Сосед - Татьяна Александровна Шумкова

этому она уже давно привыкла. Алена вдруг внимательно посмотрела на него и, медленно затушив сигарету в пепельнице, неожиданно произнесла:

- Саша, послушай, мы можем поговорить спокойно? – Ее слова звучали по-доброму, почти ласково. Как и ожидалось, ее тон не произвел на Александра должного впечатления. Злая усмешка искривила его губы.

- Интересно, и что ты такого можешь нового мне сказать?

Алена явно собиралась с духом, но ей было очень тяжело и все же, пересилив себя, она произнесла, как можно убедительней, потому что знала, этот раз точно будет последним:

- Саша, я клянусь, я ни в чем не виновата перед тобой. Я не понимаю, как ты мог даже мысль допустить, что я тебя предала? Просто поверь, без всяких доказательств. Как своей жене, как той, которая любила тебя больше всего на свете и которую ты любил. – Трудно было понять, зачем она добровольно шла на очередное унижение и почему для нее это было так важно? Зачем непременно хотела дать ему этот последний для него шанс?

Его глаза яростно сверкнули, он даже вперед поддался.

- Что? Что ты сказала? – спросил он так, будто действительно не расслышал, что она сказала. И снова выпрямился и даже головой в недоумении помотал. – А знаешь, меня даже восхищает твое упорство. Тебе бы в карты играть. Блефовала бы направо и налево со своим невинным взглядом. Я уверен, многие бы купились. Правда, со мной ты просчиталась. Потому что все основные козыри у меня на руках.

Алене теперь уже с трудом удавалось сдержать свои эмоции. Все напрасно. Последняя попытка, как и все предыдущие, оказалась такой же неудачной. Да она, по большому счету и не надеялась. Алена встала и тоже налила себе немного коньяку. Но выпить не успела. Шубин вмиг оказался возле нее и, схватив за плечи, с силой развернул к себе, но ей не хотелось видеть его горящего взгляда и она, отвернувшись, сделала попытку вырваться, но он крепко держал ее за руки.

- Меня этой чепухой не разжалобишь. Это ты своему докторишке могла лапшу на уши вешать. А кстати, почему вы все-таки расстались? Тебе надоело играть в порядочную? Или он наконец раскусил твою истинную сущность? – Шубин зло выплевывал слова, не обращая внимая, что причиняет ей боль и моральную и физическую. Он схватил ее лицо рукой и, повернув к себе, хрипло произнес:

- Нет уж, так просто ты не отделаешься. Пора уже понять это, - с этими словами он буквально набросился на нее, словно голодный зверь, безжалостно терзая ее губы, лихорадочно шаря по ее телу, сжимая его. Наказывая ее. Думая, что имеет на это право. Алена, отступив под его напором, сделала несколько шагов назад и оказалась прижатой к стене и уже даже не пыталась сопротивляться. Ее платье вмиг оказалось разорванным на полу, за ним последовало белье. На какой-то момент он остановился, пристально всматриваясь ей в глаза и тяжело дыша при этом. Его взгляд прожигал насквозь. Одна рука была на ее шее, чуть сжимая ее. Он будто не мог решиться нажать чуть сильнее и враз прекратить эти мучения, убрать эту невыносимую боль. А то, что и он также мучился вместе с ней, она уже не сомневалась.

Алена тоже смотрела сейчас на него не отрываясь, и столько боли было в ее глазах и ни капли ненависти. Кто бы мог подумать, но он не выдержал этого взгляда и отвернул от себя ее лицо, а потом, навалившись на нее всем телом, приподнял ее, обхватив бедро, и вошел в нее. Не дав не секунды привыкнуть, он начал двигаться, яростно, жестко, неумолимо. Алена вздрогнула и закусила губу и как она этого не хотела, но слезы помимо воли потекли по ее щекам. Шубин как всегда действовал привычными ему методами. Так, чтобы уже никаких надежд и иллюзий не осталось. И это ему отлично удавалось.

Когда все было кончено, он еще какое-то время стоял, прислонившись к ней и, не отпуская ее, восстанавливая дыхание. А потом неожиданно чуть отстранился и провел ладонью по ее лицу, будто вытирая слезы. Его взгляд, направленный на нее, говорил сам за себя. Все напрасно, ты виновата и ничего уже не исправить. И тебе еще долго придется платить по счетам.

Алена надеялась, что, получив свое, он сейчас уйдет, но у него были другие планы. По-видимому, за то время, пока ее не было с ним, он действительно изголодался. Шубин подхватил ее и понес в спальню. Они оказались на кровати. Сняв, так долго копившееся в нем напряжение и утолив хоть немного свой голод, дальше он действовал уже более спокойно и даже почти нежно. Сопротивляться не было смысла, поэтому Алена отвечала ему. Почти с отчаянием и будто прощаясь с ним навсегда.

Было уже почти утро и надо было уходить. Но она все сидела на кровати возле спящего Шубина и смотрела на него. Черты лица разгладились, и сейчас это был будто прежний Саша, которого она так любила когда-то. Но это была только иллюзия, оболочка. Прежнего от него уже ничего не осталось. Только злоба и ненависть, снедающие его изнутри, душившие его и ее, не дающие жить. А ведь все могло бы быть по-другому…

Поднявшись наконец и одевшись, Алена подошла к столу и положила на него диктофон вместе с кассетой. Хотела было еще записку написать, но передумала. Сцепив непослушными пальцами ворот пальто, будто ей было холодно, развернувшись, вышла из квартиры и осторожно прикрыла за собой дверь…

Несмотря на то, что было воскресенье, Алена собиралась на работу. В ресторане не было выходных и работали они со своей напарницей по очереди. Но она не роптала. Алене нравилась ее работа. Быстро одевшись и поцеловав сына, она отправилась к ожидаемому такси. Не успев сделать и пары шагов от своего подъезда, остановилась как вкопанная. Путь ей преграждал Шубин. Алена невольно отпрянула от него. Да и его вид мог испугать кого угодно. Он стоял перед ней, слегка пошатываясь, небритый, без пальто и даже пиджака, ворот рубашки расстегнут, а глаза налились кровью. Они смотрели какое-то время друг другу в глаза не отрываясь, а потом неожиданно он опустился перед ней на колени, тяжело, надсадно, почти рухнул. Прямо в грязь, в только что упавший и тут же растаявший первый снег. Голова его при этом была опущена. Как там говорят, повинную голову меч не сечет. Да она и не