Глубокая печаль - Син Кёнсук

Осенью прошлого года, незадолго до свадьбы Вана и сразу же после нее, Сэ никак не мог встретиться с Ынсо, потому что рядом с ней всегда была та женщина по имени Хваён. Когда он звонил, Ынсо говорила, что не может долго с ним болтать, так как рядом была Хваён. Когда спрашивал, кто рядом с ней, она снова называла имя подруги. Когда он приходил к ней домой, эта женщина тоже частенько там находилась, либо Ынсо была у нее или просто сидела в ее парикмахерской.

Сэ догадался, что прошлой осенью Ынсо проезжала этой дорогой именно с ней, но он все же спросил:

– С кем?

– С Хваён.

Чтобы как-то сдержать себя, он положил свою руку на руку Ынсо, державшую руль. Он считал, что только любовь к Вану отнимает у него Ынсо и поэтому он не может быть с ней близок: после того, как Ынсо заболела Ваном, он не смог и на миг завоевать ее внимание. Он свыкся видеть свою возлюбленную, отдавшую сердце Вану, только со спины.

Осенью прошлого года, когда Ван бросил Ынсо, они так и не смогли сблизиться, а теперь, оказывается, все это из-за этой женщины по имени Хваён.

Время от времени, в надежде, а вдруг Ынсо уже оттаяла, Сэ по нескольку раз в день звонил, а по вечерам частенько заезжал на квартиру, но каждый раз с ней была Хваён. Они, казалось, превратились в единое целое. Даже Ису, иногда приезжая в Сеул, разводил руками, мол, сестра стала какой-то странной, часто проводит время с Хваён и только с ней. Хваён для Сэ была настоящей загадкой. Он никак не мог понять эту женщину: как она смогла завладеть всей душой Ынсо без остатка?

По извилистому склону набережной реки они обогнали поднимающегося вверх велосипедиста в натянутой на глаза кепке. Проезжая мимо зарослей горохового поля, вспугнули неизвестную гнездившуюся птицу – она вспорхнула, громко хлопая крыльями, и исчезла в лесу.

Прошлая осень…

От навернувшихся на глаза слез зрение помутнело, Ынсо заморгала. Она вспомнила, как прошлой осенью они проезжали по этой дороге вместе с Хваён.

В тот день Хваён учила Ынсо, еще так неуверенно державшую руль, водить машину и сидела рядом. Хваён словно передавала всю себя Ынсо и учила всему, что знала и умела: водить машину, плавать, играть в боулинг и на гитаре. Однажды в воскресенье она позвала ее в свою пустую парикмахерскую и принялась учить делать стрижки.

«Когда на душе плохо, лучше всего уйти с головой в какую-нибудь, неважно какую, работу», – утверждала Хваён. А Ынсо послушно училась всему, что предлагали. Хваён шила одежду на швейной машинке, могла сшить даже сумку из кусочков кожи. Исходя из ее же утверждения и видя, как хорошо она делала многие вещи, можно было заключить, насколько тяжело было ее измученной душе.

Ынсо на секунду повернула голову и посмотрела на тихо текущую речку: «Она точно такая же, как и в прошлом году». А гладь реки словно проговорила ей: «Позволь мне спокойно протечь мимо и остаться позади тебя». – «А как же я? Что станет с моей болью? – Ынсо грустно улыбнулась. – Ведь уходят не только вода и птицы… Уйду и я, уйдешь и ты…»

Чтобы быть подальше от реки, она перешла на среднюю дорожку. Вдалеке, во дворе одного крестьянского дома, на соломенной подстилке сушился едкий красный перец.

Ынсо припарковала машину подальше от входа, и они стали подниматься в горы. У входа сидел пожилой мужчина, перед ним у дерева стояла табличка с крупной надписью: «Гадаю по руке».

Ынсо и Сэ, проходя мимо, услышали:

– Подходите. Интерес ваш: заплатите за одного, погадаю на двоих.

Сэ проявил желание и потянул Ынсо за руку.

– Гадание по руке? Зачем? – удивилась она.

– Да так просто. Давай попробуем ради интереса, – оживился Сэ и подвел ее к предсказателю.

– Да у вас талант, – сказал тот, смотря на ладонь Сэ, и стал говорить о его будущем. – Вам повезет, будете жить долго. А еще у вас родится одна дочь и два сына. Если чему-то посвятите себя, заработаете репутацию.

– И у нее тоже посмотрите.

Ынсо спрятала руку, но Сэ, против ее воли, взял ее ладошку в свою и протянул предсказателю.

– А что у нее?

Тот посмотрел на руку Ынсо и закачал головой.

– У нее невероятно сложная картина. Как все закручено. Из детей одна дочь… Две линии любви…

Ынсо тут же отдернула свою руку: «Одна дочь?!» Всего какая-то пара слов предсказателя, и она резко почувствовала, словно птица вырвалась и выпорхнула из ее сердца, больно продырявив его, она почувствовала, как сразу похолодело в том месте, где она раньше жила.

– Ты только посмотри-ка на них! – воскликнул Сэ.

Среди людей, поднимавшихся в гору, было несколько человек в костюмах и галстуках. Перед ними шла женщина в желтой кофточке чогори и темно-красной юбке национального костюма ханбок, на голове у нее был венок из цветов, а в руках она несла цветы.

– Что это за люди? Что они делают? – не унимался Сэ. Он сорвал цветок космеи, на котором только что сидела стрекоза, и украсил им волосы Ынсо.

– Что творится с небом!

Осеннее небо было настолько насыщено-синим, что, казалось, заливает своей синевой рисовые колосья на горизонте.

– Как хорошо!

– Правда, хорошо, что мы поехали?

– Ага. – Хотя Ынсо и согласилась, тут же вспомнила, что из-за этой прогулки придется всю ночь сидеть над сценарием, тяжело вздохнула, а после еще подумала про оставленную дома собаку – стало совсем тошно.

– В следующий раз, запирая двери, обязательно проверь, дома ли Хваён или нет… Вдруг она сейчас заболела…

Молчание.

– А?

– Это всего лишь собака. Собаки даже зимой под мару спать могут, там же и щенков растят.

– Но наша ведь не такая, как все!

– А в чем разница?

Ынсо вместо ответа резко повернулась к Сэ, и цветок, который только что подарил ей Сэ, упал с ее головы. Она наклонилась, подняла его и пощекотала им нос Сэ.

– Ну извини.

– За что?

Молчание.

Ынсо склонила голову и извинилась – она чувствовала себя виноватой каждый раз, когда невольно причиняла ему боль. У нее уже вошло в привычку говорить: «Извини» или «В чем я виновата?». Прекрасно зная, что Сэ не выносит этих слов, она не раз клятвенно обещала себе никогда не произносить их, но они невольно срывались с языка.

Раньше бы Сэ просто улыбнулся или потрепал Ынсо за плечо, ничего не говоря, но сегодня его всего передернуло:

– До каких пор ты будешь извиняться передо мной?!

Обгоняя его на