Воины света. Меч ненависти - Бернхард Хеннен

— Повозка — подарок для моей жены.

Хорза пристально посмотрел на него оставшимся глазом. А потом вдруг прыснул.

— Ты даришь своей жене тяжелую повозку? — вырвалось у него. — Да ты еще безумнее, чем я думал, мой эльфийский ярл. Женщины любят тряпки. Украшения, красивые ткани. Некоторые любят также хорошую домашнюю утварь, медные котлы, черпаки или железные вертелы. Но о женщине, которая оценила бы повозку, запряженную четверкой лошадей, я еще не слыхал. Ну же, пусть уберут эту штуку с парома. Мы не поместимся все в лодку.

— А ты уже взвесил практические стороны такого груза? — спокойно спросил Альфадас. — Под навесом повозки ты не будешь мокнуть во время путешествия, мой король. — Ярл посмотрел на затянутое тучами небо. — А похоже на то, что нам следует ожидать хорошего дождя. За день мы не доберемся до Фирнстайна, а вдоль берега нет сухого ночлега. Ты разве не вышел уже из возраста, когда с восторгом ночуют в грязи, мой король? — Чтобы не смущать Хорзу, Альфадас говорил так тихо, что стоящие вокруг ничего не слышали. — Зачем тебе большая свита? На фьорде тебе не нужны лейб-гвардейцы. Может быть, парочка слуг и парочка советников. Тебе не нужны даже лошади. От берега до моего дома и ста шагов не будет. Места на борту парома хватит, если ты сможешь на пару дней отказаться от части своей свиты.

Хорза задумчиво провел рукой по бороде.

— Мне нужны мой виночерпий и Далла. — Он указал на красивую молодую девушку, стоявшую несколько в стороне от мужчин и смотревшую на фьорд. — Знаешь, какая самая страшная болезнь старости, герцог? — Он почесал в паху. — Все члены застывают, а этот — нет. И, скажу я тебе, Далла — великолепная целительница! Она наверняка сослужит хорошую службу королеве.

Альфадас еще раз взглянул на рыжеволосую девушку. Он сомневался, что Эмерелль нужна помощь врачевательницы, которая специализируется на застывших членах. Но он решил не высказывать своего мнения королю.

— Идем уже на борт этого проклятого парома, — приказал Хорза. — Если я постою еще немного в этом холодном тумане, то сегодня вечером не смогу сам поднять рог с метом. Далла, бери вещи и прячься под навес повозки. Я сейчас о тебе позабочусь. Принесите к повозке несколько шкур. В моем возрасте уже не сидят голой задницей на голых досках!

Король отобрал еще трех воинов, которые должны были помогать паромщикам на веслах. Затем лодка отчалила. Хоннигсвальд еще не скрылся за горизонтом, когда Хорза присоединился к целительнице.

Альфадас снова невольно подумал о том, что, пожалуй, никто не удивится, если старый пьяный человек, вставший ночью по нужде, упадет за борт. Борта парома не достигают даже до колен. А слабо натянутый канат, за который можно держаться руками, вряд ли спасет старика, если тот потеряет равновесие…

В ночной тиши

Альфадас проснулся. Что-то изменилось на борту парома. Ярл лежал между высокими колесами повозки, закутавшись в одеяло. Он вслушивался в ночные шорохи. Паром стоял на якоре в небольшой бухте. С наступлением темноты трое братьев отказались двигаться дальше. Хорза ругался и угрожал, что прикажет их утопить. Но в конце концов даже он должен был подчиниться голосу рассудка. Паромщики не знали этой части фьорда. Ни течений, ни подводных рифов. Продолжать путешествие в кромешной тьме было бы верхом безумия.

Велейф предпринял попытку развеять раздражение своими песнями. Свита короля сократилась до скальда, Даллы, целительницы, и трех лейб-гвардейцев Хорзы. После короткого ужина все отправились спать. Ну, насколько это было возможно… Альфадас и другие нашли укрытие от мороси, начавшейся с наступлением темноты, между колесами повозки. Всего в полушаге от них на повозке целительница лечила негнущиеся члены Хорзы. Сопение и стоны короля стали им колыбельной. Альфадас не мог уснуть, пока возня не перешла в гортанный храп. Шум от любовной игры прямо над головой возбудил его. А это, в свою очередь, рассердило ярла, поскольку ему претило поведение старого сластолюбца.

Альфадас отбросил эти мысли и попытался снова сосредоточиться на ночных шорохах. Что изменилось? Дождь прекратился. Уже давно. Волны тихо плескались о паром. Постанывали якорные тросы. Ярл прислушался к дыханию лежавших рядом мужчин. Дерево повозки заскрипело. Король! Храп прекратился. Хорза поднялся. Сейчас он отбросит навес. Для старика Хорза двигался на удивление тихо. Альфадас никак не мог разобраться в короле. Было время, когда он открыто восхищался фьордландцем. Но теперь… Нужно заставить Хорзу отказаться от затеи! Ярл осторожно отбросил одеяло, ухватился за колесо, вылез из-под повозки. Дыхание остальных по-прежнему было тихим и ровным. Все спали.

Хорза пошел в носовую часть парома и стал смотреть на восток. На плечи король набросил тяжелый меховой плащ. В нем фигура его казалась массивнее. Видневшиеся из-под плаща тонкие ноги гротескно контрастировали с ней.

Палуба была мокрой от дождя. Холод вцепился в голые ноги Альфадаса. Вот она, возможность, о которой думал ярл. Вот только на Хорзе нет кольчуги. Умеет ли он плавать? В любом случае он продержится на воде достаточно долго, чтобы разбудить всех своими криками.

— Ты еще никогда не был ранен в бою, не так ли, Альфадас? — тихо сказал Хорза.

Ярл удивился тому, что старик услышал его. Он подошел к королю и встал рядом.

— Ты не знаешь, каково это — лежать среди раненых. Ночью никогда не бывает так тихо, как здесь. Они стонут. Некоторые плачут или негромко молятся богам, кто-то просто клянет свою судьбу. Они сражаются всю ночь, потому что боятся темноты. Они ждут рассвета, чтобы умереть. Странно, не правда ли?

— Да, странно, — коротко ответил ярл.

Неужели Хорза о чем-то догадывается?

— Меня семнадцать раз ранили в сражении. Восемь раз — настолько тяжело, что я лежал среди них. Целители хотели унести меня, потому что я король. Но я чувствовал себя более живым, когда вокруг меня были ребята, которым было еще хуже. Я представлял себе, что среди них смерть не найдет меня. То же самое, когда я ложусь в постель с молодой женщиной. Тогда все становится как раньше… На какое-то время. Я просыпаюсь каждую ночь раз или два, чтобы отлить. Только если я много выпью, то сплю всю ночь. И просыпаюсь в мокрой постели. — Он с горечью рассмеялся. — Эту битву проиграешь и ты, Альфадас. Возраст нельзя победить. Только если умереть молодым.

«Так вот он о чем», — подумал ярл.

— Поэтому ты посылаешь меня в Альвенмарк? Чтобы предохранить от возраста?

Король не ответил. Он молча смотрел на волны. Где-то в темноте послышался плеск. Рыба выпрыгнула из воды?