Моше и его тень. Пьесы для чтения - Константин Маркович Поповский

ей тоже нелегко, господин… Трудно любить того, кто прячется за своей славой и чьи черты не разглядеть из-за окружающего его сияния… Думаешь, это так легко, господин?

Моше: Мне нет никакого дела до того, кто прячется за своею славой, женщина… Или ты решила, что у меня нет других забот, как только гоняться за известностью и воздвигать в свою честь каменные насыпи, чтобы люди помнили мое имя?.. Плохо же ты меня тогда знаешь, колдунья!

Фарра: Многие готовы отдать все лишь бы их имена люди вспоминали после их смерти.

Моше: Многие. Но только не те, которые радуют смерть тем, что у них ничего не осталось из того, что привязывает человека к жизни, и кто готовы идти за смертью с радостью, в надежде погрузиться, наконец, в вечный сон и обрести долгожданный покой…

Фарра: Надеюсь, ты говоришь не о себе, господин.

Моше: Я говорю о том, что видят мои глаза, женщина. А теперь довольно!.. Я больше не хочу говорить о том, о чем мы оба прекрасно знаем без всяких разговоров. (Глухо). В конце концов, я выносил и не такие удары, как тот, который достался мне сегодня… (Глухо, закрыв лицо ладонями, раскачиваясь от нестерпимой боли). Ах, Сепфора, Сепфора…

Небольшая пауза.

Фарра (негромко): Господин…

Моше (опустив руки). Не беспокойся, колдунья. Все в порядке… Только не смотри на меня так, словно ты собираешься пожалеть меня, словно обиженного подростка!.. В конце концов, если оставить в стороне обиду и боль, то ничего особенного не произошло. Земля не провалилась под нашими ногами, и небо не рухнуло нам на головы, словно все, что мы сегодня видели, было угодно Небесам, которые, должно быть, видят такие вещи каждый день и уже давно не считают их чем-то из ряда вон выходящим. (С кривой усмешкой). Недаром мой брат Аарон любит повторять, что все, что ни делается на земле, делается к лучшему… Или ты думаешь не так, колдунья?

Фарра: Я не знаю, господин, что тебе сказать. Я слышу только боль, которая сжигает тебя, словно огонь сухую траву.

Моше: Боль проходит, женщина.

Фарра: Но она оставляет следы и делает человека пугливым.

Моше: Наверное, ты хотела сказать, что она делает его мудрым, осторожным и способным учиться на своих ошибках.

Фарра: Ты ведь так не думаешь, господин.

Моше: И что же я тогда, по-твоему, думаю?

Фарра (негромко): Ты думаешь, как хорошо бы было тебе сейчас забыть все, что ты знал прежде и забиться где-нибудь среди камней, чтобы выгнать из памяти все, что приносит тебе эту боль и это страдание… Прости, что я говорю тебе это, господин.

Моше: А ты хорошо владеешь своим ремеслом, колдунья. Вот только на этот раз ты немного ошиблась. Мне нечего забывать, потому что в последнее время мне стало казаться, что я и так уже ничего не знаю, не помню и не понимаю. Так, словно ты выдохнул весь воздух, а взамен не успел набрать ничего и теперь тебя ждет удушье и беспамятство, которые отдадут тебя в лапы демонов… (Наклонившись к сидящей на песке Фарре, негромко). Ты ведь знаешь, о чем я говорю, женщина?.. Ну, конечно, ты знаешь…(Тревожным шепотом). Иногда мне кажется, что Он просто смеется над нами. Хохочет, глядя как мы выбиваемся из сил, чтобы добраться до этой чертовой и ни кому не нужной земли. И тогда я спрашиваю себя – зачем? Зачем Он избрал нас? Эту крикливую, трусливую, глупую толпу, которая уже завтра забудет то, в чем она клялась накануне? Неужели только затем, чтобы привести их туда, где они вдоволь напьются ячменного пива и утолят свой вечный голод?.. (Глухо). Наверное, Он забыл, что человек никогда не может напиться и насытится впрок, и поэтому всегда обречен копить запасы, нанимать воинов и строить каменные дома, опасаясь воров и грабителей…

Фарра: Ты весь дрожишь, господин.

Моше (сердито): Только не думай, что я сомневаюсь в мудрости того, кто каждый день посылает нам зарю и не дает Океану преодолеть поставленные ему преграды. Я сомневаюсь только в своих собственных силах, не способных исполнить то, о чем я пока могу сегодня только догадываться. О силах, которых нет ни у одного из людей, но без которых никто не смеет называть себя "человеком".

Фарра: Значит, ты уже не сердишься на своего бога, господин?

Моше: Сержусь?.. Да кто я такой, чтобы мне сердиться на того, кто подвесил над нашими головами Большую Медведицу и каждый день выводит на небо солнце?.. Он нанял меня, и я буду по-прежнему делать ту работу, которую Он мне поручил. Торопить, угрожать, кричать, подгонять, заставлять и наказывать ради их же собственного сомнительного блага… Конечно, случалось и такое, что я жаловался на эту работу, да и кто бы не стал жаловаться на моем месте, получая свою плату в виде бессонницы, усталости и отчаянья перед человеческой глупостью?.. (Понизив голос). Но теперь, похоже, все изменилось… Так, словно Он позвал нас на последний экзамен, который требует от человека, чтобы тот совершил то, что совершить невозможно. Во всяком случае, своими собственными силами. То, что не записано ни в каком завете, и за что каждый ответит сам, не оглядываясь ни на соседа, ни на свой народ… Ведь, в конце концов, каждый из нас может называться "человеком" лишь в той мере в которой он помнит, что он – всего лишь своя собственная готовность пройти через грязь, боль, страдания и страх, через которые никто не пройдет за тебя… Или ты думаешь, что нам дается что-нибудь даром, кроме страданий и смерти? А разве это не Он говорил, что человек – это всего лишь ветер, не видящий самого себя, – сон, ждущий пробуждения, – эхо, ищущее того, кто вызвал его к жизни?.. А значит все, что нам надо, это всего лишь пройти через этот страх, через эту неизвестность, через это будущее и нелепое возвращение, помня, что Человек – это всегда только тот, кто проходит сквозь свою оставленность, чтобы в конце научиться разговаривать на равных с Небесами…

Фарра: Но, господин…

Моше: Больше ни слова, женщина. (Поднимаясь). Я ухожу.

Фарра: Но разве ты не хотел узнать будущее, господин?

Моше: Считай, что это была только минутная слабость. Минутная слабость перед той неизвестностью, которая пугает людей больше, чем все опасности, о которых они знают. Чертова слабость, которая заставляет нас всю жизнь топтаться на одном месте, не рискуя сделать в сторону ни одного шага, как будто нас подстерегает там верная гибель… Прощай, колдунья.

Фарра: Прощай, господин.

Моше: И пришли кого-нибудь ко мне сегодня до захода солнца, чтобы я дал ему для тебя немного еды.

Фарра: Да, господин.

Моше: