Я стоял у ворот Москвы. Военный дневник командующего группой армий «Центр» - Федор фон Бок

Что же касается имеющихся в директиве инструкций относительно второй фазы операции, которые предлагают «разгромить группировки противника по обе стороны от шоссе посредством совместных действий обоих крыльев», то они основываются на неверной оценке состояния войск группы армий. В этой связи группа армий хочет еще раз привлечь внимание Верховного командования к тому факту, что правое крыло 4-й армии в обозримом будущем к активным наступательным действиям неспособно. Согласно полученному от армии рапорту, возможности 17-й и 173-й дивизий, принимавших участие в тяжелых оборонительных боях, исчерпаны полностью; остальные дивизии понесли тяжелые потери. XII и XX корпуса также чрезвычайно ослаблены и прорвать позиции противника не имеют возможности. Успешное завершение первой фазы операции, возможно, позволит добиться отступления противника перед фронтом правого крыла 4-й армии при осуществлении значительного давления на него с северного направления [246] в сочетании с фронтальной атакой XIII и XX корпусов в наиболее выгодных с тактической точки зрения пунктах. После передачи четырех дивизий другим группам армий сил группы армий «Центр» для уничтожения противника совершенно недостаточно, особенно если учесть, что противник и впредь будет подтягивать резервы со стороны Москвы. Кроме того, невозможно сказать наверняка, когда у нас появятся запасы горючего, необходимые для наступления в направлении Ярославля, При нынешнем уровне поставок для создания подобных запасов потребуются недели. Группа армий полагает, что совершенно невероятно, чтобы к тому времени погода и состояние войск позволили осуществить подобное наступление».

Во второй половине дня разговаривал с Гепнером в своем штабном поезде, следовавшем в направлении Гжатска. Поставленная перед Гепнером задача такова: посредством обхода с обоих флангов отрезать и разгромить находящегося перед его фронтом противника. Промежуточная цель операции — достичь канала «Москва» и западных пригородов города. Потом, если для этого представится возможность — развивать наступление в районе канала. Далее группа армий продвигаться не может.

Наступление успешно развивается, особенно в секторе IX корпуса на севере Москвы.

Вечером пришло известие, что Гудериан хочет наступать главными силами через Михайлов в направлении Рязани. Я уже собрался было обсудить по телефону эту новость с Грейффенбергом, когда последний прервал мои рассуждения словами о том, что, согласно только что полученному рапорту от Гудериана, 2-я танковая армия выполнить поставленную перед ней задачу не в состоянии! Я попросил Грейффенберга проверить эти сведения, чтобы знать, что докладывать Верховному командованию сухопутных сил о столь неожиданном повороте событий. [247]

21/11/41

Гудериан в очередной раз отправился на фронт, чтобы лично оценить обстановку. С его подачи танковая армия потребовала задействовать 296-ю дивизию, которая только что переведена в район Орла в качестве резерва, чтобы «запечатать брешь во фронте».

Во второй половине дня, когда Грейффенберг задал командованию 2-й танковой армии вопрос о намерениях, армия, как и прежде, ответила, что выполнить поставленную перед ней задачу она не в состоянии. При таких условиях о переподчинении 296-й дивизии 2-й танковой армии не может быть и речи. Однако в течение ночи от 2-й танковой армии была получена телеграмма, требовавшая передать армии 296-ю дивизию, чтобы помочь «развить достигнутый сегодня успех».

Поехал из Гжатска в расположение XII корпуса. Командир корпуса явно находится под впечатлением от имевших место ожесточенных сражений и самыми мрачными красками описывает состояние своих дивизий, чьи возможности, по его словам, полностью исчерпаны.

Потери, в особенности в офицерском составе, дают о себе знать. Многие лейтенанты командуют батальонами, один обер-лейтенант возглавляет полк. Численность некоторых полков сократилась до 250 человек. Личный состав страдает от холода и неадекватных условий размещения. Короче говоря, корпус, по мнению его командира, как боевая единица больше функционировать не в состоянии. Я ободрил генерала как мог, после чего сказал, что глобальных задач перед ним никто в настоящее время ставить не собирается, но он должен суметь организовать преследование противника, если последний начнет отступать. Кроме того, в его обязанности входит поддерживать контакт с IХ корпусом, который наступает слева от него. Аналогичная [248] картина наблюдается в 197-й дивизии, которая вчера вечером основательно получила по носу. Из расположения дивизии я поехал в IX корпус, который успешно продвигается вперед и чьей единственной заботой является чрезмерно растянутый правый фланг, обеспечивающий его контакт с VII корпусом. В расположении ХХХХ корпуса его командир поведал мне о тяжести сражений, в которых корпус участвовал, а также пожаловался на высокие требования, предъявляемые к частям высшим командованием:

«От нас по-прежнему требуют дойти до канала «Москва», не понимая того, что потом мы не сможем сделать и шагу!»

Корпус на левом крыле 4-й армии весьма успешно продвигается вперед. В этой связи я направил свой единственный резерв, 23-ю дивизию, в распоряжение этого корпуса.

3-я танковая группа медленно продвигается в направлении Клина. Группе позволено дополнительно задействовать 1-ю танковую дивизию в полном составе и при необходимости части 36-й (моторизованной) дивизии.

Я сообщил Клюге, что, согласно моим личным впечатлениям, растягивание правого фланга IX корпуса из-за неспособности XII корпуса к активным действиям может поставить под угрозу всю наступательную операцию. Я также предложил ему рассмотреть вопрос, не следует ли нам передвинуть 258-ю дивизию, которая все еще находится за линией фронта, к северу и присоединить к IX корпусу. Или, быть может, ее лучше присоединить к XX корпусу, к которому она изначально приписана, после чего задействовать этот корпус в атаке в северо-восточном направлении при возможном подключении частей XII армейского корпуса. Второе решение сулит большие перспективы, но я не уверен, что при нынешних условиях этот план можно [249] воплотить в жизнь. Однако ближе к вечеру мне перезвонил Клюге и сказал, что остановился на втором варианте.

В целом атака несколько жидковата, и ей явно не хватает глубины. Исходя из числа задействованных в ней дивизий в чисто теоретическом аспекте соотношение сил сейчас ничуть не менее благоприятное, нежели это бывало прежде. Но на практике, принимая во внимание резкое падение боеспособности войск — в некоторых ротах осталось лишь по 20–30 человек — тяжелые потери среди строевых офицеров, а также чрезмерную растянутость частей по фронту и наступающие холода, перед нами предстает совсем другая картина. Тем не менее мы, несмотря ни на что, все еще в состоянии отрезать и окружить несколько дивизий противника на западе от Истринского водохранилища. Сомнительно, однако, чтобы нам удалось продвинуться дальше. Противник, что естественно, будет стягивать все, чем он еще располагает, к Москве. Однако мои войска к сосредоточенным мощным атакам в настоящее время неспособны. В свете всего этого я решил передвинуть к фронту 255-ю дивизию, дислоцированную в ближнем тылу группы армий, хотя начальник моего тыла считает, что чрезмерное оголение тыловых районов может представлять опасность.