Мятеж на «Эльсиноре» - Джек Лондон

Капитан Уэст не колебался. Он отдавал приказания мистеру Пайку быстро и спокойно. Рулевой изменил курс, и обе вахты бросились наверх, чтобы ставить паруса. А между тем, капитану Уэсту хорошо был известен риск, который он брал на себя, вводя свое судно в это кладбище судов.

Когда, подхваченные сильнейшим течением, мы вошли в узкий пролив под всеми парусами, неровные скалы Тьерра-дель-Фуэго побежали мимо нас с головокружительной быстротой. Мы были совсем близко от них и совсем близко к зазубренному побережью острова Стэтен с противоположной стороны. Здесь, в дикой бухте между двумя стенами черных обрывистых скал, капитан Уэст остановил круговое движение своего бинокля и стал упорно смотреть в одну точку. Я посмотрел туда же в свой бинокль и почувствовал внезапный холодок, увидев торчащие из воды четыре мачты огромного корабля. Неизвестное судно было такой же величины, как «Эльсинора», и потерпело крушение совсем недавно.

– Одно из германских судов с нитроглицерином, – сказал мистер Пайк.

Капитан Уэст кивнул головой, все еще рассматривая потерпевшее аварию судно, потом сказал:

– По-видимому, людей там нет. А все-таки, мистер Пайк, пошлите несколько матросов с хорошим зрением на ванты и сами посмотрите хорошенько. Может быть, на берегу есть спасшиеся, которые пытаются подать нам сигнал.

Мы продолжали свой путь, но никаких сигналов не видели. Мистер Пайк был в восторге от нашей удачи. Он шагал взад и вперед, посмеиваясь и потирая руки. С тысяча восемьсот восемьдесят восьмого года он не бывал в проливе Ле-Мэр. Он сказал также, что знавал капитанов, сделавших до сорока плаваний вокруг Горна и ни разу не имевших счастья пройти этим проливом. Обычный путь лежит значительно восточнее, ведет вокруг острова Стэтен, но это сопряжено с уклонением от западного направления, а здесь, на краю света, где сильный западный ветер, не задерживаемый землею, непрерывно дует вокруг узкой полоски земли, за то, чтобы не уклониться от западного направления, приходится бороться неимоверно. Лоции дают капитанам относительно прохода Горна такой совет.

«Держите на запад, что бы вы ни делали, держите на запад».

Когда мы вышли из пролива вскоре после полудня, продолжался тот же ровный бриз, и в полосе спокойного моря, защищенной от ветра берегами Тьерра-дель-Фуэго, которые тянутся в юго-западном направлении к Горну, мы скользили со скоростью восьми узлов в час.

Мистер Пайк не помнил себя от радости. Он едва мог оторваться от палубы, когда наступило время его вахты внизу. Он посмеивался, потирал руки и беспрестанно напевал отрывки из «Двенадцатой мессы». Кроме того, он стал разговорчивым.

– Завтра утром мы покончим с Горном. Мы сократим путь на двенадцать или пятнадцать миль. Подумайте только! Мы проскользнем мимо! Мне еще никогда так не везло, я никогда не рассчитывал на такую удачу. Ну, «Эльсинора», у тебя гнилая команда, но рука божия ведет тебя.

Однажды я застал его под тентом, говорившим с самим собой. Это было похоже на молитву.

– Лишь бы не изменилась погода, – повторял он, – лишь бы не изменилась погода.

Мистер Меллер думал иначе.

– Этого никогда не бывает, – сказал он мне. – Никогда еще ни одно судно не прошло спокойно вокруг Горна. Вы увидите – налетит шторм. Он всегда налетает с юго-запада.

– Но разве судно не может оказаться здесь в тихую погоду и проскользнуть вокруг мыса? – спросил я.

– На это очень мало шансов, сэр, – ответил он. – Я буду держать с вами пари на фунт табаку, что через двадцать четыре часа мы будем лежать в дрейфе под одними верхними топселями. Я поставлю десять фунтов против пяти, что мы и через неделю не будем по ту сторону Горна, и, так как обход считается от пятидесятой до пятидесятой параллели, двадцать фунтов против пяти, что через две недели мы еще не дойдем до пятидесятой параллели в Тихом океане.

Что касается капитана Уэста, то, миновав опасности пролива Ле-Мэр, он опять сидел внизу, вытянув обутые в мягкие туфли ноги и с сигарой во рту. Он не сказал ни слова, хотя мы с Маргарет ликовали и распевали дуэты в течение всей второй послеполуденной вахты.

А сегодня утром, при спокойном море и легком бризе, Горн был к северу от нас на расстоянии не более шести миль. И мы, как следует, держали курс на запад.

– Почем сегодня утром табак? – поддразнил я мистера Меллера.

– Повышается в цене, – ответил он. – Я хотел бы держать хоть тысячу таких пари, как с вами.

Я посмотрел вокруг, на море и на небо, определил скорость нашего хода по пене, но не увидел ничего такого, что оправдывало бы его замечание. Погода была несомненно прекрасная, и поэтому буфетчик пытался ловить голубей, залетавших с Горна, при помощи изогнутого гвоздя, привязанного к веревке.

На корме я встретил мистера Пайка. Его приветствие прозвучало угрюмо.

– Ну, что, мы прекрасно идем, – отважился сказать я весело.

Он не ответил, но, повернувшись, посмотрел на серый юго-запад с таким недовольным выражением, какого я еще не видел у него. Он пробормотал что-то, чего я не расслышал, и на мою просьбу повторить сказал:

– Собирается шторм. Разве вы не видите?

Я отрицательно покачал головой.

– А почему мы убираем паруса, вы как думаете?

Я взглянул вверх. Трюмселя уже были свернуты; люди сворачивали бом-брамсели и опускали брам-реи. И при всем этом, если и была какая-нибудь перемена, то разве что только еще более легким стал северный ветерок.

– Что хотите, но никакого шторма я не вижу, – сказал я.

– Тогда пойдите взгляните на барометр, – проворчал он, поворачиваясь и уходя от меня.

В капитанской рубке капитан Уэст натягивал свои непромокаемые сапоги. Этого было достаточно и без барометра, хотя барометр сам по себе был вполне красноречив. Накануне вечером он стоял на 30.10, а сейчас опустился до 28.64. Даже во время последнего шторма он не падал так низко.

– Обычная программа мыса Горн, – улыбнулся капитал Уэст, вставая во весь свой рост. Тонкий и стройный, он доставал свой непромокаемый плащ.

Я все еще не мог поверить…

– Далеко ли шторм? – спросил я.

Он покачал головой и сделал мне рукой знак, чтобы я прислушался. «Эльсинору» беспокойно покачивало, и снаружи доносился мягкий и глухой шум полощущихся парусов.

Мы побеседовали не больше пяти минут, когда он снова поднял руку. На этот раз «Эльсинора» накренилась и осталась в таком положении, а в снастях начался свист поднимающегося ветра.

– Начинается, – сказал он, прибавив крепкое морское словечко.

Затем я услышал, как мистер Пайк рявкал приказания, и ощутил возрастающее уважение к мысу Горн, или Жестокому Мысу, как его называют моряки.

Час спустя мы лежали в дрейфе на левом галсе под верхними топселями и фокселем. Ветер налетал с юго-запада. Капитан Уэст отдал мистеру Пайку распоряжение приступить к повороту через фордевинд. Обе вахты находились уже на палубе и убирали паруса.