Искусство мыслить рационально. Шорткаты в математике и в жизни - Маркус дю Сотой

Психолог Соломон Аш продемонстрировал, что коллектив может быть особенно убедительным, когда он побуждает людей поступать вопреки их собственной интуиции. В эксперименте, проведенном в 1950-х годах, Аш предлагал семи участникам определить, какая из трех линий на рис. 7.2 имеет ту же длину, что и линия на левой панели.

Рис. 7.2. Эксперимент Аша: какая линия той же длины, что и линия слева?

Хитрость была в том, что первые шесть ответивших были подсадными. Все они должны были назвать ответ B. И когда очередь доходила до седьмого, он снова и снова отказывался поверить собственным глазам и назвать ответ C. Ему застилало глаза желание не противоречить мнению коллектива, и он давал тот же ответ, что и первые шесть участников.

В эпоху социальных сетей это стремление к согласию может иметь самые гибельные последствия для нашей способности принимать независимые решения. Социальные сети очень сильно мешают независимости мнений коллектива.

Но есть данные, позволяющие предположить, что абсолютная независимость тоже не всегда бывает полезна для коллективного разума. Как выяснилось в одном очень интересном исследовании, проведенном в Аргентине, если до принятия решения члены коллектива имеют некоторую возможность посовещаться, результат получается еще лучше, чем в коллективе, полностью независимом.

Сначала исследователи попросили 5180 человек, собравшихся на лекцию в Буэнос-Айресе[99], ответить на восемь вопросов, не обсуждая их с соседями. Например, какова высота Эйфелевой башни? Или сколько голов было забито на чемпионате мира по футболу 2010 года? Исследователи собрали ответы и вычислили среднее по каждому вопросу. Но после этого они попросили присутствующих разбиться на группы по пять человек и обсудить вопросы, а затем ответить на них еще раз с учетом этого обсуждения. Когда и эти ответы были собраны и обсчитаны, результаты оказались намного более точными.

Суть в том, что в группах, возможно, найдутся люди, обладающие знаниями по заданному вопросу, и это поможет сориентировать тех, кто, честно говоря, понятия не имеет, о чем идет речь. Таким образом, коллектив может извлечь пользу из присутствия специалистов. Те, кто совершенно не интересуется футболом, могут высказать лишь ни на чем не основанные догадки относительно количества мячей, забитых на чемпионате мира. Но если в группе из пяти человек окажется кто-нибудь, кто немного разбирается в футболе и сможет объяснить, что в среднем за матч забивают по 2–3 гола, а на чемпионате мира было сыграно 64 матча, у членов группы появляется разумная основа, на которой можно строить догадки. Скажем, можно подсчитать, что 2,5 × 64 = 160 голов. Правильный ответ был 145. Но важно тут то, что, когда члену такой группы нужно будет снова высказать предположение, но уже с использованием этого обсуждения, он вполне может учесть информацию, полученную от другого участника группы, который, по-видимому, знал, о чем говорил.

Разумеется, бывают люди, считающие себя специалистами, а на деле вводящие других в заблуждение. Поэтому не хотелось бы, чтобы на мнение коллектива влиял один уверенный в себе лидер. Однако, судя по всему, коллектив, состоящий из небольших групп, оказывается более продуктивным, чем коллектив, состоящий из отдельных индивидуумов.

Очень важную роль играет и еще один фактор: наличие в коллективе широкого разнообразия мнений. Участники эксперимента в Буэнос-Айресе с большой вероятностью принадлежали к одному и тому же социальному классу – людей, которым интересно посещать такие мероприятия. В результате исследование могло не охватить более широкого социального разнообразия. Это обстоятельство иллюстрируют некоторые любопытные случаи, в которых общественности предлагалось не оставлять бюджетные решения на усмотрение политиков, а участвовать в их принятии напрямую. Впервые идея партисипаторного (или инициативного) бюджетирования была опробована в 1989 году в бразильском городе Порту-Алегри. После финансового кризиса 2008 года, когда обрушилась экономика Исландии, правительство этой страны тоже решило привлечь к составлению бюджета представителей общественности. Однако, по общему мнению, эта инициатива не была успешной. По-видимому, на приглашение принять участие в этой работе откликнулись только те, кто интересовался политикой. Сформировавшаяся группа была изначально предвзятой и не представляла того разнообразия, от которого надеялись получить пользу.

Поэтому, когда такой же эксперимент проводился в Британской Колумбии, участников выбирали случайным образом. Им разослали приглашения – приблизительно так же, как рассылают повестки присяжным. Благодаря тому, что отбор участников был случайным, а не основанным на их желании участвовать, диапазон мнений в коллективе оказался гораздо шире, и осуществление идеи партисипаторного бюджетирования получилось намного более успешным.

Кто хочет стать ученым?

Идея использования коллективов в качестве шортката к научным открытиям легла в основу волны общественных научных проектов, которую мы наблюдаем в последние годы. Один из первых и наиболее успешных таких проектов был осуществлен в моем Оксфордском университете. Его название – «Галактический зоопарк» (Galaxy Zoo). Астрономический факультет университета использовал его для классификации разных типов галактик, существующих в нашей Вселенной. Существует поразительное множество самых разнообразных телескопов, получающих великолепные изображения галактик, но для того, чтобы просмотреть все эти изображения, не хватало исследователей. К тому моменту, когда начался проект, системы машинного зрения находились еще в зачаточном состоянии и не были способны отличить спиральную галактику от галактики сферической.

Но для человека различия между ними очевидны. Более того, как поняли ученые из Оксфордской группы, чтобы помочь этому проекту, вовсе не обязательно иметь докторскую степень по астрофизике. Нужно лишь большое количество глаз, которые могли бы просматривать данные. Будущие участники проекта проходили быстрый сетевой курс обучения, в котором объяснялось, что́ они будут искать, и было показано, в чем разница между спиральными и сферическими галактиками. После этого им предоставляли заниматься массой неразобранных изображений, полученных телескопами всего мира.

Такая коллективная помощь дала астрономическому факультету шорткат, позволяющий проделать огромную работу по классификации всех этих данных. Чем-то это напоминало историю о том, как Том Сойер заманивал своих друзей покрасить забор, что должен был сделать сам в наказание за шалости. Он превратил работу в игру, и все его друзья тут же выстроились в очередь, чтобы принять участие в покраске.

Но участники «Галактического зоопарка» пошли еще дальше. Они открыли совершенно новый тип галактик, прятавшийся в данных. Некоторые из изображений не соответствовали ни одной из категорий, по которым их