Интриги королевского двора - Галина Гончарова

За него не выдадут замуж дочь и не женят сына.

Внебрачный ребенок ни при каких условияхне наследует имущество родителей.

Фамилия для таких людей тоже не предусмотрена.

Допустим, вот она — Лилиан Иртон. Была — Брокленд. А если бы у нее родился внебрачный сын, она бы не имела права дать ему свою фамилию. Это сделал бы местный пастор.

Так что предохраняйтесь, девушки. И помните: лучшее средство — это чай.

До или после?

Лучше — вместо.

Глава 6

Я К ВАМ ПРИШЕЛ ИЗ ЗАГРАНИЦЫ

Ройс Релаймо осмотрел замок Иртон с холма.

Добрался. Так-то вот.

Хм… захолустье?

Замок сиял в морозном воздухе, словно бриллиант в короне.

Стены явно ремонтировали, сам замок тоже, а в окнах… неужели?

Ну да. Стекла. Вперемежку со слюдой — но стекла. Между прочим, дикая роскошь. Ибо непрочные (про закалку тут пока знала только Лиля — и то пока ничего не получалось). И дико дорогие.

И цветное стекло? Надо же…

Ройс поправил лютню за спиной и начал спускаться по холму.

Кого пустят в замок? Купца? Вот-вот, сто лет они в Иртон не ездили.

Воина? Может, да. А может — и нет.

А вот бродячего менестреля…

Менестреля в замок тоже пускать не собирались. Стражники у ворот были настроены весьма и весьма недружелюбно. После того как Миранду похитили, они такой втык получили лично от Лейса, а потом еще и от Лейфа с Эриком, что неделями икали. Так что сейчас твердили одно: ждем начальника караула. Это уже с подачи Лили ввели систему, близкую к армейской.

Ройс послушно уселся на свой дорожный мешок и приготовился ждать. Но ждать пришлось недолго. Лиле даже не доложили про менестреля. Но она собиралась проехаться верхом.

Ворота открылись. И оттуда появилось невероятное по красоте видение. Четыре человека верхом. Впереди — собственно, сначала Ройс только ее и заметил — ехала дама на аварце. Чистокровный солнечный конь гордо переставлял тонкие ноги и выгибал шею. Он явно гордился всадницей, и понятно почему.

Всадница была достойна своего коня. Алый плащ, отороченный белым мехом, золото длинных кос, перевитых блестящими бусами, сияние зеленых глаз…

Впрочем, это женщины смотрят, какой формы нос, а какой — уши. А мужчина просто воспринял весь образ целиком. Как икону. И задохнулся от восхищения.

Вскочил, поклонился, не отводя глаз, конечно, поскользнулся — и рухнул в снег.

Он не удивился бы хохоту. Но смеха не было. Наоборот, прекрасное видение кивнуло стражникам, и один тут же подскочил, помог подняться, отряхнул…

— Кто это?

Голос оказался под стать внешности. Низкий, грудной, глубокий…

— Р-ройс… Рел-лаймо. — Младший сын захолустного барона предусмотрительно не стал добавлять титул. — В-ваше сиятельство?

Лиля (а это была именно она) улыбнулась.

— Да, я графиня Иртон. А кто вы и что вы делаете у стен моего замка?

Ройс с трудом собрался с мыслями.

— В-ваше сиятельство, я странствующий менестрель. Брожу по свету, пою песни, вот, в Иртон забрел..!

— Далеко, однако.

Зеленые глаза были холодны и спокойны. Хотя Ройс считал себя весьма привлекательным мужчиной. Каштановые волосы, карие глаза, сильное тело… у него никогда не было недостатка в женском внимании. Но сейчас он даже не обиделся. Оно и понятно.

Графиня? Нет! Королева.

А королевы так и должны себя вести.

— А мы идем, пока ноги несут. Песенки поем, а нас за то кормят…

— Вас? Вы тут не один?

— Один, ваше сиятельство…

Лиля задумалась. Неизвестно, приняла бы она менестреля в замке или послала в деревню, но…

— Мам, я хочу песенки!

Иногда на Миранду еще накатывала «хочуха». И если речь шла о чем-то мелком — Лиля с ней не спорила.

В мелком уступить, в большом отыграть, пока ребенок не разбирается, что важнее, а что нет…

— Ладно. Пусть Лейс поговорит с менестрелем, расспросит, а мы пока поедем кататься. Вот вернемся — тогда и решим.

Миранда закивала.

— Мам, а ты мне книжку почитаешь?

— Вернемся — вместе почитаем.

Миранда расцвела, и Лиля тронула коня.

Вперед, Лидарх.

Вперед!

Третьим проектом Лилиан Иртон были книжки.

Это вполне достижимо даже при ее уровне знаний. Бумага у нее уже получалась. Криво-косо, серовато-зеленая, почти туалетная, но получалась же!

И оставалось дело за первопечатником. На роль такового Лиля скромно выбрала себя. Бумагу она еще получит приличную. А пока… Заказать доску с выемками для литер, заказать сами литеры кузнецу, правильно подобрать чернила — и вперед.

Для примера был выбран кусочек из «Жития Сияющей Мариэлы». Всего строчек десять, там, где она рассказывает о своей жизни до нисхождения на нее духа Альдоная… Но и этого хватило с лихвой.

В дело были посвящены Лонс Авельс и пастор Воплер. И если первый только смотрел на свою хозяйку громадными от удивления глазами, то второй — вообще прослезился.

Особенно когда понял, что бумагу легко получать из крапивы и конопли… ну не идеально легко, но реально. Нужно просто грамотно измельчать крапиву на волокна, потом специальная сетка (ее отлично заменила дорогущая шелковая ткань) — и пресс, также сделанный кузнецом.

Сушилось все это дело в стеклодувной мастерской. И получались листы бумаги. Да, пока она была больше похожа на рыхлый картон. Ну и что? Здесь и такой не было!

А оттисков можно наделать хоть сотню. Хоть десять тысяч.

— Ваше сиятельство, так это ж…

— Да, пастор. Бумага недорогая, оттиски тоже, и слово Альдоная может быть хоть в каждом доме. Поучения о Сияющих, рассказы о их жизни… люди должны знать, к чему им стремиться, правда?

— Ваше сиятельство, вы сами — Сияющая!

Лиля искренне смутилась.

Если уж честно — плевать ей было на местную церковь. Не тронь — и тебя не тронут. А вот то, что можно внедрить буквари, кучу книг, повальную грамотность, и крупно на этом заработать, получив подряд от государства и патент… это да. Тут пахло миллионами. А Лиля не собиралась отдавать никому свои деньги.

Она прикидывала все варианты. Согласно одному, она договорится с супругом. Согласно второму — не договорится. И придется обеспечивать себя самостоятельно. Вот тут все пойдет в ход.

Лиля собиралась стать бумажно-книжным магнатом. Чтобы и спустя триста лет все книги выходили из ее мастерских. И у нее были все предпосылки.

Она примерно знает рецепт. Знает, куда стремиться. Знает о рекламе и как ее использовать во благо своего дела. Так почему бы нет?

Отец ее поддержит. Хотя… и тут не все так просто. Август Брокленд не вечен. Мало ли что, мало ли как…