Наездник - Радик Соколов

— Не слышал, давай присаживайся, перекусим. — Отпускать Татьяну совсем не хотелось. Только заготовленную речь все никак не удавалось начать.

.

— Ты точно никого не ждешь? — Гостья огляделась по сторонам.

— Да хотел я здесь встретиться с одним товарищем, но он уже подошел, так что вроде никого больше не будет. Слушай, а у тебя дома хлеб есть? — Павел плечом толкнул прижавшуюся к нему красавицу.

— Сейчас принесу. — Счастливая девчонка пулей метнулась к дому.

— Через десять минут Таня принесла небольшую краюху. За это время Павел успел выложить на стол кое-какие припасы. Увидев мнущуюся рядом со столом гостью, он сделал строгое лицо и сказал: — Сейчас будем гадать. Что тебя интересует?

— Погадай, на будущее. — Их глаза опять встретились и уже не могли оторваться друг от друга.

— Сейчас, — Шатов шагнул к Тане почти вплотную — Дай пожалуйста твою руку — голос Паши приобрел некую таинственную глубину.

— Дам — Таня пыталась пошутить, но ответ вышел серьезным. — Обычно мальчиков ладошки интересуют не в первую очередь.

— Меня и другие части тела привлекают. — Руки мальчишки уже лежали на плечах.

— Жалко подушки нет, я бы тебе врезала как братьям за хамство. Хочешь получить по башке за то, что руки распускаешь.

— Пока не надо. Если понадобится, попрошу. Да и нет у меня второй подушки для защиты, — засмеялся он вспоминая минувшие дни и битвы…Интересуешь ты меня вся, без исключения, хотя ничего выдающегося у тебя вроде и нет. — Павлик уже поглаживал Таню.

— Выступающего и расплывчатого может и нет, но зато все по возрасту. Молодое и крепкое. Некоторым вымя не нравится, а требуется красота и пропорциональность. Ты ведь у нас художник. Как тебе мое тело? — Девушка схватила мальчишечьи руки и положила к себе на грудь.

Комнатка была совсем маленькой, и в следующее мгновение они вдруг уже в сладком объятии опустились на пол. Губы слились в жарком поцелуе…

— Хлебушка попросил называется, — Осмысленный разговор смог продолжиться только через некоторое время, когда они усталые лежали обнявшись — я ведь хотел только поговорить.

— Не переживай, я Ленке ничего не скажу. — Довольная Танька щелкнула парня по носу.

— Я о другом. Меня ищут бандиты, убить хотят. Завтра на рассвете мне надо в тайгу собираться. Евгения Андреевна, доктор из госпиталя, обещала временно спрятать в деревне, пока с бандой разбираться будут. Отправляюсь завтра в восемь. У меня к тебе две просьбы. Не говори никому, что меня видела, боюсь из-за этого могут быть неприятности и второе. Тут кое-какие продукты и лекарства. Тащить их мне не с руки. Я оставлю все тебе. Перетащишь к себе домой. Если меня две недели не будет, значит пришлось дальше уехать, так что тогда продукты ешьте, а лекарства продайте.

— Все сделаю. — Девушка кивала головой.

— И еще. Ты после десятого куда собираешься?

— На работу пойду. У нас совсем с деньгами плохо. Маме одной нас троих не вытянуть. Это Ленке повезло, что у нее родительница такой пост занимает. Они там как сыр в масле катаются, а мы скоро зубы на полку положим. — Длинные пушистые ресницы взлетели над светло-зелеными глазами.

— Ты не унывай. Все образуется. А если бы была возможность дальше учиться, ты кем бы хотела стать.

— Я об этом не думала, хочу просто нормально жить. Надоела эта нищета хуже горькой редьки. На все готова, чтобы вырваться из этого прозябания. — Губы сжались в полоску. — Без каждодневной борьбы за кусок хлеба, без изнуряющего бессмысленного труда. Когда смотрю на маму, плакать хочется. Она ведь первая красавица была, а как жизнь повернулась. — Таня отвела глаза.

— Об этом я и хочу с тобой поговорить. — Павел настроился на серьезный разговор — Ленка сказала, что у тебя хорошая память. Как ты учишься?

— Будет золотая медаль. — Таня взяла деловой тон, хоть это было и нелегко после того что с ними произошло.

— Если получишь, то тебя примут в любой институт без экзаменов, а там начнется другая жизнь. По крайней мере появятся перспективы. — Павел смотрел прямо ей в глаза с еле заметной усмешкой.

— Все так, только жить-то на что? На стипендию? Я-то может и проживу, а братья как? Они в этом году только в школу пойдут. Мать из сил выбивается все ждет от меня подмоги, даже не хотела в восьмой пускать. А теперь все учит как богатого жениха найти. Я уже для себя твердо решила, что пойду замуж только по расчету. — Девушка упрямо вздернула подбородок.

— Разумно, но у меня другое предложение. Один раненный, за которым я ухаживал перед смертью оставил пятнадцать тысяч. Уж откуда они у него, я не знаю, но других наследников не оказалось. Мне они ни к чему, у меня богатые родственники. Так что оставлю их тебе. Деньги за лекарства выручите тоже не маленькие.

— Врешь ты все. Не может такого быть. Мы не в доброй сказке. — Это был очень важный для нее разговор. Она впервые взглянула в свое будущее широко открытыми, трезвыми глазами.

— А ты поверь в чудо. Может же и тебе привалить счастье. Удача иногда и слепа бывает, может разок мимо таких везучих как Ленка и промахнуться, тем более, что даю я тебе деньги не просто так, а с условием.

— Каким? — Глаза их снова встретились и ей очень захотелось, чтобы он остался и никуда не пропал из ее жизни.

— Ты обязательно пообещаешь мне поехать поступать в столичный институт международных отношений. Бог даст, мы там еще и встретимся.

Чувство опасности разбудило Шатова. Он поднял голову и выглянул в окно. Снаружи была непроглядная тьма. Снаружи доносился только шум ветра. Тихие, привычные звуки успокаивали. Но что-то ведь заставило проснуться. Жизнь с постоянным ожиданием неприятностей, заставила инстинкты обостриться. Интуиция, обострившаяся в последнее время говорила, что опасность близка. Натянуть брюки и одеть ботинки удалось почти бесшумно. Подойдя к печке, Шатов плотно обхватил ручку кочерги и встал сбоку от входа. Бежать сейчас бессмысленно, так жизнь не спасти. Надо принимать обстоятельства такими, какими они складываются. Похоже, что его выследили. Сколько их? Вряд ли много.

Шатов ждал невидимый в темноте. Дверь начала приоткрываться. Хорошо смазанные петли даже не скрипнули. В распахнутую дверь плавно, словно двигаясь в воде проник неизвестный. Время будто замедлилось. В кровь потек адреналин. Павел бросился вперед и нанес рубящий удар кочергой. Раздался неприятный звук расколовшегося ореха. Пострадавший не издал ни звука и стал заваливаться в развороте пытаясь направить в цель свое оружие. Кочерга вновь опустилась на голову. Все не заняло и мгновения.