Моше и его тень. Пьесы для чтения - Константин Маркович Поповский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Если не считать этой вешалки, двух стульев и раскрытой стремянки, на ступеньках которой стоит телефон, – прихожая пуста. Возле правой и левой кулис – друг против друга – расположены две двери, ведущие в жилые комнаты. Правая из них слегка приоткрыта, и из-за нее довольно громко доносятся звуки классической музыки.
Долгая пауза. Играет музыка.
Из дверей правой кулисы появляется Маляр. Выпачканная краской и мелом рабочая одежда. На голове – пилотка, свернутая из газеты. Подойдя к левой двери, он, чуть помедлив, негромко стучит, затем ждет, наклонив голову и прислушиваясь. Не дождавшись ответа, стучит еще раз.
Маляр (негромко зовет): Хозяйка… (Прислушивается). Наталья… э-э… Эдуардовна… (Вновь прислушивается, затем немного помедлив, стучит снова). Посмотрите, что у нас получилось. (Прислушивается и вновь стучит, негромко). Хозяйка?.. (Услышав за дверью шаги, поспешно отходит в сторону).
Наталья (появляясь на пороге): Уже?.. (Зевает). Как же вы быстро-то… А я заснула. И совсем не вовремя.
Маляр (искренне огорчен): Ох, Господи! Простите меня, ради Бога. Расстучался, прямо как в лесу!
Наталья: Нет, нет, это хорошо, что вы меня разбудили. Днем спать все равно вредно. (Зевая, идет за маляром). Ну, пойдемте… (Зевая) Посмотрим… (Исчезает вслед за Маляром в комнате).
Пауза. Прихожая пуста. Льется музыка. Из-за приоткрытой двери, за которой скрылись Наталья и Маляр, доносятся невнятные голоса.
(Вновь появляясь в прихожей вместе с Маляром, уже вполне проснувшись, идет по сцене, холодно). А я вам еще раз повторяю, что это совсем не то, что я хотела. Нет и еще раз, нет! Потому что цвет должен быть мягкий. Мягкий, а не такой агрессивный, как этот. (Обернувшись, смотрит на Маляра). Вы хоть понимаете, о чем я говорю?
Маляр (смиренно): Отчего же. Я понимаю. Цвет должен быть мягкий. (Вздыхает, глядя в сторону).
Наталья: Господи, ну, как же вам, наконец, объяснить?.. Цвет должен быть мягкий, воздушный, тонкий, а не такой, чтобы зайдя в комнату, хотелось немедленно выпрыгнуть в окно. Неужели, вы сами этого не чувствуете?
Маляр (негромко и застенчиво, выдавая в себе человека, который не умеет врать): Лично мне, например, нравится.
Наталья (почти с отвращением показывая пальцем в сторону комнаты, откуда они только что вышли): Вот этот?.. Этот?.. Вы это что, серьезно?
Маляр: Ну, почему же? Хороший колер. Строгий, собранный. Такой, знаете ли… (Жестикулирует, не находя нужного слова). Солидный. Напоминает даже ми-диез, если вы знаете…
Наталья: Что?
Маляр: Это нота такая. (Негромко поет). Ми-и… (Увлекаясь). Ми-и… Вот, послушайте… Ми-и… (Поет). Ми-и… Видите, как похоже?.. Ми-и… (Неожиданно с удовольствием и во весь голос, расправив плечи). Ми-и-и-и-и… (Оборвав себя, со смущенным смешком). Простите… увлекся.
Наталья с отвращением смотрит на Маляра. Короткая пауза.
Наталья (ледяным голосом): Знаете что?
Маляр подавлено молчит.
(Грубо). Вы этим вот вашим ми-диезом, можете, если хотите, красить хоть ограды на кладбище. А я хочу, чтобы в моей квартире цвет был точно такой же, как в каталоге. Мягкий, тонкий и прозрачный… Понятно?.. Точно такой же!
Маляр: Понятно. Мягкий, тонкий, прозрачный. Как в каталоге.
Наталья: Не диез.
Маляр (покорно): Не диез.
