Меч и Крест - Лада Лузина

— А ты? Ты что?! — заорала она в ответ истерично и грозно. — Это ты?! Ты?! Это вы вчера моего отца и дядю Колю?!

— Так это был твой отец? — почернел лицом Мир.

Боже, он даже не пытался отпираться!

— Да, — ответила она бесцветно. — Это был мой отец.

— Мне конец, — убежденно сказал Красавицкий. — Просто заклятье какое-то! Они непременно это раскопают.

— Кто? — перестала понимать его она.

— Менты, — клацнул зубами он. — Первый труп — Рита! Второй — отец другой одногруппницы. Все ведет ко мне! Я никогда не отмоюсь!

— Мой папа жив, убит его друг, — глухо поправила Ковалева.

— Не важно, — отмахнулся он. — То есть это хорошо, что твой отец жив, но… Они все равно прикопаются! Сегодня опять приезжали. Все, абсолютно все думают, что это я! Мы! — с ненавистью зыркнул он на свою поверженную команду. — Но сегодня я таки кого-нибудь убью!

Он медленно пошел на Олежу.

Раненый жалобно заскулил на полу и попытался отползти. Ударенный опасливо попятился задом.

— Да клянусь, мы только поприкалывались, — пискнул он.

— Приколист хренов! — взревел надвигающийся. — А она сейчас пойдет и заяву напишет, а менты ваш прикол к делу пришьют. Нас вот-вот за убийство посадят — не в тюрьму, так в сумасшедший дом… Вот там ты и наприкалываешься, сука!

Он ударил его.

Обозленный Олежа угрожающе утер кровь со рта и бросился на главаря. Но он явно уступал ему — в ярости Мира была обреченность загнанного зверя, которому уже совершенно нечего терять. Оба покатились по грязному полу…

— Так это не ты?! Не ты? — откликнулась обомлевшая Маша, от счастья выговаривая все гласные радостно-округло. — Стой, Мир, прошу тебя, стой! — завопила она.

Дерущиеся замерли, как по команде: «Море волнуется три».

— Ты тоже, тоже на меня думала?! — убежденно обвинил ее он, но сразу же закивал, понимающе и осужденно. — Конечно, теперь ты ни за что не поверишь…

— Я верю! Верю! — замахала Маша кистями рук так, словно собиралась взлететь. — Честное слово!

— Мы диггеры! Диггеры, а не сатанисты, — лихорадочно зачастил он, цепляясь за ее взгляд, как за спасательный круг, и все еще не веря, что она действительно верит ему. — Фанаты истории, архитектуры, геологии. Я же не случайно на исторический… Я просто не люблю по учебникам. Я исследователь. Боже, с кем я связался. Мразь. Мразь! — Мир гадливо отвернул лицо в темноту.

Олежа сконфуженно шмыгнул носом.

— А что вы… Что ты здесь делаешь? — звеняще спросила Маша (что делали тут двое других, ей было известно лучше других).

— Наверно, то же, что и ты, — пробурчал Красавицкий. — Я хотел узнать правду.

— И?! — напряженно выговорила она.

— Кто бы они ни были, сатанисты на самом деле существуют, — безрадостно сообщил он. — Это не выдумка журналистов. Там, — показал он на ворота за своей спиной, — я нашел их алтарь. Его никто не обнаружил. Хотя им и так есть о чем кричать. Ты же телевизор смотришь?

— Нет, — качнула головой Маша. — А что там?

— Что-что… — брюзгливо скривился он. — Третий день наводнение на Фрунзе. Два убийства в церквях за два дня. На Оболони сегодня дом рухнул без всякой причины…

— И еще картина, — подал извиняющийся голос Олежа.

— Это тут ни при чем, — отмахнулся от его попятной Мир и вежливо объяснил одногруппнице: — Ночью кто-то пытался украсть «Богатырей» с выставки Васнецова. И из-за этого чуть ли не международный скандал, потому что эта картина — национальная гордость России.

— И собор сгорел, — снова встрял Олег.

— Собор Выдубицкого монастыря? — всполошилась Маша.

— Я названия не запомнил…

— Все равно! Чем не Апокалипсис? — окончил Мир. — Пресса ж все в одну кучу валит!

Маша прижала пальцы к виску, пульсирующему от обилия информации и экстремальных эмоций. Куча и впрямь получалась крупногабаритной, особенно если добавить в нее убийство Кылыны и приключения их многострадальной троицы.

— Так или иначе, — мотнула головой она, вытряхивая оттуда случайно примазавшийся дом (дома в Киеве рушились с завидным постоянством!), — все началось именно тут, позавчера, когда лопнули трубы, и оказалось, что вход в Кирилловские снова открыт. А ты говоришь, там алтарь… Где?

— Далеко, в самом конце пещер, — просветил ее Мир. — Эти вот даже не дошли, в штаны наложили. Но там и впрямь опасно, часть стен обвалилась.

— Итак… Здесь лопаются трубы. Здесь стоит алтарь. Здесь папа слышал взрыв. — Мир, внимательно слушавший ее, кивая после каждой точки, вопросительно поднял брови. — Да, взрыв, — подтвердила она. — И «Богатыри», которых пытались… м-м… украсть из музея, согласно былинам, победили змея тоже здесь.

«А потом Прахов нашел здесь нечто… Какой-то предмет времен палеолита? Но зачем тогда было отдавать его в Лавру?»

— В любом случае, — резюмировала Ковалева, — в Кирилловских все и дело!

— Почему в них? — требовательно спросил Мир. — И чего они, собственно, добиваются? Должна же у них быть какая-то цель? Или хотя бы маниакальная идея.

— Либо они действительно ищут клад гетмана, — с сомнением повторила Дашино предположение Маша. — Либо… Нет, точно! — Она невольно подалась вперед, сверкая озаренными глазами. — Я поняла! Они поклоняются змею, которого отождествляют с сатаной! Ведь по легенде, лаз змея идет прямо в ад! И по Библии, змей — сатана!

— Да уж, — согласился с ней Мир. — Клад обычно стараются искать тихо. Даже если бы и убили кого, не стали бы этот цирк в церквях устраивать. Они сумасшедшие. Только сумасшедшие будут поклоняться кому-то так, чтобы об этом говорил весь город… Но это не важно… Если все, что ты говоришь, — правда, сегодня ночью они снова придут сюда. И я поймаю их. Я их просто…

— Нет! — безумно вскрикнула Маша, разом припомнив, чем окончился подобный же героический порыв для ее отца. — Не надо! Умоляю! Только не это!

— Маша! — донеслось откуда-то. — Маша?!

— Даш, я здесь! — закричала в ответ Ковалева.

Раздался отчаянный топот ботинок, крик:

— Бегу!!! — И из-за угла, размахивая над головой пакетом с кока-колой, внеслась Землепотрясная Даша Чуб.

— Руки прочь от нее! А ну, разойдись, гады! — заорала она и, опознав Мира, с ходу бросилась на него, дубася противника бутылкой по плечам и голове.

Мир неудачно отпрянул, влетев затылком в трубу.

— Не-ет! — завизжала Маша, оттаскивая свою опоздавшую защитницу за топ. — Это не он!

Топ треснул по шву. Чуб поспешно словила его, прикрывая грудь. И уронив кулек, неуклюже наступила ботинком на руку Полосатого, давно не подававшего признаки жизни.