Моше и его тень. Пьесы для чтения - Константин Маркович Поповский

домами, где на полках стоит серебряная посуда, а в котлах всегда кипит мясо… Она превратит нас в ремесленников, воинов и писцов, но навсегда лишит свободы идти туда, куда зовет нас Крепкий, у которого, впрочем, тоже не будет больше выбора, потому что его место займет Книга, на первой странице которой будет написано проклятие любому, кто захочет изменить в ней хотя бы одну букву.

Сепфора: Боже мой!.. Моше!.. Разве так уж плохо жить в каменных домах, милый?

Моше: Нет ничего плохого в каменных домах, женщина. Плохими их делаем мы сами, забывая того, кто вывел нас из Мицраима, ради этих самых домов, сытных обедов или прочной мебели… Все те, кто сегодня служит Святому, а завтра станет служить Баалу, потому что он пообещает им больше супа и говяжьей печенки…

Сепфора: Но ты ведь не хочешь сказать, милый, что Крепкий ошибся, когда пообещал нам землю текущую молоком и медом?…Разве Он может ошибаться?

Моше: Конечно, нет… Но что если мы неправильно поняли его?.. Что если Он говорил нам одно, а мы услышали совершенно другое?.. Ведь Он не человек, чтобы ему думать так, как думают люди. Ему не надо заботиться ни о пище, ни о том, где взять теплое одеяло, чтобы накрываться в холод… Что если язык, на котором Он говорит с нами, на самом деле требует долгого и терпеливого изучения?

Сепфора: Но ты же сам разговаривал с Ним, Моше… Разве ты плохо понимал его?

Моше: Иногда, мне казалось, что я понимаю все, что Он говорит. Но иногда я начинаю думать, что я не понимаю ни одного сказанного им слова… И тогда мне становится страшно…

Сепфора (быстро закрывая Моше рот): Все, все, все!.. Довольно… Я не хочу больше ничего слышать об этом!.. Неужели, мы всегда должны говорить только о твоих делах?.. Моше!.. Ты помнишь, когда последний раз ты говорил о чем-нибудь другом?

Моше: Что ты хочешь от меня, Сепфора?

Сепфора: Я?.. Ты что, действительно хочешь знать, что я хочу, милый?.. Конечно, я скажу тебе. Я хочу такие же бусы, как и у Мирьям… Ты ведь видел их на ней?

Моше: Не помню.

Сепфора: Ну, конечно, ты их видел, милый. У Мирьям, Моше…Большие, золотые бусы, с крупной бирюзой…Я уже рассказывала тебе про них сто раз

Моше: Сепфора…

Сепфора: Что?

Моше (глухо): Ничего.

Небольшая пауза.

Сепфора: Ты наверное думаешь, что я ничего не понимаю, Моше… Что я глупая маленькая птичка, которая умеет только болтать и выпрашивать подарки… А я просто не хочу ничего понимать, потому что я устала все понимать и со всем соглашаться. Смотреть тебе в рот и думать, что на свете нет важнее вещи, чем сбор манны или плетение веревок… Ты спросил меня, что я хочу, и я тебе сказала… Я хочу такие же бусы, как и у Мирьям!.. Такие же, а не какие-нибудь еще… Золотые, с бирюзовыми бусинками и медной застежкой похожей на голову льва.

Моше молчит.

Ты слышишь меня?

Моше: Слышу.

Сепфора (понизив голос): А помнишь, что ты сказал, когда увидел меня в первый раз?

Моше молчит.

Ты сказал, что у нас могли бы быть очень красивые дети.

Моше: Я не помню.

Сепфора: Это было на заднем дворе дома моего отца, когда ты пригнал овец.

Моше: Возможно…

Сепфора: Какой же ты сегодня скучный!.. (Швыряет в Моше горстью песка).

Моше: Перестань.

