Жмурки с маньяком - Михаил Нестеров

Нет, думал Павлюк, они не настоящие комитетчики, они – люди мафии. Они проверяли меня, а я… Да, похоже, я влип окончательно. Что же делать? Думать, думать, выход должен быть.

И Никита думал, глядя в потолок.

Он так и не сомкнул глаз за ночь, но к утру нашел выход. Это оказалось так просто, что настроение у него поднялось на несколько градусов. Он даже улыбнулся жене. А сделает он вот что. Он повидается с Губенко и Карлом Хейфецом. Последнему он заглянет прямо в глаза: «Напрасно вы проверяли меня. Вы играли со мной, а я играл с вами. Да, поначалу я опешил, но тут же стал искать выход из труднейшего положения и почти нашел его, но… Ваши люди прокололись. Ну не может контрразведка столько знать! Я не терплю к себе недоверия, поэтому специально и назло выполнил все ваши распоряжения: написал кое-чего, где-то там расписался. Получите. Но впредь попрошу! Я умный и себялюбивый. Мне так и хотелось плюнуть в рожу вашему инспектору, жаль, что я этого не сделал. Так что бросьте, не валяйте дурака. Пока Ли корпит над своим прибором, привозите препарат, я все сделаю».

Павлюк вышел из дома. Не пройдет и часа, как он с усмешкой скажет Губенко: «Так ты действительно хочешь забрать глюкозу? – И рассмеется ему в лицо: – Бери, ты оплатил. Деньги твои, мне не жалко. – И сурово: – Мне нужно срочно поговорить с Хейфецом».

Глава 12

Валентин Авдеев остановил свой «ЗИМ» в начале улицы Крымский вал. Поглядывая на часы, он поджидал Геннадия Сукристова. Вчера вечером он созвонился с Багровым и попросил себе в помощники кого-нибудь из крепких парней бывшего одноклубника.

– Валя, – сказал Багров, – отказать тебе не могу. Но поинтересоваться обязан: зачем тебе понадобился крепкий парень?

– Кое-что поднять, – ответил Авдеев, – и погрузить в машину. Сам я, наверное, не смогу.

– Что, сильно тяжелая вещь?

– Килограмм пятьдесят. Но ничего ценного.

– Мешок сахара, что ли?

– Что-то в этом роде. Ты не беспокойся, Слава, своему человеку скажешь, что он должен только поднять и погрузить. Ничего большего от него я не потребую. Никакого криминала, заверяю тебя. Зачем мне тебя подставлять?

– Договорились. Гена Сукристов тебе подойдет?

– Кто такой?

– Ну, охранник, ты с ним познакомился в моем кафе.

– А, Бегемот… Годится. Завтра в восемь часов я буду ждать его в начале Крымского вала.

– А сам не зайдешь? Я после одиннадцати буду на месте.

– Там видно будет. Спасибо, что не отказал.

– Всегда рад помочь. Звони.

Сукристов появился ровно в восемь часов. Он был одет в фирменный спортивный костюм и кроссовки. Парень остановился на углу улицы, не обратив внимание на «ЗИМ» 1962 года выпуска. Авдеев нажал на клаксон и махнул парню рукой. Тот осмотрел «кадиллак» Малыша и выразительно выпятил нижнюю губу: «Глуховая тачка».

– Садись, – детектив распахнул дверь. – Таксометра у меня нет, прокачу бесплатно. Только пристегнись.

Геннадий уселся на переднее кресло и поздоровался:

– Здравствуйте, Валентин Иванович.

– Здорово. – Авдеев подмигнул ему. – У меня такой же обалдуй, в армии сейчас служит. Знает, как ведут себя крайстеры при наскоке на них блэкстеров и как в это время ведут себя дэтстеры. И что нужно сделать, чтобы блэкстер пустился наутек. У меня сосед дэтстер, помладше моего остолопа. Ну что, поехали?

– Вячеслав Николаевич сказал, что нужно погрузить какой-то мешок, – улыбаясь, сказал парень, шаря рукой в поисках ремня безопасности.

– Точно, – кивнул сыщик. – Чего ты там лазишь?

– Ремень ищу.

– Повыше возьми… Это тебе не «БМВ». А грузить будешь меня.

– Не понял…

– Объясняю. Сейчас я поеду завтракать в кафе, платить я не намерен. Естественно, меня поколотят и вышвырнут на улицу. Вот ты и должен подобрать меня и погрузить в машину. Когда я приду в себя – ты свободен.

Не обращая внимания на обескураженного пассажира, детектив выехал на Садовое кольцо и взял направление на Лужнецкую набережную. Сукристов хранил молчание. Авдеев, выехавший из Климова в начале шестого, широко зевал и покрасневшими глазами смотрел на дорогу.

– Но запомни, Гена, – продолжил он инструктаж, – ты ни во что не должен вмешиваться. Иначе нам обоим попадет от Багра. Твое дело сидеть в машине и ждать. Пятьдесят на пятьдесят, что я появлюсь на своих двоих.

