Дорогой читатель. Неавторизованная автобиография Ким Чен Ира - Michael Malice

Башня, которую я планирую, будет чем-то беспрецедентным в истории монументальной архитектуры".

"Невиданное...!" - пробормотали они. Теперь задача стала бесконечно сложнее. Как они могли угадать то, что никогда не было сделано раньше? Как они ни старались, им просто не приходило в голову никаких вариантов. Вскоре они перестали гадать, желая услышать, что именно я имел в виду.

"Никогда еще не было памятника, посвященного великой человеческой мысли", - заметил я. "Товарищи, я предлагаю построить памятник, символизирующий великую концепцию чучхе: Башню идей чучхе".

Все взорвались аплодисментами, сразу увидев мудрость, смелость и проницательность моего плана. "Какой гений!" - прошептал один из архитекторов.

"Мне не терпится увидеть, что за проект вы придумали", - сказал я. "Я приду на следующей неделе, чтобы посмотреть, как, по вашему мнению, должна выглядеть такая башня".

Несмотря на то, что последующие семь дней были заполнены работой, я не мог не отвлекаться, пытаясь предугадать, что же именно задумали архитекторы. Будет ли башня минимальной или богато украшенной? Какой высоты она будет? Какой материал они предложат нам использовать? Возможности были безграничны, что вполне уместно для башни, символизирующей Корею чучхе.

Неделю спустя я снова встретился с архитекторами в своем офисе. Они разложили на моем столе несколько планов, с тревогой осознавая важность того, что они проектируют. С первого взгляда я понял, что их схемы не подойдут. Сказать, что я был разочарован, значит преуменьшить. В каждой схеме было столько недостатков, что я не знал, можно ли вообще спасти хоть одну из них. "Во-первых, - вздохнул я, - мы должны установить число слоев, образующих поверхность башни, равным семидесяти, что символизирует семидесятилетие Великого Вождя".

"Но, товарищ, - сказал один из архитекторов, - мы уже строим Триумфальную арку ко дню рождения президента"

Я бросил на него неприличный взгляд. Да, то, что он сказал, было правдой. Мы уже строили такой памятник. Но это все равно не имело значения. "Семидесятилетие Великого Вождя - это буквально уникальное историческое событие. Мы можем поставить семьдесят памятников, и все равно этого будет недостаточно, чтобы почтить его память и все, что он сделал для корейской нации!"

Мужчина опустил голову, укоряя себя. "Вы абсолютно правы".

"Нам нужно что-то, символизирующее свет чучхе", - сказал я. Я думал, думал и думал. Архитекторы тоже думали, но, конечно, ничем не помогли. "У меня есть! Давайте установим конструкцию на вершине башни. Быстро, дайте мне карандаш".

"Вот." Все собрались вокруг, чтобы посмотреть на мое дополнение к наименее плохой конструкции.

"Идеи чучхе, - сказал я, - это вечный огонь, освещающий путь вперед стремящимся к независимости народам мира. Мы можем проиллюстрировать это буквально, установив над башней скульптуру в форме факела с подсветкой. В отличие от настоящего огня, свет этой скульптуры никогда не погаснет - как и неугасимый свет идей чучхе".

"Я вижу, вы не нарисовали ее в масштабе", - сказал один из архитекторов.

"Конечно, нарисовал!" Я достал линейку и быстро произвел арифметические расчеты. "Скульптура будет двадцатиметровой, то есть высота всей башни составит 130 метров. И теперь нам нужно решить, где в Пхеньяне ее построить".

Увидеть эскиз на листе бумаги - это одно. Другое дело - знать, как башня будет выглядеть вживую, и совсем другое - знать, как она будет выглядеть из разных частей города. Я не мог точно представить себе эффект от такой гигантской каменной башни, опираясь только на воображение. Прежде чем утвердить место для проекта, мне нужно было попытаться как можно точнее представить его.

Центральным элементом башни должен был стать гигантский факел на ее верхушке, который я мог бы легко сделать в виде факсимиле. Я раздобыл катушку пружины и отрезал ее точно до 130 метров - высоты башни. На конце струны я сделал нечто очень простое и в то же время инновационное: Я привязал воздушный шар.

Жители Пхеньяна не могли оторвать глаз, пока я ходил по городу с большим красным воздушным шаром, заходя на каждую потенциальную строительную площадку. Прибыв на место, я закреплял нитку, отпускал воздушный шар в полет и смотрел вверх, чтобы примерно представить, как будет выглядеть башня с ее основания. Затем я переходил на ближайшую улицу и смотрел на нее оттуда. И наконец, я отправился в другие части города, рассматривая воздушный шар с точки зрения каждой из многочисленных достопримечательностей Пхеньяна. Я смотрел на него с площади Ким Ир Сена, а затем с трибуны на площади. Я смотрел на него со смотрового балкона Большого народного дома и с лодки на реке Тэдон. Этот процесс занял у меня несколько часов.

Я хотел, чтобы башня была видна из любой точки Пхеньяна. Но как я ни старался, мне не удалось достичь своей цели. В каком бы месте города я ни размещал шар, его либо скрывало какое-нибудь другое здание, либо общий эффект был несколько ниже, чем я задумывал. Разочарованный, я вернулся в свой офис, чтобы пересмотреть все аспекты конструкции башни. И тут я понял, в чем дело: башня просто была недостаточно высокой.

Я позвонил архитекторам и попросил их переделать эскизы, чтобы сделать башню выше. На следующий день я пришел к ним в офис и посмотрел, что у них получилось. "Работа была немного сложной, - объяснил один из архитекторов, - поскольку нам пришлось сохранять семьдесят слоев при удлинении башни. Но после постройки это будет вторая по высоте каменная башня в мире!"

Я обдумал и чертеж, и его слова. "А что, если мы сделаем ее на несколько метров выше?" - предложил я. предложил я. "Что, если мы сделаем ее самой высокой каменной башней?"

Архитекторы ошарашенно посмотрели друг на друга. "Мы никогда даже не думали о таком. Вы хотите сказать, что вместо того, чтобы сделать ее второй по высоте башней в мире, мы сделаем ее самой высокой? Не слишком ли это смело?"

"Скоро узнаю! Принесите мне воздушный шар и нитку длиной 170 метров". Теперь, определив нужную высоту башни, стало проще найти оптимальное место. В течение дня я выбрал место на берегу реки Тэдон, протекавшей через центр города. Место идеально соответствовало всем требованиям, которые я предъявлял.

Вскоре новость о том, что я предлагаю построить Башню идей чучхе, распространилась по всем континентам. Иностранцы наперебой присылали высококачественные камни для ее строительства и отделки. В списке дарителей были представители всех слоев общества: главы государств, выдающиеся деятели культуры и даже простые люди, выступающие за идеи чучхе. КНДР получила всемирно известный нефрит из Пакистана, лучший мрамор, когда-либо добытый в Буркина-Фасо, и более пятисот кусков высококачественного камня из Португалии. Гранит, присланный из