Когда поют цикады - Стивен Амидон

голоса. Фраза была еще короче, чем в ночь убийства Иден. На этот раз лишь одно слово, вопрос: «Пап?» Словно бы напоминание. Ее все еще нужно забрать.

По крайней мере, сегодня ему хватило ума не сбегать из дому. Искушать судьбу было ни к чему. Сон ушел напрочь, и Патрик подавил в себе соблазн возобновить возлияния. На предстоящую встречу необходимо явиться трезвым как стеклышко. Уволят-то его вряд ли. Все-таки Грифф – мужик что надо. Тем не менее текущее поведение Патрика однозначно неприемлемо. Надо полагать, ему в той или иной форме поставят ультиматум, и эту пилюлю лучше принять на ясную голову.

В офис он прибыл к семи и сразу же набросился на работу с энтузиазмом двадцати-с-хвостиком-летнего практиканта, зарабатывающего себе репутацию знатока Уолл-стрит. Обрушил лавину уведомлений на коллег и клиентов, не забывая отсылать копию каждого Гриффу. Новости по делу Иден старательно игнорировал, поскольку понимал, что эта кроличья нора сведет на нет все его усилия строить из себя добросовестного работника.

Тем не менее от мыслей о Даниэль отделаться ему не удавалось. Его терзало беспокойство, что он зашел с ней слишком далеко. Патрик едва ли не ожидал, что после его заявления об увиденном в рощице Джеке Пэррише она окатит его своим шардоне. На удивление, после этого женщина вроде даже с интересом выслушала рассказ об Оливере и Селии, а также о кратком и злополучном приобщении его собственной дочери к Пэрришам. Даниэль Перри, начинал понимать Патрик, вовсе не та женщина, за какую он поначалу ее принимал. Волевая, да, однако под бойцовскими доспехами таились в ней уязвимость и ум, наводящие на мысль, что при иных обстоятельствах вся ее жизнь могла бы сложиться по-другому. Об Иден она говорила с безжалостной прямотой, столь несвойственной для Эмерсона, где своих детей традиционно обсуждали с исступленным восторгом, приличествующим скорее первому раунду драфта Национальной футбольной лиги. На дочери Даниэль явственно была помешана, но при этом ее отношение к ней отличалось прямолинейностью и взыскательностью, со всей очевидностью демонстрировавшими, что в Иден она видит личность, а не какую-то пустышку.

Шел уже второй час их встречи – Патрик прикончил третью порцию джина, Даниэль свой бокал вина по-прежнему лишь созерцала, словно бы проходя некий обряд посвящения, – когда она объявила, что им, пожалуй, пора двигать. Он согласился неохотно. Несмотря на кошмарную обстановку, говорить с ней было легко. Слушала она его со всем вниманием. И ее не отпугивал его очевидный алкоголизм. Узы, которыми их связала утрата дочерей, были невыносимыми и нерушимыми, но и куда более интимными, нежели все его чувства за долгий-долгий срок. Наконец, Даниэль была красива. Красотой суровой и холодной, и все же неоспоримой. Этот потерявший управление поезд мыслей Патрику пришлось остановить, когда он поймал себя на фантазии о поцелуе с ней. Сохраняя приличия, он дал женщине номер своего сотового и проводил ее до машины. Распрощались они неуверенно. Патрик вернулся домой и накачался до беспамятства, она скрылась во мраке более естественного характера. Он задумывался, доведется ли им встретиться вновь. Мысль о том, что этого никогда не произойдет, подбросила еще один булыжник на его сани печали, что он волок за собой по замерзшей тундре своей жизни.

Ровно в десять – встреча была не того рода, на которую можно явиться чуть пораньше или чуть попозже, – Патрик проделал двадцать шагов, отделявших его офис от кабинета партнера-распорядителя. Грифф оказался не один. Также присутствовали адвокат фирмы, Лэнс Авагян, и симпатичная женщина с дерматиновой папкой на коленях. Грифф представил ее как Венди Уманс. Ее Патрик видел впервые, но вот Лэнса знал хорошо. Этот работал в фирме с самого начала – язвительный, но в остальном вполне приличный мужик, обычно державшийся как хохмач из общаги. Сегодня, однако, он выглядел подавленным до такой степени, что даже не посмотрел Патрику в глаза при рукопожатии.

– Итак, – начал Грифф. – Я предпочел бы пропустить всю ту лабуду, где мы обсуждаем твои показатели за последнее время. Можем мы сразу же сойтись на том, что таковые весьма посредственны?

– Согласовано, – отозвался Патрик.

Лэнс улыбнулся, хотя встречаться с ним взглядом избегал по-прежнему. Слово служило для них троих внутренней шуткой, выражавшей согласие на еще одну порцию мартини или же указание на сексуальность женщины поблизости.

– Патрик, ты меня знаешь, – продолжал Грифф. – И вот его ты знаешь. Нам по душе, когда люди счастливы.

– А они несчастливы, – наполовину спросил, наполовину признал Патрик.

– Ты несчастлив. Так ведь? Собственно, по этой причине мы сейчас и собрались. После Габи ты явственно так и не вернулся в колею. Что вполне понятно. Хотя где нам понять. И тем не менее. Мы распоряжаемся серьезными средствами, а наша клиентура вполне разбирается в обстановке. Пьянство…

– Слушай, можем мы перейти к делу?

Слова прозвучали гораздо резче, нежели Патрик намеревался. Грифф уставился на него невозмутимым взглядом, выжидая дальнейшего развития событий.

– Прошу прощения, – тут же смутился Патрик. – Я не хотел выставлять себя козлиной.

– Ты не козлина. Ты в беде. И мы хотим тебе помочь.

Грифф повернулся к Венди. Патрик тоже. Лэнс продолжал с величайшим интересом рассматривать ковер.

– Перво-наперво, Патрик, я хочу выразить свои глубочайшие сожаления о вашей утрате, – объявила женщина.

Патрик вежливо кивнул, и она открыла папку на коленях и извлекла из нее какую-то глянцевую брошюру.

– Я работаю консультантом в организации под названием «Брукфарм». Мы находимся в Вермонте. Под Братлборо – может, слышали? – Венди протянула ему брошюру. – Мы специализируемся на комплексных курсах восстановления.

Взглядом женщина призвала Патрика посмотреть брошюру, и он подчинился. Название ему смутно помнилось. Одно из немногих мест, куда он не притаскивал своего ребенка. Выглядело-то, конечно, великолепно. Высший класс. Пять звездочек. Деревянные домики, волейбольная площадка, погруженные в глубокомысленные рассуждения люди на лесных тропинках. Бороды, улыбки, фланель. Руки на плечах. Вермонт. Гребаный Вермонт.

– Для вас мы запланировали тридцатидневный погружающий курс лечения. Сначала – тщательно контролируемая детоксикация, после которой с вами будут заниматься по одной из наших программ. Мы используем наисовременнейшие разработки, и отношение к клиентам у нас очень внимательное. И мы действительно добиваемся успехов. Уверена, вам у нас понравится.

«Понравится», пожалуй, было натяжкой. Патрик окинул взглядом Венди. Возненавидеть ее было бы так просто, с ее-то волосами средней длины и матерчатым браслетом, наверняка изготовленным неким особым пациентом. Вправду просто. Он возненавидел стольких профессионалов, возомнивших, будто они способны помочь его дочери. Но тогда это было ошибкой, как будет и теперь. Вообще-то, они хорошие люди, особенно по сравнению с легионами отъявленных мудил, топчущих землю.