Татуированная любовь - Гайя Алексия
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Тихонько пячусь и запираюсь в ванной, не издавая ни звука. Не хочу ее разбудить.
В конце концов приму душ…
Срываю джинсы и боксеры, оказывающиеся на полу, и через мгновение горячая вода обжигает мне кожу. Черт, как хорошо.
Мылюсь три раза подряд. Три дня без мытья, но это еще не рекорд: в детдоме нас водили в душ, когда им захочется – а было это не часто – и я наслаждался им до потери сознания. Закрываю глаза, расслабляю татуированные плечи под струей и больше ни о чем не думаю. Рассчитываю быть под теплой водой по меньшей мере полчаса.
Выхожу, но от голода ноги не слушаются меня так, как обычно. Похоже, усталость все же сыграла свою роль.
В первый же вечер – бинго! Нисколько не уютно и не тепло очутиться нос к носу с хозяйкой. Как только проснусь, сбегу. Бедняжка, наверное, перепугалась за меня тогда.
В эти дни я не решался ночевать на вокзале – могли нагрянуть копы, поэтому я выбирал уединенные скамейки, и это хуже всего.
Обматываю полотенце вокруг талии. Захожу в спальню и смотрю на кровать: львица не шевельнулась. Тянусь в открытый шкаф за чистой одеждой и вдруг слышу движение.
Замираю и перестаю даже дышать. Елена шевелится, но не просыпается. Жду минуту и отступаю в ванную, чтобы одеться.
Молча закрываю дверь. Очень быстро полотенце оказывается на краю ванны. Надеваю боксеры и пробираюсь обратно, но вдруг вижу, что дверь в комнату львицы открыта. Убеждаюсь, что Елена все еще спит, прежде чем проникнуть в ее логово.
Хорошо пахнет. Она всегда хорошо пахнет. Темно, но я не включаю свет. Благодаря незакрытому окну вижу, куда иду. С удивлением обнаруживаю беспорядок. Где-то валяется одежда, где-то книжки, много книжек. На кровати шумит ноутбук, его звук наполняет комнату: он в режиме ожидания и работает вентилятор. Одеяло не дает ему остыть. Рядом ее телефон. Вижу два комода, на которых стоят большой телевизор, колонки, DVD-плеер и радио.
Внезапно какой-то звук на кровати привлекает мое внимание. Это мобильник львицы. Она получила сообщение. Кто пишет в четыре часа ночи?
Снова проверяю комнату на присутствие движения – никакого шума. Сажусь на кровать и хватаю телефон. Экран блокировки просит меня всего лишь провести пальцем для доступа к меню. Разблокировав, я вижу, что она получила сообщение с неизвестного номера. Не испытывая никакого дискомфорта, я читаю. Любопытство хуже всего, но я должен знать…
«Скучаю по твоему рту, Елена…»
Черт возьми! Во мне как будто что-то взрывается. Листаю историю, чтобы узнать, кто это. Вижу, что этот парень отправляет ей сообщения несколько раз в день примерно такого содержания «мой член скучает по твоему прекрасному рту, Елена» или «утром я дрочил, думая о твоей заднице». Ни разу она не ответила. Но кто этот ублюдок?
Листаю дальше и вдруг вижу сообщение от львицы.
«Нет, я никому ничего не говорила».
Не говорила о чем? Черт возьми, это очень мутная история. Парень ответил:
«Хорошо. Мне не терпится попробовать твою киску, милая. Ты не забыла, что должна хранить ее для меня?»
Бросаю читать и с отвращением отшвыриваю мобильник. Почему она хранит такое?
Мне захотелось разбудить ее и спросить, кто эта свинья и где он живет, но как только я встал, компьютер уловил мое движение и включился. На экране отображается документ Word. Текст привлекает мое внимание.
В верхней части страницы жирным шрифтом написано «…овь».
Смотрю в сторону своей комнаты. Мне бы разбудить ее и сунуть под нос мобильник, но любопытство сжигает меня. Немного поборовшись с собой, я наконец хватаю компьютер и начинаю читать текст под заголовком.
С первых же слов я словно врываюсь в голову львицы.
«Я никогда не понимала, чего хотят мои родители, принимая сирот. Когда я была маленькой, это было круто, но вскоре стало для меня кошмаром. Они видят во мне ту, кем я не являюсь: капризную девчонку, которая ничего не знает о настоящей жизни, никогда не была голодной и никогда не мерзла…
Я чувствую, что они смотрят на меня как на кусок дерьма; они всегда только осуждают. Это просто зависть, с которой я не могу бороться. Не могу отрицать, что моя жизнь проще, чем жизнь девчонки, у которой нет родителей. Но это не отменяет наличия страданий. Знает ли сирота, каково это – разочаровывать своих родителей, бояться, что любовь, которую они тебе дарят, исчезнет, как только они узнают все, что от них скрывают?
Будут ли мои родители по-прежнему меня любить, если узнают, что, несмотря на все, что они дают мне, я несчастлива? Я спрашиваю себя: зачем жить дальше? Я думаю об этом… Но не нахожу в себе сил перейти черту. Я меж двух огней. Не могу ни жить, ни умереть».
Гадство!
Прерывисто дышу, закрываю глаза. Мне очень хочется припереть ее к стенке за эти слова. Пропускаю следующие строки, смотрю ниже, слово «татуировка» привлекает мой взгляд.
«Я стою всего в нескольких метрах от него и не могу пошевелиться. Он смотрит не на меня, а на Натали, но я могу различить цвет его глаз. Они такие светлые. Самые светлые, какие я когда-либо видела. Чеви прячется за мамой. Вот уж ничего себе… Мы ждали девочку, лет десяти, как обычно. Мои родители принимают только девочек. Но пришел парень. Отребье, которое, должно быть, уже вовсю колется.
И все эти татуировки… Кажется, они у него везде. Даже руки забиты. Как из него можно сделать что-то путевое? Даже из-под воротника рубашки торчит еще одна татуировка».
Белая рубашка? Усмехаюсь. Надо же, я был в рубашке. Возвращаюсь к чтению.
«Как волной меня обдало болезненными чувствами и пригвоздило к земле. Я смутно слышу, как разговаривают Натали и мама, но продолжаю смотреть на того типа, уставившегося на меня и изучающего вдоль и поперек. Он приподнимает одну бровь и отводит взгляд в сторону заговорившей с ним мамы. У меня в кармане вибрирует мобильник. Еще одно сообщение. Еще одно, которое я не буду читать, потому что меня тошнит.
Мама проходит мимо меня к Натали. Я тоже разворачиваюсь и чувствую, как парень идет за нами. Чеви вцепился мне в ногу. Отталкиваю его, и без того джинсы слишком туго натянуты».
Хорошо, значит, она знает эту свинью. Но не говорит, кто он. Пробегаю глазами по тексту дальше и останавливаюсь ниже.
«Его глаза… Его
