Сосед - Татьяна Александровна Шумкова

собиралась. Поздно, слишком поздно. Кто знает, если бы Шубин сделал это до того, как она отдала ему эту запись. Кто знает… А теперь между ними был невидимый барьер, через который Алена уже не сможет перешагнуть…

Она стояла не в силах пошевелиться, а потом будто опомнившись, и не сказав ни слова, сделала шаг в сторону и, пройдя мимо него, села в поджидающее ее такси. Водитель, который видел всю эту сцену, на какое то время тоже оцепенел, но когда Алена, стараясь, чтобы голос не дрожал, назвала ему адрес, он также наконец очнулся и резко тронулся с места. А она не оглянулась. А только мысленно повторила про себя, поздно, и каким-то титаническим усилием воли сдержала, подступившие слезы…

Силы она свои явно переоценила. Все произошедшее сказалось на ее психологическом и эмоциональном состоянии гораздо сильнее, чем Алена предполагала. На работе просто невозможно было сосредоточиться. Постоянно болела голова, и чувствовался недосып. Помучавшись таким образом какое-то время, она все же вынуждена была обратиться к хозяину ресторана и попросила несколько дней отгулов. Тот, хоть и со скрипом, но отпустил ее. И снова, как когда то, когда Шубин обманул ее еще в самом начале их знакомства, Алена поехала к матери залечивать свои раны. Только на этот раз с сыном. Ничего так не помогало ей восстанавливать силы, как родные стены и мамина улыбка.

Мама конечно обрадовалась их приезду. Они уже давно у нее не были, а она так соскучилась по внуку. Но, когда Елена Сергеевна спросила про Александра, почему он не приехал с ними, Алена не стала скрывать правду, хотя и занималась этим весь последний год. Теперь смысла в этом уже точно не было. Мама была почти шокирована ее откровением. Ей, очевидно, трудно было поверить в то, что ее дочь действительно рассталась с мужем. По-видимому, Алена была хорошим конспиратором, раз она до сих пор не заподозрила ничего. Да и Шубин неплохо играл свою роль в последние несколько их приездов. И вообще, Елена Сергеевна никогда и не скрывала, что зять ей всегда нравился. Да и как могло быть по-другому. Придраться то не к чему было. К Алене хорошо относился, сына обожал и даже свое обещание выполнил. В их доме наконец то появился газ. Поэтому, Алене надо было придумать вескую причину, почему они все же расстались. Потому что правда о самом факте расставания, это одно, а вот правда о том, почему это произошло, совсем другое. О том, чтобы рассказать, что же случилось на самом деле, не могло быть и речи. Этого уж мама с ее больным сердцем точно не выдержит.

Алена не стала оригинальничать и озвучила маме ту версию, которую когда-то, вроде как в шутку выдала Шубину, а теперь она очень даже пригодилась. Напустив в глаза побольше грусти, что было в общем то совсем нетрудно, учитывая ее состояние, Алена со страдальческой улыбкой призналась, что муж ей изменил. Слава богу, маме этого оказалось достаточно, и вопросов к дочери у нее больше не было. Хотя она и не скрывала, что расстроилась. Но Алена заверила ее, что ничего страшного в общем-то и не произошло, так как она тоже разлюбила мужа. Елена Сергеевна посмотрела после этого признания на дочку с явным недоверием, но ничего не сказала. Алена же, вдруг обнаружила, что не обманула маму. Да, она давала Шубину шанс, сама за него цеплялась. Но оказалось, что сожалела не о сегодняшнем Саше, а о том, каким он был когда то, о том, что очень давно было между ними, но чего уже никогда не вернуть…

Конечно, нескольких дней совсем недостаточно для полноценного отдыха, но все же прийти в себя ей удалось. Алена вернулась на работу уже совсем в другом настроении. Ведь не зря говорят, чтобы взглянуть на проблему по-другому, необходимо иногда просто выспаться. И как многие в подобных ситуациях, она решила начать новую жизнь. И действительно, оказалось, что им вдвоем с Максимом очень даже хорошо и им больше никто не нужен. Они много гуляли, общались, занимались. И все было бы неплохо, если бы не вопросы сына про отца. Он конечно постоянно спрашивал, когда же папа приедет. Алене же приходилось придумывать всяческие отговорки. То ему некогда, то он уехал. И сначала как то даже не задумывалась, а где же, действительно Шубин? Ведь раньше он всегда, как штык, был в субботу у порога ее квартиры и забирал Максима на выходные. И вообще было странно, даже удивительно, что он и Алене то ни разу не позвонил. Понятно, что после всего произошедшего, ему наверное не очень то хотелось ее видеть. Ведь, если не словами, то своим видом, она бы точно напоминала ему о его ошибке, которую уже невозможно исправить, но о сыне он должен был подумать.

Через пару дней вопросы отпали сами собой, когда ей позвонил начбез и рассказал о причинах пропажи Шубина. Как, в общем-то, и следовало ожидать, он пошел проторенной дорожкой. Шубин просто запил. В голосе Константина Львовича без труда чувствовалась растерянность. Без всяких сомнений, если он решился ей позвонить, значит дела совсем плохи и других способов удержать Александра от окончательного падения, он не знал. Алене меньше всего бы хотелось встречаться с мужем, но ради сына, готова была наступить себе на горло. Поэтому, уже поздно вечером, после работы, поехала все же к Шубину, позвонив предварительно няне и попросив ту остаться с Максимом еще пару часов. Но когда она увидела мужа, лежащего ничком в спальне на кровати, и попыталась его разбудить, поняла, что несколько часов ей не хватит. Шубин был мертвецки пьян и даже не пошевелился, когда она усиленно потрясла его за плечо. Слава богу, няня вошла в ее положение и осталась с Максимом на всю ночь. Алена прибрала на столе, выкинув все бутылки, а потом устроилась в кресле и уснула. Трогать Александра сейчас было делом неблагодарным.

Утром она проснулась оттого, что затекла шея. Алена открыла глаза и обнаружила Шубина, который сидел возле ее кресла и спал, положив голову ей на колени. Осторожно поднявшись, она все же разбудила его. Саша был в одних джинсах, да к тому же босиком. Никогда раньше он так не одевался и не расхаживал по дому и, тем более, не спал в таком виде. Но видно времена изменились.

Пройдя к окну, она потерла лицо, окончательно отходя ото сна, а потом, развернувшись, уперлась руками о подоконник