Жмурки с маньяком - Михаил Нестеров

Слово «тюрьма» вернула Павлюка к действительности.

– Почему я не хочу помочь следствию? Я хочу помочь, – торопливо заговорил он, глядя то в объектив камеры, то в добрые глаза инспектора Трунова.

Хлопков подгонял себя: «Прессинг и еще раз прессинг, не дать опомниться, не дать просочиться ни одной мысли об адвокате, правах, о нарушениях…»

– Хорошо. Теперь прошу вас уяснить следующее, – быстро заговорил детектив. – Мы не входим в штат сотрудников ФСБ Климова. Мы работаем на Лубянке, в Москве, и прибыли сюда со специальным заданием выявить коррумпированных офицеров службы безопасности в Климове, а также ведем ваше дело, напрямую связанное с нашим спецзаданием. Это дело под личным контролем директора ФСБ. Вы поняли, гражданин Павлюк, что помощи вам ждать неоткуда?

– Да.

– А теперь отвечайте быстро, не задумываясь, коротко и ясно. Это ваш кейс?

– Да, мой.

– Где и когда вы встретились сегодня с Вениамином Губенко?

– В… 9.20, в его машине, напротив проходной фабрики.

– Пожалуйста, снова, с упоминанием фамилии, даты и времени.

– Я встретился сегодня, 14 июня 1995 года, с Вениамином Губенко в 9.20 в его машине напротив фабрики «Здоровье и долголетие». – Он помолчал и добавил: – Зеленый «Понтиак», номер В-230-ЭС.

– Хорошо. Назовите вашу должность на фабрике.

– Начальник второго производственного отдела.

– Что передал вам Губенко?

Павлюк замолчал.

– Ладно, я развяжу вам язык, – пообещал Малыш, полуобернувшись в водительском кресле.

Павлюк понял это, даже не глядя на инспектора Салова: язык ему развяжут.

Маленький продолжал:

– Я назову вам место и некоторые незначительные подробности, которые не могут служить подсказкой или давлением на вас. Я заявляю это официально, – сказал он в камеру. – Итак, гражданин Павлюк: звероферма, лекарства, термическое состояние, влиятельные клиенты, маршрут фармацевтическая фабрика ФКБ – Москва, Карл Хейфец, Мирза Батыев, Алберт… Продолжите, пожалуйста.

Павлюк ощутил под собой бездну. Они знают все. Отпираться бесполезно.

– Ли. – сказал он. – Алберт Ли. Я расскажу все, но прошу, чтобы мои слова рассматривались как содействие следствию. Добровольное содействие.

Козина громко прокомментировала:

– Задержанный высказал желание добровольно помочь следствию.

Хлопков кивнул и добавил:

– Суд учтет это. Рассказывайте.

Никита Павлюк начал давать показания на Алберта Ли.

Хлопков не давал ему говорить подолгу, чтобы тот во время рассказа не смог проанализировать ситуацию, в которую попал. Поэтому детектив постоянно перебивал его, задавая вопросы и держа таким образом Павлюка в постоянном напряжении.

– Назовите две любые фамилии пациентов Алберта Ли.

– Судья Сергей Третьяков, заместитель начальника отдела ФСБ Валерий Амелькин.

– Продолжайте рассказывать.

Павлюк продолжал.

– Назовите еще две фамилии.

– Мэр города Борис Аничков, окружной прокурор Евгений Безруков.

– Алберт Ли принимал их в своем кабинете на улице Партизанской. Где сейчас ведется прием?

– Насколько я знаю, там же. Но очень редко – раз в три недели.

– Мы тоже это знаем. Когда у вас очередная встреча с Губенко?

– Я должен позвонить ему по телефону сегодня вечером, после того, как партия глюкозы будет готова.

– Разъясните последнее слово – «готова».

– Я должен передать пропитанный препарат начальнику смены Геннадию Малахову. Тот – уже непосредственно в цехе – смешивает его с ингредиентами и следит за процессом.

– Чем и где пропитали препарат?

– На звероферме Вениамина Губенко излучением от убитых животных.

– Назовите еще две фамилии.

– Начальник УВД Виктор Березин, начальник таможенной службы Петр Колотов.

– Вы назвали несколько фамилий клиентов Ли. Что они принимают в его кабинете?

– Аспирин, пропитанный тем же излучением, и еще несколько наименований. Но в основном быстрорастворимый аспирин.

– Назовите еще две фамилии.

– Адвокат Федор Харитонов, судья Индустриального суда Александр Суббота.

– Что было в таблетках аспирина, которые Евгений Корнеев дал своим пациентам – Николаю Агафонову, Александру Шапиро, Никите Баландину и Игорю Брянцеву?

