Миссис Марч - Вирджиния Фейто
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Миссис Марч кивнула, громко жуя и дыша ртом. Чизкейк прилип к нёбу. Бабка вернулась в кухню, ее или не интересовало интервью, или она просто ничего не слышала, или и то и другое. Миссис Марч радовалась этому – рядом со старухой она чувствовала себя некомфортно, а ее отсутствие означало, что ей больше не придется есть чизкейк.
– Никаких подозреваемых? – спросила она, пытаясь избавиться от горки десерта, скопившейся на языке. Ей придется ее проглотить. Этого не избежать.
Эми тем временем объясняла, как главным подозреваемым стал парень Сильвии, как обычно и бывает, но потом его исключили из списка подозреваемых, потому что многочисленные свидетели подтвердили его местонахождение в ту ночь, когда исчезла Сильвия, а также и в предшествующие и последующие дни.
– Но если честно, все подозревают, что это сделал тот, кто просто проезжал через наши края. Чужак, – заявила Эми.
В это мгновение миссис Марч проглотила чизкейк.
– М-м-м, понятно. А на теле нашли что-нибудь, указывающее на то, что это чужак?
– Да само насилие говорит об этом – и изнасилование! – воскликнула Эми. – У нас тут нет никого, способного на подобное. Мы все друг друга знаем.
– Ну, на самом деле невозможно кого-то знать по-настоящему, – заметила миссис Марч. Эми Брайант прищурилась, глядя на нее. Миссис Марч продолжала говорить. – Значит, Сильвия не была знакома ни с кем, кто мог вызывать хоть какие-то подозрения? Способным на подобное насилие? Может, она с кем-то познакомилась за несколько дней до своего исчезновения? С кем-то не из вашего городка?
Эми покачала головой.
– Я перебирала в голове всех людей, с которыми мы сталкивались в предыдущие недели. Но не могу никого назвать. – Она вздохнула, глядя в пол. – Мы с Сильвией иногда выбирались в кафе, – тихо произнесла она. – Это всегда предлагала я. Мы знакомились с мужчинами, но я не думаю, что хоть один из них мог сделать что-то подобное…
Эми Брайант буквально излучала чувство вины, предпринимая неловкую попытку получить какое-то отпущение грехов после этой исповеди, и сердце миссис Марч наполнилось гордостью от умения проводить интервью. Как у нее получается задавать нужные вопросы! Она даже задумалась о возможности на самом деле написать статью.
– Мы знакомились со многими мужчинами, – продолжала Эми дрожащим голосом, на глаза опять навернулись слезы. – Но из этого никогда ничего не выходило. Все было невинно. Вы должны мне верить.
Взгляд миссис Марч сочувственно смягчился, и она кивнула, но при этом написала «шлюха» у себя в блокноте, потом вспомнила воображаемую клятву соблюдать журналистскую объективность и добавила в конце вопросительный знак.
– Так сложно представить истинную картину – как все происходило, – заявила она. – Создать образ Сильвии – такой, какой она была на самом деле.
Последовала небольшая пауза, потом Эми робко предложила:
– Вы можете взглянуть на ее комнату, если хотите.
Миссис Марч сначала изобразила неохоту, что было неправдой, потом согласилась и попросила Эми ее сопровождать, поскольку ей казалось, что так бы поступила настоящая журналистка, а ей следовало выдерживать образ (но на самом деле в таком случае Эми будет дальше рассказывать про свою умершую подругу).
Они поднялись по старой лестнице, следуя мимо ряда фотографий в рамочках, представлявших жизнь и взросление Сильвии. По большей части они состояли из фотографий для ежегодных школьных альбомов, серия включала и первую фотографию Сильвии, опубликованную в прессе, – ту самую, которую миссис Марч нашла в блокноте у Джорджа. Миссис Марч представила, как Джордж украдкой поднимается по этой самой лестнице глубокой ночью для свидания влюбленных, как скрипят ступени, и скрип приглушается потертым ковром свинцово-серого цвета. Он тоже вел пальцем по неровной и грубой поверхности перил, как она сейчас?
В спальне Сильвии не было ничего примечательного, но, зайдя в нее, миссис Марч ощутила какую-то одухотворенность – как если бы она зашла в церковь. Будто неземной свет струился в комнату сквозь окна и высвечивал пыль, плавающую в воздухе над туалетным столиком из кедра.
В святая святых – спальне Сильвии – миссис Марч хотела достигнуть отстраненности археолога, осматривая скромное покрывало на кровати в голубых тонах; посеревшие, когда-то белые занавески, украшенные кружевом; помаду персикового цвета рядом с наполовину пустой бутылочкой духов на туалетном столике. Она записала название духов в блокнот, чтобы в дальнейшем их купить.
Ближайшая к двери стена была завешана газетными вырезками, на всех – броские заголовки об исчезновении Сильвии. Как сказала Эми, бабка их вырезала и прикрепляла в те изматывавшие нервы недели до обнаружения тела в жутком состоянии. Тогда у них еще оставалась надежда, что Сильвию найдут живой. Под ними стоял по-детски выглядящий письменный стол из сосны, заваленный книжками-раскрасками, стикерами в форме звезд, украшенными перьями ручками и баночками с блестками.
– Как я предполагаю, Сильвия не вела дневник? – уточнила миссис Марч, и от этой мысли ее тело покрылось потом.
– Если и вела, его никто не нашел, – по-деловому ответила Эми. Она скрестила руки на груди и осмотрела спальню с таким видом, словно была хранительницей этого музея. Когда ее глаза опустились на маленький носовой платок, аккуратно сложенный на углу письменного стола из сосны, она медленно подняла его и рассмотрела, словно размышляя, что с ним делать. Наконец она снова заговорила: – Взгляните. Это ее носовой платок. Она всегда носила его с собой. Хотя в тот день его у нее с собой не оказалось… в день ее исчезновения.
Миссис Марч взяла в руки белый платочек. По краю он был обшит кружевами, и еще на нем оказались вышиты инициалы Сильвии.
– А ее одежду проверили? Ту, в которой ее нашли? На предмет отпечатков пальцев? – спросила миссис Марч.
– Да, все проверили, но ничего не нашли… Наверное, потому что она так долго пролежала на улице.
Эми снова скрестила руки на груди и повернулась к окну, а миссис Марч воспользовалась возможностью прихватить носовой платок и опустила его в свой карман, пока внимание Эми были обращено на что-то другое. Миссис Марч бесцельно обводила глазами многочисленные стопки с разноцветными пластинками, заметила розовый пластиковый телефон с крутящимся диском, а потом внезапно замерла на месте, когда ее взгляд дошел до книжной полки – там в ряд стояли книги Джорджа. У нее внезапно затуманилось в глазах, потом зрение прояснилось, и она очень четко увидела надпись «Джордж Марч» на корешках. Она могла бы сравнить эту резкость с