– Вот эти двери, – сказал он парню, останавливая «ЗИМ» возле кафе «Столичная пицца». – Сиди в машине, слушай музыку, а я пошел.

Сукристов снова промолчал. Он с улыбкой проводил глазами невзрачную фигуру Валентина Авдеева, которая скрылась за широкими дверями заведения.

Детектив оказался первым на сегодня посетителем пиццерии.

– Две чашки черного кофе и кусок жратвы, которую вы называете пиццей, – сделал он заказ хмурому официанту. Когда тот повернулся, Малыш взял его за рукав. – А еще позови сюда хозяина. И пусть он явится быстрее, чем ты принесешь мне кофе. Ты понял меня, гарсон?

Официант не выказал ни малейшего удивления.

Через минуту возле столика стоял хозяин заведения – с крючковатым носом, в отутюженных брюках и темной рубашке.

– Я хочу говорить с твоим боссом, – сообщил ему Малыш. – Я человек занятой, постоянно испытываю дефицит времени. Поэтому пусть поторопится. Для скорости передай ему, что разговор пойдет о глюкозе. Если ты сейчас скажешь, что не знаешь, о чем речь, то к вечеру ваша пицца будет нашпигована твоим мясом. Понял?

Детектив умел разговаривать дерзко и абсолютно спокойно.

Хозяин пиццерии посмотрел в окно и пошевелил тонкими губами.

– Хорошо, – через несколько секунд сказал он. – Я передам вашу просьбу.

На просьбу сыщика откликнулись ровно через пятнадцать минут. У входа в заведение нарисовались две сумрачные фигуры то ли штангистов, то ли бодибилдеров в дорогих черных костюмах. Впереди них шел чернявый человек роста Валентина Авдеева и его же веса. Оглядев зал, чернявый приблизился к столику, за которым сидел единственный посетитель и читал газету. Он остановился, сложив руки на груди и неотрывно глядя на Валентина.

– Тебе чего? – спросил Малыш, оторвавшись от газеты. Чернявый ему не показался. Тот, с которым говорил Белуха, был более представительным, в его манерах и взгляде чувствовалась власть. А этот…

На лице грузина отразилось явное недоумение. Он кивком головы подозвал хозяина.

– Рамаз, кто хотел разговаривать со мной?

Тот указал на посетителя.

– Вы изменили свои планы? – любезно осведомился чернявый.

– Я догадываюсь, что ты действительно босс. Его босс, – сыщик шевельнул белесой бровью на хозяина кафе. – Но разговора с тобой не получится.

– Вот как?

– Ага. Теперь ты имеешь шанс позвать сюда своего босса. И так будет до бесконечности, пока я не увижу того, кто мне нужен.

– Очень интересно, – грузин присел за стол. У него были тонкие черты лица и такие же тонкие, ухоженные усики. Он говорил с заметным акцентом. – Видимо, у вас действительно серьезное дело, хотя вы не имеете ни малейшего представления, о ком говорите. Или не хотите говорить. Рамаз, – позвал он хозяина, – закрой кафе и повесь на двери табличку.

– Одну минуту, – остановил его детектив, поднимаясь с места. – Я выйду, а вы тут делайте, что хотите. – Он прицелился в чернявого пальцем. – А из тебя твой босс сделает рагу.

Грузин побледнел.

– Может быть. Пути господни неисповедимы. Но прежде я посмотрю, что получится из тебя.

Наверное, это был сигнал к действию.

Оба «шкафа» сделали два шага по направлению к столику. Детектив почувствовал, как дрожит под их ногами пол. Наверное, в Африке так ходят слоны.

Тот, что был впереди, имел на плоской голове пару прижатых сломанных ушей, совсем как у Малыша. Но опытный взгляд показал двукратному чемпиону РСФСР, что перед ним не боксер. Во-первых, не та комплекция. Его рост детектив определил с точностью до сантиметра – метр семьдесят два. А вот вес колебался от девяноста до девяноста пяти килограммов. Во-вторых, характерные изломы ушной раковины – так изуродовать могут только на ковре вольной или классической борьбы.

Скорее всего вольник, окончательно определился Авдеев. Значит, любит хвататься. Их хлебом не корми – дай только ухватиться и… Что бывает потом, бывший боксер знал: опара для оладий. Чтобы противостоять этому вольнику, у которого, судя по всему, техники хватало с избытком, необходимо вывести его из себя, дабы в нем действовали только чисто механические действия. А лишить равновесия горячего кавказца можно одним лишь неприличным жестом среднего пальца.

Валентин продолжил наблюдение.

Номер второй был на полголовы выше вольника и килограммов на пятнадцать тяжелее. Костяшки кулаков розовые, даже какие-то нежные. Да, скорее всего штангист или качок. Очень сильный, но такими руками можно колотить только в подушку. Ясно, что основные его функции – это устрашение собственным видом. Действительно, любой испугается, глядя на шкаф кавказской национальности весом в центнер с гаком.