Проект «Аве Мария» - Энди Уир

большое количество солнечного света на планете. Пустыня Сахара давно дожидается, пока кто-нибудь не возьмет то, что она готова дать. Нам оставалось лишь построить эти чертовы электростанции!

Ределл откинулся на спинку стула и продолжил:

— Но на каждом шагу местные власти хотели кусочек пирога. Подкуп, взятки, откаты и так далее. Думаете, я много присвоил? Черт, да это крупица по сравнению с тем, сколько мне приходилось тратить на взятки, только чтобы построить гелиотермальную электростанцию посреди гребаной пустыни!

— А потом? — спросила Стратт.

Он опустил глаза.

— Мы построили опытную станцию. Один квадратный километр зеркал. И все направлены на металлический котел с водой на верху башни. Вода закипает, турбина начинает вращаться. Полагаю, с процессом вы знакомы. У меня была специальная бригада, которая проверяла, не подтекает ли котел. Когда на башне люди, зеркала нужно отворачивать в сторону. Но какому-то умнику в блоке управления взбрело в голову, будто пора начинать испытание, и они запустили всю систему целиком.

Семь человек. — Ределл тяжко вздохнул. — Все погибли мгновенно. По крайней мере, они не мучились… особенно. Кому-то пришлось ответить за трагедию. Жертвы были новозеландцами, как и я. И вот правительство сделало крайним меня. Судебный процесс напоминал фарс.

— А присвоение денег? — вставил я.

— Да, — кивнул он. — На суде всплыло и это. Но я бы отделался пустяками, если бы испытание электростанции прошло успешно. Я не виноват. Да, деньги я украл, не отрицаю. Но людей убил не я. Ни по халатности, ни как-либо еще.

— Где вы находились, когда случилось несчастье? — поинтересовалась Стратт.

Ределл молчал.

— Где вы находились? — повторила она.

— Я был в Монако, в отпуске.

— Вы провели там три месяца, спуская награбленные деньги.

— У меня… зависимость от азартных игр. Признаю, — грустно произнес Ределл. — Я и деньги-то присвоил, прежде всего пытаясь покрыть долги. Я страдаю игроманией.

— А если вместо трехмесячного загула вы бы остались на рабочем месте? И следили бы за всем в день, когда произошел несчастный случай? Может, трагедии удалось бы избежать?

Выражение лица Ределла было красноречивее любых слов.

— Ладно. Стадию объяснений и вранья мы проехали, — подытожила Стратт. — Теперь вы не сможете прикидываться невинной жертвой, превращенной в козла отпущения. И вам это ясно. Итак, ближе к делу. Расскажите о черных панелях.

— Хорошо. — Ределл взял себя в руки. — Я всю жизнь занимался энергетикой, и поэтому астрофаги, естественно, представляют для меня большой интерес. Аккумулятор такой емкости — боже, если бы не их воздействие на Солнце, это была бы величайшая наша удача в истории!

Он расправил плечи, оживляясь.

— Атомные, угольные, геотермальные электростанции… в конце концов, они делают одно и то же: используют тепло, чтобы вскипятить воду, и с помощью пара вращают турбину. Но с астрофагами нам этот хлам уже не нужен. Они превращают тепло напрямую в запас энергии. И большое приращение теплоты не требуется. Достаточно любой температуры, выше 96,415 градуса.

— Мы в курсе, — кивнул я. — Вот уже несколько месяцев я культивирую астрофагов с помощью атомной энергии.

— Ну и сколько вы получили? Пару граммов? Мой замысел даст вам по тысяче кило в день! Через несколько дней у вас будет столько, сколько требуется для миссии «Аве Мария». Больше времени уйдет на постройку самого корабля.

— А вот с этого места поподробнее, — не выдержал я. (Стратт мне, конечно, ни слова не сказала о том, что же такое «черные панели»!)

— Нужен квадратный лист металлической фольги, — заговорил Ределл. — Сойдет любой металл. Анодировать[109] до тех пор, пока не почернеет. Не красить — именно анодировать. С обеих сторон покрыть прозрачным стеклом, оставив зазор между фольгой и стеклом в один сантиметр. Края герметично заделать кирпичом, пеной или любым другим хорошим изоляционным материалом. Конструкцию выставить на солнечный свет.

— И что это даст?

— Черная фольга поглотит много солнечного света и нагреется. А стекло будет препятствовать контакту с окружающим воздухом. Поскольку тепло будет теряться только через стекло, процесс пойдет медленно. И фольга достигнет равновесной температуры[110] гораздо выше ста градусов Цельсия.

— И эта температура позволит обогатить астрофагов, — кивнул я.

— Именно.

— Но процесс дико медленный, — поморщился я. — Если у вас конструкция площадью в один квадратный метр и вдобавок идеальные погодные условия… допустим, можно получить тысячу ватт на квадратный метр солнечной энергии…

— То есть около половины микрограмма в день. Плюс-минус.

— Капля в море по сравнению с обещанными тысячами кило в день.

— Все зависит от того, сколько у вас в наличии квадратных метров, — хитро улыбнулся Ределл.

— Чтобы получить тысячу килограмм в день, нужно два триллиона квадратных метров.

— Площадь Сахары девять триллионов квадратных метров.

У меня отвисла челюсть.

— А теперь помедленнее, — вмешалась Стратт. — Объясните.

— Доктор Ределл предлагает заполнить часть Сахары черными панелями. Примерно… четверть всей пустыни! — ответил я.

— Это могло бы стать величайшим творением человеческих рук за всю нашу историю! — возбужденно проговорил он. — Конструкция будет отлично видна из космоса!

— А еще она разрушит экологию Африки и, возможно, Европы! — возмутился я.

— Незначительно по сравнению с надвигающимся ледниковым периодом.

— Доктор Грейс, это сработает? — спросила Стратт.

— На мой взгляд… — я беспокойно задвигался на стуле, — проект разумный. Но не знаю, удастся ли воплотить его в жизнь. Это же не дорогу или здание построить. Речь идет о сборке буквально триллионов панелей.

— Поэтому я и спроектировал панели из фольги, стекла и керамики. Все перечисленные материалы имеются на Земле в избытке! — убеждал Ределл.

— Минуточку, а как вы собираетесь культивировать астрофагов? Черные панели, конечно, обогатят частицы, подготовив их к размножению. Но перед фазой размножения следует проделать с астрофагами ряд манипуляций.

— Да знаю я, — ухмыльнулся Ределл. — У нас там будет статический магнит, и он создаст частицам магнитное поле, на которое они станут ориентироваться. Это запустит фазу миграции. На одном из двух стекол сделаем небольшой инфракрасный фильтр, и он будет пропускать только волны, соответствующие инфракрасной сигнатуре углекислого газа. И астрофаги направятся туда для размножения. А затем, после деления клеток, устремятся к стеклу, потому что это направление солнечного света. Где-нибудь сбоку панели мы просверлим крохотное отверстие для вентиляции. Остудиться панель не успеет, зато смогут постоянно восполняться запасы углекислого газа, поглощаемого астрофагами во время размножения.

Я уже открыл рот, готовясь возразить, но не нашел ни единого просчета. Доктор Ределл продумал свой план от и до.

— Итак? — спросила Стратт.

— Как система культивирования это ужас, — заявил я. — Гораздо менее эффективная и низкоурожайная по сравнению с моей установкой, работающей от реактора авианосца. Однако в системе доктора Ределла главное не эффективность, а масштабы применения.

— Так и есть, — кивнул тот