Наталья: Воздушный, светлый, спокойный. Чтобы рядом с ним можно было отдохнуть и ни о чем не думать. Чтобы он напоминал о приятном, а не черт знает о чем! (Нервничая). И пожалуйста, я вас очень прошу, сделайте, наконец, потише этого вашего Брамса, или кто там у вас, если вы не хотите, чтобы я с ума сошла! (Закрывая дверь, откуда доносится музыка). Я, конечно, понимаю, что это классика и все такое, но ведь надо же и меру знать… (Нервно смеется). По нынешним-то временам это и звучит даже как-то дико. (Почти с отвращением). Бр-рамс!.. Все вокруг слушают «Happy end», а вы слушаете Брамса и при этом целый день. Не удивительно, что вы хотите покрасить нас в такие мрачные тона.
Маляр (подавлен): Помилуйте, Наталья… Э… Э.... Ну, какой же это Брамс?.. Это Малер… Малер.
Наталья: Что? (Несколько мгновений непонимающе смотрит на Маляра, с отвращением). Господи, да какая, в конце концов, разница! Я ведь просто так сказала. Первое, что мне в голову пришло. Тем более, если вы хотите знать, то, по-моему, это теперь совершенно все равно. Потому что из ста человек вряд ли хотя бы один отличит сегодня одного от другого… Можете даже не стараться. Никто не отличит.
Маляр (потрясен): Как же это, не отличит?.. Это Малера-то от Брамса?
Наталья: Вот именно. (Почти с удовольствием). А вы как думали? Малера от Брамса, Брамса от Шнитке, левое от правого, черного от белого… Да, что там из ста! Хорошо, если хотя бы один из тысячи отличит! Из десяти тысяч! (Сердито). И не смотрите на меня так, словно для вас это большая новость. Потому что вы не хуже меня знаете, что никому уже давно нет никакого дела ни до Малера, ни до Брамса, ни до чего-нибудь там еще!.. А знаете, почему? (Почти кричит). Потому что все давно уже с удовольствием слушают «Happy end»!
Маляр (тоскуя): Да как же это можно, не отличить? (Быстро распахивает закрытую дверь). Как же это можно?.. Вы сами послушайте… (Несколько мгновений стоит, слушая плывущие из комнаты звуки, затем, размахивая руками, громко трубит долгую музыкальную фразу). Та-та-та-та-ра-ра-ра…Тра-та-та та-та… Ну, какой же это Брамс? (Трубит).
Наталья закрывает уши руками.
(Оборвав пение). Разве это Брамс? (Поет во весь голос). Тра-та-та-та-ра-ра… А-а-а-а-а-а-а!..
Наталья (кричит): Ради Бога!.. (С грохотом захлопывает дверь и медленно опускается на стул).
Короткая пауза.
(Негромко). Ради Бога…
Небольшая пауза.
(Издалека, негромко). Не знаю, что это такое сегодня со мной. Бросаюсь на всех с утра, словно цепная собака. Извините.
Маляр: Ничего, ничего. Это бывает.
Наталья: А главное, совершенно на пустом месте.
Маляр: А вы выпейте что-нибудь… Валерьянку или боярышник… Выпейте, выпейте.
Наталья: Лучше уж коньяку.
Маляр: Можно, конечно, и коньяку, если есть.
Наталья: Увы. (Поднявшись со стула). Боюсь, что как раз с коньяком у нас сегодня небольшая проблема. Потому что коньяк у нас кончился еще в прошлом году. (Идет к двери, но на пороге останавливается, смягчаясь). А вы знаете, что у вас голос хороший? Такой, знаете ли… громкий. У меня даже в ушах зазвенело от этого вашего диеза… Вы случайно не в музыкальную школу кончали?
Маляр: Музыкальную кончал… И школу, и консерваторию.
Наталья (удивленно): И консерваторию?
Маляр: По классу фортепьяно и даже, представьте себе, с отличием, чему целиком обязан моему руководителю, профессору Вениаминову.
Наталья: Ну, теперь мне все понятно. (Смеется). Ми-диез, да? (Смеется). По классу фортепьяно, да еще с отличием… Никогда бы не подумала.
Маляр: Думаете, я вас обманываю?
Наталья: Ну, что вы. Конечно, нет. Просто, это все-таки немного странно. Человек закончил консерваторию, а работает