Лицо Павлюка посерело. Возникла нежелательная пауза. Хлопков нарастил темп вопросов:

– Вы не хотите отвечать? Почему? Это ваша вина? Вы допустили ошибку? Отошли от технологических пропорций? Почему? Вы сделали это преднамеренно?

– Нет, нет! Нет, инспектор. Я в точности выполнял указания Ли.

– Это был спецзаказ? Какое количество именно такого аспирина получил Ли?

– Немного. Это был действительно спецзаказ.

– Сколько именно, назовите количество.

– Девятьсот штук таблеток.

– Вы сказали девятьсот. Евгений Корнеев использовал только небольшую часть. Где остальные?

– Я не знаю.

– Назовите еще две фамилии.

– Прокурор Петровский… Все. Вообще-то их было гораздо больше, но Белуха приказал Ли отсеять большинство из них. Он сам выбирал, и Ли снижал им дозы, а под конец давал обычный аспирин.

– Я знаю.

У Хлопкова запершило в горле, он закашлялся. Малыш тут же перехватил инициативу.

– Убийство журналиста Павла Мельника было замято. Кто приложил к этому руку? Предупреждаю: вы не должны делать выводов, а говорить только то, что вы знаете. Итак, кто это?

– Начальник УВД Березин и Валерий Амелькин.

– Они сделали это под давлением? Их шантажировали? Кто – назовите этого человека или группу лиц.

– Андрей Белуха через Алберта Ли. Препарат, который в течение нескольких месяцев принимали Березин и те люди, которых я перечислил, дает привыкание. Они не смогли избавиться от тяги к препарату, который, в частности, является эффективным средством для лечения импотенции и повышения половой активности, поднимает жизненный тонус. Мне кажется, что Березин был в курсе, что журналиста хотят убить.

– Повторяю, вы не должны делать выводов. Кто убил журналиста Павла Мельника и за что?

– Люди Белухи. Я точно не знаю, но это мог быть Карл Хейфец. Журналист вышел на Алберта Ли и смог каким-то образом проникнуть на звероферму, где ведутся работы по извлечению энергии от убитых животных.

– Вы очень много знаете. Вы занимаете довольно ведущее место в преступном синдикате. Вы один из руководителей? – продолжал давление Авдеев.

– Нет. Конечно, нет. Я занимаю самое последнее место.

– Тогда откуда такая информированность? Повторяю вопрос: вы один из руководителей?

– Нет. Они специально вводят меня в курс всех дел, чтобы я был зависим от них. Это своего рода давление. Этот метод разработал Андрей Белуха. Он постоянно держал меня в страхе. Он говорил, что мы повязаны одной веревкой, и если что… Но он не пользовался уважением у них… У нас. Его на днях убили. Об этом мне сказал Губенко.

– Мы знаем. – И попробовал угадать. – Его убил Карл Хейфец.

Павлюк кивнул головой.

– Да. Он занял место Белухи.

– Кто был первым клиентом Ли? Отвечайте правдиво, мы знаем все.

– Валерий Амелькин. Он был знаком с Белухой еще по работе в Москве. Именно Белуха предложил создание своеобразной «крыши», которая сама будет зависеть от своих подопечных.

Хлопков чуть сбавил обороты, дав вздохнуть Павлюку.

– Как я уже говорил, директор ФСБ держит это дело под личным контролем. Дело чрезвычайно серьезное и держится в секрете. Полетят головы некоторых работников нашего аппарата. Также вы должны понять, что судебное разбирательство будет проходить при закрытых дверях. Никакой огласки и никаких журналистов. Если вы сумеете доказать, что занимали в преступном синдикате не ведущую роль и окажете следствию максимальную помощь, то к вам могут быть применены меры…

Павлюк вытянул шею и, затаив дыхание, ловил каждый звук.

– Я не так выразился, – поправился Хлопков. – Мы сможем подвести вас под Программу защиты государственных свидетелей. Понимаете, о чем я говорю? На днях был принят закон о защите свидетелей. Вы не слышали?

– Нет.

– Очень жаль. Две трети Государственной Думы проголосовали «за». Директор ФСБ разрешил нам на месте определиться и доложить ему. Итак, максимум помощи, и вы, выступив на закрытом слушании, получаете документы на другое имя. Вас благоустроят в каком-нибудь тихом местечке, может быть, вы сможете работать по прежней специальности.

«Господи, вот это лапша!» Малыш прятал улыбку, восторженными глазами глядя на Хлопкова.

– Вы по образованию медик? – спросил он.

– Да, – ответил Павлюк. – Мы учились вместе с Губенко на одном факультете.

– Вы согласны на наши условия? – Хлопков выглядел сурово: «Поверит он в этот бред или нет?»

– Да, инспектор. Что я должен сделать?

– Во-первых, успокоиться. Во-вторых, передать… как вы назвали начальника смены?

– Геннадий Малахов.