Он предсказуемо даже не притронулся к еде. — Я чуть позже пойду. Хороших снов.

Волк тихонечко заскулил, а затем отчетливо раздалась рулада его голодного желудка.

Интересно, если я выкину еду в кустах, это будет считаться помощью или нет?

Настька, о чем ты думаешь?

Или приказать, чтобы ее выкинули?

Ага, а если человек умрет?

Риск дело благородное или не очень?

— Аррияш, мне нужно в кусты.

Я поднялась и взяла обе тарелки. Мужчина как раз стоял неподалеку от меня, наблюдал, охранял…

У нас была договоренность