Катрин (Книги 1-7) - Жюльетта Бенцони

— Смотреть? Чтобы видеть это? Но кто же вы такие? Звери? Нет, вы хуже зверей, так как звери, даже самые дикие, не такие жестокие. Вы изверги, демоны с человеческими лицами.

Товарищ Корнисса равнодушно пожал плечами.

— Ну что ж! Это война!

— Война? Вы называете это войной? Убийства, пытки, грабежи, пожары…

Корнисс с профессорским видом поднял палец:

— «Война без огня ничего не стоит, не больше, чем свиная колбаса без горчицы!..»— это сказал король Англии! А он знает, о чем говорит!

Больная от отвращения, Катрин предпочла не отвечать. Они направились к церкви. Сорванная дверь висела на петлях, изнутри шел свет и доносились крики животных.

Они приблизились, и Катрин увидела, что внутри было полно коров, телят, быков и коз, которых наемник в кирасе.

Надетой на монашескую рясу, записывал в толстую книгу, лежащую на аналое. Приделы были завалены тюками фуража, а в маленькой часовне люди сваливали продовольствие, захваченное в деревне.

Перед алтарем три молодые девушки, совершенно голые, танцевали под угрозой мечей дюжины солдафонов, а те хохотали во всю глотку и отбрасывали длинные волосы несчастных, которыми те пытались закрыться.

Корнисс позвал монаха-переписчика.

— Эй, начальник! Ты знаешь, где капитан? Не отрываясь от своего письма и не поднимая глаз, переписчик показал в глубь церкви.

— Последний дом сзади. Это дом бальи. Он там…

— Ладно! Пошли туда! — вздохнул наемник, потянув за веревку, которой были связаны руки Катрин.

Она устремила полный ненависти и отвращения взгляд в тусклые глаза солдафона.

— Будьте прокляты! Вы все будете прокляты! Если вас не накажут люди, этим займется Бог! Вы будете гнить в тюрьмах и на виселицах, чтобы затем вечно гореть в аду!

К удивлению Катрин, человек перекрестился и с видимым страхом приказал ей замолчать, если не хочет, чтобы ей заткнули рот.

Пожав плечами, она повернулась к нему спиной и вышла из оскверненной церкви с поднятой головой. Но когда она миновала портал, жестокая вспышка молнии осветила деревню и разразилась гроза. Водяные смерчи обрушились водопадом с черного неба, откуда раздавался рев Апокалипсиса, прибивая огонь, поливая горящие угли, которые задымились, как паровые котлы.

Корнисс посмотрел на Катрин в ужасе и выставил на нее два пальца, растопыренные наподобие рогов.

— Колдунья!.. Ты колдунья! Дочь Дьявола! Знатная ты дама или нет, но я скажу капитану, чтобы он приказал тебя сжечь!

У Катрин вырвался сухой смешок:

— Колдунья? Потому что разразилась гроза? Это Бог гремит над вашими головами, бандиты! Это он подтверждает мои слова.

Вместо ответа Корнисс помчался бегом, таща за собой пленницу вдоль мощных контрфорсов, по лужам. Дождь хлестал по их лицам и заливал грудь молодой женщины.

Так в связке они вбежали под навес довольно красивого освещенного дома, чьи окна сохранили ставни. Оттуда раздавались ужасные завывания.

Оставив лошадей под навесом, вместе с их грузом и сторожами, Корнисс увлек Катрин в низкую дверь, которую открыл ударом ноги.

— Капитан! — крикнул он. — Я вам тут доставил дичь…

Но его слова потерялись в криках, заполнивших комнату, и он остановился на пороге, живо заинтересованный, в то время как Катрин задохнулась от крика ужаса. На этот раз она, кажется пересекла порог ада!

Комната, в которой она оказалась, была залом довольно внушительных размеров, где главным украшением являлся широкий каменный камин, увенчанный статуей Девы, но именно из этого камина и раздавались завывания. Бородатый человек в расцвете лет был привязан к доске, положенной на два табурета, и его ноги до самых колен исчезли в огне. Конвульсивно дергаясь в своих оковах, сдерживаемый четырьмя мужчинами, он широко открывал рот, из которого вылетал этот жуткий крик.

Живодеры на мгновение его вытащили и снова задали все тот же вопрос:

— Где ты спрятал деньги?

Но он нашел еще силы отрицательно потрясти головой; на его лице вращались вытаращенные глаза? пунцовые и мокрые, а толстые фиолетовые вены на висках, казалось, были готовы лопнуть. И пытка возобновилась.

Послышались крики и мольбы женщины. Они исходили из глубины комнаты, где стояла большая кровать с красным пологом, трещавшая под тяжестью двух переплетенных тел. В тени занавесок Катрин заметила ногу и обнаженную руку, голову с длинными светлыми волосами, которая вертелась в разные стороны, и наконец женщину, плакавшую и стонавшую под тяжестью мужчины, насиловавшего ее с варварской жестокостью… Мужчина был в стальной кольчуге, которая усугубляла пытку несчастной.

— Скажи им, Гийом!.. Скажи им! — стонала она. — Не дай себя убить!

Ошеломленная, с расширенными от ужаса глазами, Катрин смотрела по очереди на казнимого и женщину не в силах закрыть глаза и отвернуться. Казалось, что ужас подавил в ней все рефлексы.

Она увидела, как кулак опустился на лицо женщины, которая, потеряв наконец сознание, замолчала, в то время как с коротким хрипом ее палач получал удовольствие.

Тем временем крики мужчины прекратились, а его голова безжизненно упала назад. Наемники отодвинулись от огня.

— Капитан! — позвал один. — Он потерял сознание…

— Или умер! — сказал другой, прикладывая ухо к груди мужчины. — Я там ничего не слышу…

Ропот гнева послышался из глубины алькова, и длинная серая фигура встала, зазвенев металлом.

— Банда неумех и тупиц! — прорычал голос, от которого Катрин подскочила.

Ее и без того расширенные зрачки стали огромными. Капитан Гром вышел из темноты, поправляя вышитую кожаную портупею. Он был с непокрытой головой: его короткие черные волосы были растрепаны, а загорелое лицо перекошено от ярости. С поднятым кулаком он бросился к своим людям, чтобы наказать их.

— Капитан! — снова подал голос Корнисс, прочистив горло. — Я вам привез отборной дичи.

Поднятый кулак опустился. Человек пожал плечами и пнул ногой казненного.

— Выбросьте эту падаль на навоз… если он еще остался! — приказал он.

Потом, схватив со стола свечу, он подошел к маленькой группе, оставшейся стоять у двери.

— Отборной дичи? — хохотнул он. — Посмотрим. Он поднял свечу. Госпожа де Монсальви подняла голову. Ее взгляд, горящий от негодования, и черный взгляд капитана Грома, наполненный величайшим удивлением, пересеклись. Свеча покатилась на плиты пола.

— Добрый вечер, Арно! — сказала Катрин.

ГЛАВА XIII. Дворянчик

Потоп! Она находилась в самом сердце всемирного потопа! Божий гнев обрушил на повинную землю ревущие шквалы, которые рвали крышу хижины, ломали ветви, валили деревья, размывали почву, напитанную кровью.

В этом амбаре, куда он ее потащил, не дав ей Даже времени выговорить слово, Катрин и ее муж смотрели друг на друга. Казалось, они оценивают силы друг друга, как враги перед битвой…

На лице Арно удивление сменилось выражением почти безумной ярости. Он окончательно понял, что тонкая черная фигурка, внезапно выросшая