Ветвления судьбы Жоржа Коваля. Том II. Книга II - Юрий Александрович Лебедев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Каков же результат большой «подковёрной операции» под названием «Отставка Капицы», задуманной и осуществлённой Берией, постановку которой внимательно отслеживал и мастерски режиссировал по ходу её проведения Сталин?
1. По крайней мере на год «успокоенность» американцев в том, что в СССР серьёзная работа по созданию атомной бомбы не ведётся.
2. Окончательное формирование научно-технической стратегии Спецкомитета.
3. Возникновение ветвления альтерверса судьбы Жоржа, принесшего ему славу атомного разведчика.
4. Создание тандема эффективного руководства советским атомным проектом в лице Курчатова и Берии.
Курчатов – атомный король!
Приём Сталиным Курчатова 25 января 1946 года был фактически «коронацией» Курчатова, на которой ему был выдан карт-бланш на любые расходы и любые кадровые решения.
Вот характерный пример. В 1949 году Курчатову понадобился специалист по аэрогидродинамике для разработки центрифуг для выделения оружейного урана-235. Его выбор пал на М. Д. Миллионщикова, в то время заместителя директора по научной части Института механики АН СССР.
Михаил Дмитриевич согласился, и написал заявление об освобождении от должности. Но
«Институт механики категорически возражал против ухода Миллионщикова из института. Член-корреспондент АН СССР Н. Г. Четаев, в то время директор института, оставил такую резолюцию на заявлении Миллионщикова…: «Отказать. Освобождение М. Д. нанесло бы Институту механики очень большой вред, так как М. Д. является крайне ценным, незаменимым работником, инженером, крайне нужным для руководящей работы в дирекции Института механики и в Отделе фильтрации»».[468]
Нужно ли говорить, кто победил в борьбе за «крайне ценного незаменимого работника», будущего академика, Героя Социалистического труда, дважды Сталинского и Ленинского лауреата? ☺
Как свидетельствует сам Курчатов, в разговоре с ним
«т. Сталин сказал, что не стоит заниматься мелкими работами, а необходимо вести их широко, с русским размахом, что в этом отношении будет оказана самая широкая всемерная помощь. Т. Сталин сказал, что не нужно искать более дешевых путей…».[469]
Но при этом «вождь произнёс:
«Атомная бомба должна быть сделана во что бы то ни стало».
Эту фразу Сталина приводит Ю. Н. Смирнов как сказанную самим Курчатовым – «Курчатов как-то рассказал…».[470]
Запись Курчатова – не стенограмма. Да и не всё, что было сказано, могло быть записано по соображениям секретности и личной безопасности. «Внутренний цензор» Курчатова играл важную роль в его менталитете ☺. Но кое о чём можно догадаться и по записанному тексту.
Обращаю внимание на следующую фразу: «Т. Сталин сказал, что не нужно искать более дешевых путей…». Мне представляется, что за ней стоит итог той части беседы, в которой Курчатов рассказал Сталину об американском опыте создания бомбы, о том, что этот опыт нам достаточно хорошо известен (это глубокий реверанс разведчикам Берии!), но путь этот очень дорогой, а потому мы приложим все усилия, чтобы, используя американский опыт, создать и свою конструкцию, и свои технологии. И наша конструкция будет даже лучше, чем американская.
Сталин, вероятно, спросил – может ли Курчатов гарантировать, что его «улучшенная конструкция» окажется надёжней американской? Курчатов, понимая меру ответственности, честно ответил, что законы атомной физики пока недостаточно изучены и 100 % гарантии он дать не может, но учёные приложат все усилия для достижения успеха.
На это Сталин, для которого положительный результат был важнее цены, отреагировал так, как через несколько недель он отреагировал на аналогичное предложение Туполева по бомбардировщику – «Не надо лучше. Сделайте точно такой». И добавил: «Атомная бомба должна быть сделана во что бы то ни стало».
Эти две фразы и стали для Курчатова «категорическим императивом» всей дальнейшей работы.
Понятно, что в результате курчатовского выбора стратегии роль разведки неизмеримо возросла. И именно момент этого выбора был моментом эвереттического ветвления и судьбы Жоржа Коваля. В этой, выбранной не им, а Курчатовым, Харитоном, Берией и Сталиным ветви альтерверса он в конечном итоге стал Героем России, а в других…
А если бы Сталин сделал выбор в пользу Капицы? Это тема других исторических реконструкций. Лично мне видятся в основном те, в которых Курчатов всё-таки остался бы в составе Спецкомитета, продолжил бы работу под руководством Петра Леонидовича, и, в случае успеха программы Капицы, получил бы свою долю признания и наград.
Ключевым условием возможности успеха при совместной работе Капицы и Курчатова является «смирение» Курчатова и его признание Капицы единоличным лидером проекта. Это было ясно всем значимым его участникам.
Вот что сказал по этому поводу умудрённый жизненным опытом ведущий конструктор советских атомных реакторов академик Н. А. Доллежаль в год своего столетия:
«Я многих руководителей повидал на своем веку, но такого, как Курчатов, не помню. Очень умный, в высшей степени порядочный человек, никогда не повышал голоса. Его все уважали, и ему завидовали многие. Думаю, что и Капица завидовал. Это только версия, что он ушел из атомного проекта, потому что хотел работать лишь над мирными проблемами. Вторую роль играть не хотел… <Выделено мною – Ю. Л.>».[471]
Мог ли Курчатов уступить «первую роль»? С эвереттической точки зрения, конечно, мог, но «капициевские ветви» альтерверса с таким исходом противостояния «двух медведей» явно уступают по вероятностной толщине стволам, в которых успех достигнут командой под руководством Курчатова.
Но, всё-таки, Курчатов и Капица могли сработаться и быть если и не в дружеских, то во вполне нормальных деловых отношениях так же, как это произошло и в нашей действительности:
14.36. И. В. Курчатов и П. Л. Капица 3 февраля 1960 г.[472]
Но очевидно, что даже в маргинальных «капицевских ветвях» нет участия в атомном проекте Л. П. Берии. Совместная успешная работа этих исторических персон, столь различных и по мировоззренческим, и по человеческим характеристикам, представляется мне волокнами альтерверса исчезающе малой вероятности.
В подтверждение приведу цитату из письма П. Л. Капицы к Н. С. Хрущёву от 22.09.55. Капица пересылает Хрущёву некоторые свои письма к Сталину и пишет:
«Обращаю Ваше внимание на письмо от 25 ноября 1945 г., в котором я вторично прошу освободить меня от работы по атомной бомбе… Из этого письма совершенно ясно, что единственной причиной, заставившей меня отказаться от этой работы, (было) невыносимое отношение Берия к науке и учёным… Так что все нарекания на меня, что я, дескать, пацифист и потому отказался от работы по атомной бомбе, ни на чём не основаны».[473]
Капица отказался