Сепфора: Скучный!.. Скучный!.. Скучный!… (Обнимает Моше, шепотом). Ты ведь попросишь у Крепкого, чтобы Он подарил мне такие же бусы, как и у Мирьям?.. Она взяла их у какой-то своей знакомой египтянки, чтобы поносить, да так и убежала с ними, а теперь, когда она идет по лагерю, все смотрят на нее, хоть она и не такая красивая, как я… Думаешь, мне это не обидно, Моше?

Моше (пытаясь освободиться из объятий): Нет, Сепфора, нет…Конечно, я не буду ничего просить у Крепкого, тем более, какие-то бусы , до которых ему нет никакого дела… Пусти…

Сепфора (не отпуская): И совсем не какие-то, а такие, которые нравятся твоей жене, глупый… Интересно, почему твой брат может просить у Всемогущего все, что ему надо, а ты не можешь попросить для меня какие-то жалкие бусы, как будто у тебя отсохнет от этого язык?

Моше: Ты опять говоришь глупости, женщина…Аарон всегда просит только самое необходимое, то, без чего мы погибнем или будем голодать. И уж во всяком случае, не бусы.

Сепфора: А как тебе понравится, если без бус погибну я, Моше?.. Ты не сойдешь тогда с ума?.. Не будешь рвать на себе волосы, бродить по лагерю и кричать – где моя птичка? Где моя Сепфора?.. Где она?.. Где? Где? Где? (Со смехом ласкает Моше).

Моше: Перестань.

Сепфора: И не подумаю.

Моше: Кто-нибудь может прийти или проходить мимо… Перестань!

Сепфора: С каких это пор ты стал застенчив, словно мальчик?.. Или ты уже забыл?.. Никто не пойдет в ту сторону, куда пошел великий Моше… Потому что ни у кого нет охоты попадать под его горячую руку или выслушивать, что он думает о царящей в лагере дисциплине. (Лаская Моше). Мой бедный, бедный, бедный Моше…

Моше: Сепфора!..

Сепфора (лаская Моше): Хочешь, я покажу тебе сейчас, что ты не всегда бываешь самым главным?…А потом мы пойдем к себе, и я заварю тебе травы, которые ты любишь, и буду сидеть рядом с тобой, пока ты не заснешь.

Моше: Сепфора!..

Сепфора: Ты ведь попросишь у Крепкого такие же бусы, как у Мирьям?

Моше: Нет!.. Да… Перестань!..

Сепфора: Никогда… Никогда…Никогда…

Тьма заливает сцену.

2.

Пустыня. Нагромождение камней отгораживает небольшую, скрытую от посторонних глаз, площадку. В разломе камней едва угадывается далекая полоска зелени, растущей по берегам Иордана и почти сливающийся с небом, выцветший от жары горизонт.

Появляется Иешуа. Какое-то время осматривается вокруг, затем негромко свистит.

Халев (бесшумно появляясь среди камней): Я здесь.

Иешуа (отшатнувшись): Святое имя… Я думал, это демон… Ты меня напугал, Халев.

Халев: Прости, я не хотел… Ты ведь лучше меня знаешь, что первое, чему должен научиться воин, это прятаться так, чтобы никто не видел его даже на расстоянии меча… Вот я и спрятался…

Иешуа: Я заметил. (Озираясь). Что, никого?

Халев: Как видишь. Но надежда еще есть. Хоть с каждым вздохом ее все меньше …

Иешуа: Ты о чем?

Халев: О том, что если женщина придет когда-нибудь вовремя, то это будет чудо.

Иешуа: Не беспокойся, она придет.

Халев: Посмотрим.

Иешуа: Придет, придет. Не сомневайся… И не одна она.

Халев: Вот это новость… А кто еще?

Иешуа: Я попросил прийти сюда Аарона.

Халев: Аарона?.. Эту старую лисицу?.. Зачем он нам?

Иешуа: Не торопись, Халев… Если кто-то нам и нужен, так это он.

Халев: Я ему не верю, Иешуа. Он похож на песчаную лисицу. Нос вечно по ветру, а глаза всегда разглядывают тебя