Жмурки с маньяком - Михаил Нестеров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Губенко швырнул трубку о стол, и она треснула. Он посмотрел на часы – 11.05. Догнать грузовик он не успеет. Позвонить? Куда? Даже если бы он и знал номер телефона в Москве, звонить бы не стал. Вот есть Хейфец, пусть он и расхлебывает. А он сделает последнее, что в его силах, – оплатит товар и привезет его на ферму. Потом приедет Карл… «Но меня там уже не будет. Я не дурак, чтобы дожидаться Хейфеца». На этот раз в голову пришло более красивое слово: фиаско.
Вениамин заплатил за лекарства, отдал триста тысяч диспетчеру в бюро по найму машин и назвал водителю грузовика адрес фармацевтической фабрики.
На бледного Павлюка он даже не взглянул: виделись уже, разговаривали. Но разговор утром получился какой-то странный.
– Так ты действительно хочешь забрать глюкозу? – спросил Никита. И… рассмеялся. – Бери, ты оплатил. Деньги твои, мне не жалко. – И как-то сурово: – Когда я смогу поговорить с Хейфецом?
Вениамин посмотрел на Павлюка, как на ненормального. Тот хоть и делал вид, что ему весело, но в голосе чувствовалась еле уловимая вибрация страха. Жирует на наши деньги, брезгливо подумал Губенко. Мешки под глазами. Пил, наверное, всю ночь.
И зло ответил:
– Представь себе, Никита, эту невероятную вещь: я забираю глюкозу. Правда, это необычно? И что еще более удивительно, так это то, что я очень спешу. Пропуск готов?
А на лицо Павлюка в тот момент набежала тень беспокойства. Он ответил утвердительно:
– Пропуск готов.
И Губенко вышел из его кабинета.
«Черт возьми, – думал Никита. – Что происходит? Неужели… Нет. Не может быть».
Губенко уехал, а Павлюк продолжал терзаться. В больной голове все перемешалось.
Неужели все-таки ФСБ? Они обещали подвести его под Программу защиты государственных свидетелей. Дело-то сверхсекретное, судебное заседание, если таковое состоится, будет закрытым. Тогда к чему им свидетели?.. Господи, что за бардак в голове?
Получив товар, Вениамин поехал впереди грузовой машины. За ним – Хлопков на «Волге». На объездной дороге он обогнал Губенко и минут за двадцать до него оказался у закусочной «СТОП!». Он затянул (второй за это утро) завтрак, пока не увидел, что грузовик возвращается с фермы.
В Москву товар доставили Карл Хейфец и Дмитрий Лучников. Наркис был чрезвычайно любезен с Карлом. Они около двух часов просидели за столиком, болтая о футболе. А еще Наркис сказал, что ему намного приятнее находиться в компании Карла, нежели Белухи. Потом появился Давид Арвеладзе и что-то сказал на ухо боссу.
– Дато, – сказал Наркис, глядя поверх головы Карла. – Возьми людей, привези сюда товар и Ли. Последнего привези живого. Ты понял меня, Дато, – живого. А если ты еще застанешь Губенко, то убей его.
– Что-то случилось, Наркис? – спросил Хейфец. Предчувствуя беду, он побледнел.
– Да, Карл, случилось, – спокойно ответил Бакерия. – Звонили на ферму. Губенко в истерике, говорит, что выходит из игры. Отпустит нам товар, и все. Мол, есть Хейфец, с ним и разбирайтесь. Я бы хотел спросить тебя вот о чем: кто твой новый хозяин, Карл, и что плохого тебе сделал старый?
В своем офисе Хлопков подмигнул Елене Козиной: «пора», снял трубку телефона и набрал номер.
Ему ответил мужской голос:
– Алло?
– Это Хлопков. Привет.
– Здравствуй, Саша.
– Дело сделано?
– Без тебя не начинаю. Жду.
И снова звонок. Он раздался в 15.00 в приемной начальника УВД. Адъютант лениво проговорил в трубку, что это именно он, капитан Коротков, адъютант, на связи. С ним вежливо поздоровались и попросили соединить с начальником милиции:
– Передайте ему, что разговор пойдет об Алберте Ли.
Виктор Березин для разговора вышел в приемную. Он еще не воспользовался советом Бориса Аничкова – не уволил и не пристрелил своего адъютанта.
Разговор начался весьма странно.
– Как вы чувствуете себя после аспирина, Виктор Сергеевич? – спросили на другом конце провода. – Кажется, я знаю, как вы попали в ту компанию. Вас кто порекомендовал Ли – Борис Аничков, наверное? Или судья Третьяков?
– Кто это? – грозно спросил Березин, но внутренне сжался.
– Вы знаете, Виктор Сергеевич, мне неудобно говорить об этом. Вы сколько сеансов приняли – двадцать, наверное, или больше?
