Ступая следом пепла - Илья В. Попов

— Нет.

Пропустив его отказ мимо ушей, колдунья положила на стол потрепанную картинку, на которой спина к спине сидели три женщины. Сестры Ун, богини судьбы. Старшая помнит прошлое, средняя видит настоящее, а младшая смотрит на то, что грядет в будущем. Следом по правую руку от них лег обритый наголо мужчина, сидящий возле высокой горы, подобрав под себя ноги. Монах. Осоре кинула быстрый взгляд на успевшие чуть отрасти волосы Кенджи и вытащила новую карту.

Монах отодвинулся в сторону. Между ним и Сестрами лег летящий ворон с раскрытым клювом. Вестник. А уже на него Осоре положила изображение скалящего зубы черепа, чьи глазницы кишели червями. Смерть.

Женщина нахмурилась, словно бы все пошло немного не так, как она рассчитывала, и взглянула прямо в глаза Кенджи. Вдыхая едкий аромат трав, он вдруг почувствовал, будто внутри его головы заскользили чьи-то холодные пальцы, ощупывая его мысли, скребя, точно крыса в бочке; будто бы кто-то незнакомый начал рыться в его личных вещах. Очень, очень неприятное ощущение.

Кенджи уже было хотел опустить глаза, но вдруг разозлился. Кто она такая, чтобы пытаться прочитать его, словно книгу? Не отводя взгляда, он сконцентрировался на Воле, мысленно сжимая невидимый кулак. А следом нанес удар по незваному гостю — да такой сильный, что Осоре заметно вздрогнула и выронила карты. Во взгляде ее на миг промелькнуло удивление, смешанное со страхом. И тут она вдруг закатила глаза и откинулась на стуле, быстро-быстро подрагивая всем телом.

— Я вижу… — голос женщины превратился в хриплый шепот, — небо, что окрасилось в черный. Сына, который пришел, чтобы уничтожить дело своего отца. Змея, что подавился собственным хвостом. Семеро всадников, оседлавших вьюгу. Прорастающее семя, пораженное скверной. И очищающий огонь…

Пока она несла весь этот бред, Кенджи успел незаметно поменять местами их чаши. Наконец Осоре умолкла и обмякла на стуле. А через миг встрепенулась, с шумом втянула ноздрями воздух и огляделась по сторонам, будто бы очнувшись от тяжелого кошмара.

— С тобой все в порядке? — невинно поинтересовался Кенджи, делая маленький глоток. Напиток, пускай и чуть терпкий, был действительно недурен на вкус и приятно согревал желудок, разнося тепло по всему телу.

— Д-да. — Осоре стерла со лба пот, потянулась к своей чаше и с жадностью припала к ней губами. — Не стесняйся — если хочешь, я приготовлю еще.

— О, ты само радушие, — произнес Кенджи, допил чай и вытер губы. — Так, значит, ты все же работаешь на Братство Рока?

Ведьма на мгновение замерла, а потом медленно отставила чашу в сторону, переплела длинные пальцы и сузила глаза.

— А ты догадлив. Допустим, ты прав. И что же ты сделаешь? Убьешь меня?

— Ты уже сама это сделала, — усмехнулся Кенджи, взглянув на ее чашу.

Проследив за его взглядом, Осоре нахмурилась. А когда она осознала смысл его слов, вскочила, уронив стул, и бросилась к зелью, которое оставила на алхимическом столе. Однако не успела она сделать и шаг, как ноги ее заплелись. Колдунья рухнула наземь и захрипела, царапая шею ногтями. Поднявшись на ноги, Кенджи спокойно обошел ведьму, с ненавистью следившую за его движениями, взял в руки варево и принюхался.

Настойка пахла чем-то горьким. Но, судя по всему, это действительно было противоядие, раз Макото и впрямь стал выглядеть куда лучше. Да и вряд ли бы ведьма так рванула за фальшивкой.

— Неблагодарный уб… ублюдок, — просипела ведьма, пока ее лицо покрывалось красными пятнами. — Я спасла жизнь этому щенку, а ты…

— И между тем пыталась меня отравить, — перебил ее Кенджи. — Зачем тебе помогать нам и пытаться навредить одновременно? В чем был твой план?

— Отдай мне зелье, и я расскажу тебе все.

— Ты не в том положении, чтобы торговаться, — отрезал Кенджи. — Так что выкладывай как есть.

— Он лично сдерет с тебя шкуру! — прошипела Осоре, попытавшись встать. Однако ноги ее отказались держать хозяйку, и она рухнула обратно на пол.

— Кто он? Имя! — потребовал Кенджи.

— Не… не знаю, — пробормотала ведьма, и лицо ее стало почти багровым. — Никто не знает, как нарекли его при рождении. Если он, конечно, человек, а не сам Рок, пришедший из пустоты. Он называет себя Жнецом. И скоро это прозвище будет на устах у каждого из живущих. Его слуга предупредил меня… что вы можете явиться. И я решила преподнести вас ему как подарок. Чтобы он дал мне место подле себя, когда возвысится.

— Странный метод — травить того, кого ты хочешь захватить живьем, — протянул Кенджи.

— Я подлила в твой стакан ровно столько отравы, чтобы обезвредить, но не убить, — закашлялась Осоре. — Только поэтому я еще говорю с тобой.

— Сколько воинов сейчас в Одиннадцати Звездах? Этот… Жнец тоже находится в монастыре? — Не услышав ответа, Кенджи пролил на пол несколько капель зелья. — Отвечай!

— Не знаю, — выдавила ведьма и быстро добавила, увидев, как он сделал вид, будто бы хочет вылить противоядие: — Клянусь жизнью! Жнец может переправить через портал столько людей, сколько понадобится. Но не сразу. Даже его мощь небезгранична. Ему понадобится множество солдат, чтобы справиться со Стражем.

— Что еще за Страж? — нахмурился Кенджи, размышляя, не пытается ли колдунья заговорить ему зубы.

— Никто не уходил от Стража живым, чтобы рассказать об этом… — Осоре поморщилась и обхватила руками живот. — Он много лет охраняет монастырь и то, что в нем хранится. В последний раз он просыпался много, очень много лет назад. Кто-то пытался завладеть секретом заброшенной школы — и поплатился за это жизнью. Я помню тот день, да… От его рева дрожали даже демоны и дикие звери.

— И что же он охраняет?

— Думаю, что-то ценное, — Осоре сплюнула на пол вязкую слюну, — раз Жнец так жаждет заполучить это. Я выполнила свою часть сделки — рассказала все, что знаю, сдержи и ты свое слово! — с дрожью в голосе произнесла она, увидев, как Кенджи поставил снадобье обратно на стол и сделал шаг в ее сторону. — Убьешь меня — обречешь своего друга на медленную и мучительную смерть! Я сбила жар и замедлила распространение заразы, но не больше. Такого количества зелья не хватит, чтобы он окончательно встал на ноги. Забирай все, что хочешь. Можешь забрать даже мой дом — только дай мне уйти живой.

Кенджи невольно окинул взглядом пещеру, заваленную всяческим хламом. Куча разнообразной одежды — от вполне приличной до грязных обносок, посуда и свитки, полки, забитые склянками, минералами и побрякушками, а в углу…

Он вдруг замер, заметив небольшую тряпичную куклу. Потрепанную, в разорванном синем