Капиталисты поневоле - Ричард Лахман

провинциальном суде обеспечивало дворянам—держателям должностей статус и политическую власть, независимую от связей с крупными аристократическими родами.

Французские короли, создавая корпус чиновников в провинциях, одновременно подорвали способности крупной знати мобилизовывать меньшие элиты на борьбу с короной на общенациональном уровне и нанесли удар по возможностям самой короны увеличивать свои ординарные доходы с налогов и повинностей. Как только феодалы заняли свои купленные посты, у них появился мотив противодействовать созданию новых должностей, держатели которых могли конкурировать с ними за прибыли и полномочия, ранее принадлежавшие только им. Таким образом, одновременно с упрочением связей, основанных на зависимости и особых обязательствах с держателями должностей, корона создавала клиентуру, заинтересованную в ограничении размеров администрации.

Хотя продажа должностей освободила провинциальное дворянство от зависимости от крупной аристократии, она не сделала из него союзников французской короны. В отличие от английских монархов, которые потратили свои прибыли с продажи монастырской собственности на переманивание на свою сторону крупных магнатов, у французских королей в XVI в. не было достаточно средств для содержания знати при дворе. Вместо этого корона использовала свою политическую власть, чтобы создать несеньориальные источники дохода, но затем она присвоила большую часть этого дохода себе. Французские короли, пребывая в постоянной финансовой нужде, представали одновременно и покровителями, и соперниками чиновников.

Религиозные войны были архетипичными конфликтами для Франции XVI в. Французские короли получили выгоду от войны между дворянами-протестантами и католиками в виде рычагов управления провинциальными институциями, церковной десятиной и городскими правительствами, поочередно поддерживая то одну, то другую фракцию в обмен на львиную долю ресурсов, захваченных союзниками короны у проигравшей стороны. В городах члены разных фракций часто принадлежали к последователям одной веры и соперничали за политическую власть и контроль над городскими доходами (Parker, 1980, с.46-94). Провинциальные и городские конфликты, хотя обычно и формулировались в религиозных терминах или оправдывались защитой древних прав провинциальных или корпоративных органов, значительно ускорялись, когда корона пыталась увеличить свои доходы, уполномочивая одну фракцию собирать налоги или контролировать ресурсы, ранее относившиеся к ведомству ее конкурентов.

Провинциальные и городские фракции, потерпевшие какой-либо урон от учреждения короной продажи должностей, искали союзников и внутри Франции, и за границей. В отличие от английских монархов, которым удавалось предотвращать иностранное вмешательство в свою внутреннюю политику, французские короли часто сталкивались с политическими противниками, призывавшими себе на помощь иноземные армии (Parker, 1983, с.27-45). Слабость французского государства демонстрирует та частота, с которой его правителям приходилось уступать внутренним оппонентам, чтобы не допустить иностранной интервенции (Major, 1964). Угрожая союзом с протестантскими державами, группа католиков из дворян и парламентариев заставила корону созвать общенациональные Генеральные штаты в 1614 г., на которых, по крайней мере временно, королям было запрещено создавать новые должности на продажу (Hayden, 1974).

Большинство столкновений XVI в. ограничивались территорией Франции. Фракции набирали собственные армии для защиты своих привилегий от покушательства короны и ее новых союзников из числа держателей проданных должностей. Хотя французским монархам удалось снизить способность крупного дворянства бороться с ними при помощи собственных армий, продажа должностей создала новые возможности для вооруженного сопротивления (Beik, 1985; Harding, 1978). Большая часть «антигосударственных» мятежей, перечисленных Чарльзом Тилли, часто провоцировалась и руководилась знатью и чиновниками, стремившимися защитить привилегии своих купленных должностей от следующего поколения королевских концессионеров.

Французских королей, как и их английских и других европейских коллег, стесняли бюджетные проблемы, вызванные драматическим ростом военных расходов в XVII в. Стоимость войны поднялась от 5 миллионов ливров ежегодно в первое десятилетие века до 16 миллионов в 1620-х гг., 33 миллионов к 1635 г. и 38 миллионов к 1640 г. (Parker, 1983, с.64).

Французские короли старались покрыть военные расходы, продавая новые должности аристократам и городским купцам, желавшим воспользоваться политической властью и растущей рыночной стоимостью продаваемых постов. В 1602 г. корона легализовала право держателей должностей, уже существовавшее де-факто, продавать или завещать свои должности в обмен на выплату полетты[144]. Однако чиновники были заинтересованы остановить создание новых должностей, которые бросали вызов их полномочиям и доступу к ресурсам. Парламентские судьи повторили свое требование, на который корона ответила согласием на Генеральных штатах 1614 г., но позже отменила его, пообещав, что не будет создавать новые юридические органы и воздержится от продажи дополнительных мест в уже существующих судебных палатах (Kettering, 1982). Городские и провинциальные чиновники использовали налоговый бойкот, чтобы вынудить корону прекратить продажу новых должностей. В результате доходы короны с продажи постов, которые поднялись до 39 миллионов ливров в 1639 г., за последующие две декады опустились до 800 000 ливров в 1661 г. (Dent, 1967, с.247-250).

Ограничения продаж и самого вертикального абсолютизма отражаются как в первопричинах, так и в итогах религиозных войн, Генеральных штатов 1614 г. и Фронды. Выборы в Генеральные штаты передали долю королевских полномочий дворянству, духовенству и городским элитам в самых разных французских областях. Королевский контроль над депутатами был слабее в pays d’etat, чем в pays d’election. Этот контраст подтверждает мое прежнее наблюдение, что провинциальные штаты, которые сохранили рычаги управления над раскладкой тальи внутри своей области, смогли лучше противостоять попыткам короны переманить на свою сторону аристократические и городские фракции. В этих областях корона была вынуждена покупать голоса каждого сословия отдельно, сокращая провинциальные и городские налоги и свою долю доходов с церковной десятины (Hayden, 1974).

Монархия была ограничена и в своих требованиях к депутатам из pays d’election, в которых доминировали чиновники и назначенные ими клирики. Когда корона пыталась вынудить штаты в этих областях согласиться на повышение налогов в обмен на возобновление полетты, которая гарантировала бы им права продавать или завещать свои должности, чиновники объединились с магнатами в борьбе за сохранение своих частных интересов от экспроприаций короны (Hayden, 1974). Генеральные штаты 1614 г. продемонстрировали частичное развитие королевской стратегии продаж. Продажность постов разделила провинциальных аристократов, ослабила региональные базы магнатов и ограничила их способность бороться с короной на общенациональном уровне. Однако после первоначального притока средств от продажи должностей эта стратегия повела к финансовому краху. Каждая попытка монарха обложить налогом уже ранее проданные привилегии или продать их новым покупателям объединяла аристократов с чиновниками ради совместной защиты против тех новичков, которые пытались ослабить позиции и тех и других.

Корона столкнулась со схожими сложностями и в финансовом использовании разногласий между католиками и протестантами. Протестанты концентрировались