У Березина возникло неприятное ощущение, что этот момент он уже однажды переживал в своей жизни: знакомый голос, знакомые вопросы. Где это происходило? Березин напряг память. Он чувствовал себя просто превосходно. Алберт Ли снабжает его препаратом на три недели вперед, и он по мере надобности самостоятельно регулирует свое самочувствие. Он жил как во сне: бодр, энергичен, а если нужно, то сон продлевался с помощью таблетки.
– Кто это? – еще раз спросил он, но уже не так твердо. И понял, что не нуждается в ответе. Он знал звонившего, несколько раз беседовал с ним, давал ему интервью. А еще он вспомнил, где именно однажды прозвучали эти слова. Перед глазами возник лестничный марш, полусумрак коридора, ладная фигура в клетчатом пиджаке.
Пауза затянулась. Коротков с любопытством смотрел на побледневшего патрона. А тот продолжал слушать.
– Виктор Сергеевич, я вспоминаю, как вы говорили о том, что убийца журналиста Павла Мельника будет найден в кратчайшие сроки, но так и не выполнили своего обещания. И вы, и я знаем причину: вы не сделали этого потому, что сами являетесь убийцей. Убийцей Ильи Мельника. Не Павла, а Ильи. Конечно, вы не держали в руках нож и не нажимали на спусковой крючок пистолета, но я имею полное основание считать вас убийцей. И я могу это доказать.
– Где вы? – глухо спросил Березин. – Мне кажется, это не телефонный разговор.
– Я назову место. Но если с вами будут люди из милиции, мы встретимся в другом месте. У меня готов материал на вас, и я немедленно отправлю его в Москву. И еще одно: я жду ровно пятнадцать минут.
– Хорошо. Так где?
– Подъезжайте к подъезду моего дома. И учтите: я не один. В одиночку я бы не смог справиться с этим делом. Фразу «вы проиграли» я скажу вам при встрече.
В трубке раздались короткие гудки.
Березин был не первым человеком, который за последние дни произнес: это конец… Теперь можно спокойно выстрелить в белобрысый затылок адъютанта – хуже не будет. О своем затылке полковник пока не думал.
Не сказав адъютанту ни слова, не заходя в кабинет, Березин спустился к подъезду и отпустил шофера.
Глава 13
«Пожалуй, он ничуть не изменился, – думал полковник, глядя на журналиста. – Хотя… По-моему, волосы стали светлей. Нет… Они стали с проседью».
Мельник предложил гостю место на диване, а сам отошел к окну.
– Я дам вам шанс, – начал он разговор, – хотя сделаю это с глубоким отвращением. У вас, Виктор Сергеевич, есть выбор из двух слов: да и нет. В вашем положении отказываться неразумно.
– Вначале я бы хотел посмотреть на материал, который в случае моего отказа вы намереваетесь отправить в Москву. Может, вы блефуете.
Березин был мрачен. Журналист улыбнулся.
– Материал? – переспросил он. – Можно тезисно, чтобы не тратить время? Полковник кивнул.
– Во-первых, это я сам. Во-вторых, показание свидетелей, одним из которых является Никита Павлюк, начальник производственного отдела фармацевтической фабрики «Здоровье и долголетие», чьей продукцией вы пользовались довольно продолжительное время. Павлюк – одно из звеньев в преступной группе Алберта Ли. Он дал официальные показания, снятые на видеокамеру, и написал письменное заявление на имя директора ФСБ. В-третьих: это капитан пассажирского лайнера «Ту-154» Николай Агафонов, музыкант Александр Шапиро, бывший подводник Никита Баландин и служащий банка Игорь Брянцев. Они стали жертвами экспериментов Алберта Ли. Причиной их гибели стал безобидный с виду аспирин, который прошел обработку в лаборатории Ли. И это я тоже могу доказать. В кителе Николая Агафонова осталась одна таблетка аспирина, и несколько штук нам передал друг покойного Шапиро. Мы нашли лабораторию, где сделают экспертизу и выявят наличие в них излучения. В-четвертых, это ваше самочувствие. Оно продлится ровно столько, сколько осталось у вас пропитанных таблеток. Потому что Алберт Ли уже не сможет продолжить свою «благородную» миссию. И зря я вам сказал, что у вас есть выбор. У вас его нет. Но есть шанс.
– Вы позволите, я закурю? – спросил Березин.
Павел разрешил и продолжил:
– Вы разоблачите преступную деятельность Алберта Ли, откроете истинную причину гибели пассажиров авиалайнера, Александра Шапиро и других. Вы поднимете дело о самоубийстве биолога Яна Гудмана и отправите его на доследование, но уже с грифом «об убийстве». То же самое – с делом Евгения Корнеева, который принимал самое непосредственное участие в эксперименте, и многое другое. В противном случае мы отправим весь материал в Москву, присовокупив к нему наш с вами разговор, который записывается на пленку. Что делать, я журналист, а Александр Хлопков – детектив. Виктор Сергеевич, у вас нет времени на раздумье.